Кайла Стоун - На грани краха

Совершенно незапоминающийся.

Всю свою жизнь Пайк изучал других людей, учился подражать их мимике, интонации, языку тела. Эту форму искусства он усовершенствовал в юности. Стал экспертом в копировании факсимиле эмоций. С юных лет научился манипулировать другими ради собственной выгоды.

Пайк старательно заметал следы. Всегда. Не оставлял никаких улик. Никаких доказательств. Никаких жертв, которые могли бы его опознать. Он очень щепетильно относился к этому вопросу. Как никто другой.

За исключением одного.

Того, что все еще находилось в подвале. Того, что он сохранил.

Гэвин вцепился в руль, преодолевая изрытую колеями дорогу. Старый «тахо» трясся по замерзшим выбоинам и рифленым обледенелым следам. Пайк сбросил скорость, когда шипованные шины начали скользить по гребням льда и снега.

Пайк не чувствовал страха. Он почти ничего не ощущал, если только не охотился. Чувства омывали Гэвина, лишь когда кровь жертвы скользила по его голым рукам. Он питался паникой и ужасом в их глазах.

Именно в такие моменты Пайк чувствовал множество разных эмоций — торжество, гордость, восторг. Силу.

Единственные эмоции, которые имели значение.

Теперь же он ощущал что-то чужеродное, неприятное, выворачивающее его внутренности наизнанку — страх. Он выбросил окурок в окно и с едва сдерживаемой яростью вцепился в руль.

Она могла оказаться единственным человеком на Земле, которому выпал шанс его перехитрить.

Гэвин проклял свою ошибку. А он ведь никогда совершал ошибки. Глупо было оставлять жертву в живых так долго. О чем, черт возьми, он думал?

Нужно исправить эту ошибку.

При нем имелся тактический нож «Ка-бар», а также «зиг-зауэр». А еще его «винчестер» 70-й модели с ночным прицелом SHV 3-10x42 мм и обилием патронов в сумке.

Гэвин покончит с ней сегодня же.

Бег на лыжах во время беременности — это вам не шутки.

Ханна оказалась безмерно благодарна судьбе за то, что продолжала заниматься гимнастикой. Поясница ужасно болела. Тяжесть постоянно давила на мочевой пузырь и распространялась в грудную клетку, сжимая легкие так, что Ханна не смогла сделать полный вдох.

По крайней мере, она хорошо поела и достаточно напилась воды. В данный момент.

Прошло уже много лет с тех пор, как она в последний раз стояла на лыжах, однако Ханна выросла, катаясь на них вместе со своей семьей. Ее мать, еще будучи студенткой колледжа, часто участвовала в лыжных соревнованиях. Так что семья частенько проводила выходные в снежном кемпинге, катаясь на лыжах по великолепной дикой местности, окруженной горами Порсупин.

Медленно и мучительно к Ханне возвращалась мышечная память. Она двигалась тяжело и неуклюже, в основном из-за большого живота, из-за которого сместился центр тяжести. Ханна старалась удерживать лыжи параллельно друг другу, а спину прямой, когда наклонялась вперед, немного сгибая колени.

Она передвигала вперед то одну лыжу, то другую, используя палки, чтобы оставаться в вертикальном положении. После нескольких падений, наконец, приспособилась.

Ханна с трудом могла обхватить лыжную палку левой рукой. Поэтому обмотала ладонь вместе с палкой коротким отрезком паракорда и использовала свой неповрежденный большой палец, чтобы ухватиться так можно лучше. От напряжения в руке пульсировала боль.

Она проехала по длинной извилистой подъездной дорожке до узкой дороги, которая под слоем снега, вероятно, была покрыта гравием или грязью. Лишь несколько следов шин портили снежное покрывало.

Ханна ехала на лыжах по середине дороги, держа курс на юг по компасу.

Она все еще не знала, где находится. Внутри хижины не нашлось ни карт, никакой-то другой информации. Так что Ханна решила идти на юг, пока не найдет дорожный или городской указатель и не сможет сориентироваться.

Она могла быть где угодно. Но все же практически уверена в том, что находится в Мичигане. Тюремщик навещал ее достаточно часто, чтобы не слишком отдаляться от своей работы и фальшивой жизни, которой тот прикрывался.

Ханна действовала инстинктивно. В Южном Мичигане почти нет дикой природы. Крупные города Детройт, Гранд-Рапидс, Каламазу, Лансинг и Энн-Арбор находились в нижней части штата, как и сотни небольших городков и деревень, разбросанных рядом с многочисленными озерами и реками.

Продвигаясь дальше на север, Мичиган становился все более диким и отдаленным. Верхний северный полуостров, расположившийся в округе Макино, казался практически другим штатом. Другой страной. Землей бескрайних густых сосновых лесов. Изрезанных береговых линий. И гор Порсупин. Там все выглядело иначе; казалось другим на запах и на ощупь.

Но где бы Ханна ни находилась, если она направится на юг, то рано или поздно наткнется на деревню, поселок или город. И все же ее нервировал факт, что она еще не заметила ни одной усадьбы или хижины.

Ханна отчаянно жаждала увидеть другое человеческое существо. Кроме него.

Ее левая лыжная палка зацепилась за заснеженный куст на обочине дороги и чуть не вылетела из левой руки. Боль обожгла скрюченные пальцы, а мышцы руки свело судорогой.

Внезапно Ханну захлестнуло разочарование, отчего она чуть не расплакалась. Ей нужна физическая поддержка, но искалеченная рука оказалась совершенно бесполезна.

Прошел всего час или два, но мышцы ног уже протестующе ныли. Спина болела, а легкие горели от холода и усталости.

Ханна вырвала палку из куста, нащупав пальцами через рукавицы паракорд, скрученный и завязанный узлом на левом запястье. А затем швырнула ее как можно дальше в лес.

Палка ударилась о березу в нескольких ярдах от нее и приземлилась в сугроб. Заостренный конец торчал под углом сорок пять градусов.

Горячие слезы обожгли лицо Ханны. Разозлившись, она закричала. Звук разорвал тишину лесной чащи.

Словно в ответ рядом с дорогой хрустнула ветка.

Ханна резко обернулась, ее сердце оглушительно забилось в груди. Она едва не потеряла равновесие, но сумела опереться на правую палку и удержаться в вертикальном положении.

Волосы на ее шее встали дыбом. По коже побежали мурашки, как будто кто-то или что-то наблюдало за ней, вглядываясь между стволами деревьев, прячась в тени.

Больше она ничего не слышала. И не видела. Должно быть, животное, белка или енот. Тем не менее, потребовалось несколько минут, чтобы сердцебиение пришло в норму.

Ханна остановилась, чтобы достать протеиновый батончик и сделать несколько глотков воды из фляги, чтобы успокоить нервы. Насыщение организма влагой очень важно, как в жару, так и в холод, пусть даже жажда не ощущалась.

Она старалась двигаться осторожно, чтобы не вспотеть под слоями одежды. Немного расстегнула пальто, ослабила шарф, приспустила капюшон, и даже сняла на время рукавицы, оставив лишь тонкие перчатки.