Лорен Бьюкес - Земля матерей [litres]

Военная цензура строго отслеживала все, что она писала, – сообщения по электронной почте знакомым и родственникам, оставшимся где-то далеко, Тайле и Билли, где бы та ни находилась, потому что она ни разу не ответила. И хоть она просила об этом сотню раз, ей не позволяли встретиться с адвокатом.

Надрывный вой сирен прогрызается сквозь препараты, на которых она держится. В глубине души Коул чувствует, что этот звук здесь посторонний, она тянется к нему, даже несмотря на то, что подсознание пытается включить его в ее сон.

Он звучит снова и снова, пугающий звук сработавшей в магазине сигнализации, вместе с детским плачем, другие покупатели смотрят на то, как охранники отводят ее в сторону, обыскивают сумку, а она держит в руках орущего трехмесячного Майлса, бесконечно измученная, на грани слез, которые Коул не может сдержать, когда женщина-охранник достает тюбик губной помады, еще с ценником, засунутый между подгузниками и одноразовыми салфетками, что произошло в реальности, когда она рассеянно положила его вместо корзинки с покупками в сумку. Кража в магазине как следствие недосыпания. Однако во сне охранница продолжает извлекать из недр ее сумки один украденный предмет за другим. Духи, пачка зефира, пачка вафель, игрушечная пожарная машинка с мигалкой, вырывающийся опоссум, затем человеческие кости, бедренная кость с узловатыми концами, нижняя челюсть, грудная клетка со съежившимся сердцем, по-прежнему держащимся в ней в кружевной сетке мышц и сухожилий. И даже если бы Коул удалось достать из сумки их все, эту бесконечную последовательность человеческих костей, разобрать их и сложить вместе, как трехмерную модель, которые так любит собирать Майлс, они бы все равно рассыпались, потому что у нее в руках ничего не держится.

Подавив разочарование, Коул всплывает из глубины. Открывает глаза. Еще ночь. Быть может, раннее утро. Она (по-прежнему) в своей комнате в гостинице «Дейс-инн» на базе Льюис-Маккорд, светонепроницаемые шторы раздвинуты, так как ей необходимо видеть, проснувшись, что медицинский корпус на месте, за двойным забором с колючей проволокой, и в слепящем зареве прожекторов почти не виден слабый свет в окнах. Там Майлс на карантине вместе с остальными мужчинами и мальчиками.

До Коул доходит, что сирена воет на самом деле, раздирающе визжит у нее в голове, а также в подсознательном проявлении ее ненависти к самой себе. На автопилоте она тянется к таблеткам снотворного на ночном столике, ей приходится сделать над собой усилие, чтобы сжать пальцы в кулак. Цифровые часы показывают 03:46. Нет. Что-то случилось. Коул выбирается из кровати, натягивает толстовку поверх пижамы, не потрудившись зашнуровать туристические ботинки, позаимствованные из последней партии вещей, оставленных паломницами.

Она кое-как добирается до двери, ведущей в коридор, наполненный топотом ног.

– Что случилось? Пожар? С мальчиками все в порядке?

– Стрельба в Малайзии, – откликается одна из солдат, помогающая другой матери с маленьким ребенком на руках. – Всеобщая эвакуация. Шевелитесь!

– Хорошо. – Коул разворачивается и спешит обратно в свою комнату, ругая себя за то, что не схватила свой рюкзачок сразу же, как они снова и снова отрабатывали на тренировках действия при чрезвычайных ситуациях.

Она открывает рюкзачок и проверяет еще раз: портативный компьютер, практичная одежда, потому что сандалии на ремешках и летние сарафаны не предназначены для конца света, футболка Девона, до сих пор хранящая его запах (или, по крайней мере, она может себя в этом убедить), аптечка первой помощи, набор туристического снаряжения и запас лекарств на месяц. Все необходимое. Кроме мужа.

Извини, крошка.

– Брэди! – Одна из солдат заглядывает в дверь, Коул не может сказать точно, которая именно, они для нее все на одно лицо: с короткой стрижкой, в камуфляже, с накачанной по женским понятиям мускулатурой. – Чего вы ждете? Шевелитесь, дамочка!

– Да, мэм, – пристыженно отвечает Коул. Новая реальность.

Она находит всех собравшимися в комнате для завтрака, смотрящими на большом телевизоре кадры случившегося в Куала-Лумпуре.

Трясущаяся съемка с телефонов показывает пыль и дым и разбегающихся жителей, женские крики и отрывистое стаккато автоматического оружия. Камера наводится на больницу, белую с голубым, словно пляжный отель, зияющая дыра в бетоне и стекле, извергающая маслянистый дым, пальма перед зданием объята огнем. Камера опускается вниз и дергается из стороны в сторону, снимая проезжающие мимо бронетранспортеры, затем перед ней возникает солдат в мусульманском платке, закрывающим лицо, с прорезью для глаз, которая кричит что-то по-малайски женщине, ведущей съемку, ее лицо искажено от адреналина и страха.

Текст внизу экрана выводит последнюю информацию о жертвах: убиты восемьдесят шесть женщин, в основном это врачи и медсестры, а также родственники, и кроме того – вот чем объяснялся ужас, прозвучавший в голосе ведущей выпуска новостей, – пятьдесят три мужчины и мальчика, невосприимчивых к ЧВК. Террористический акт, минометы обстреляли здание больницы с нескольких сторон из жилых кварталов. Полная слаженность действий. Пока что еще никто не взял на себя ответственность, хотя умные головы в костюмах с иголочки и с безукоризненными прическами и макияжем выдвигают предположение, что это работа «Пембетулана», что значит «Исправление», малайской группировки, связанной с триадами, экстремистской мусульманской организации, которая подобно христианскому «Новому откровению» верит в то, что предсмертные судороги мира нужно ускорить, что апокалиптическому богу требуется помощь людей, чтобы довести до конца начатое.

Появляется генерал Вэнс, излучая напыщенность.

– Всем сесть. У меня есть для вас объявление.

– Вы нас отпускаете? Потому что пора уже, черт возьми!

Генерал несколько сдувается.

– Мы переводим вас в другое место. Для вашей же собственной защиты, а также в интересах национальной безопасности.

«Не храни все свои яйца в одной корзине», – думает Коул.

Вана отводит ее наверх в комнату для гостей Каспроинга, чтобы она смогла воспользоваться своим компьютером, потому что у него есть доступ к виртуальной частной сети, которая перенаправляет трафик, пуская его скакать по всему земному шару подобно шарику из игрального автомата, а также использует другие мудреные технические прибамбасы, которые Коул все равно не понимает.

– Если понадобится моя помощь, техническая поддержка или еще что-либо, дайте мне знать. – Вана задевает рукой Коул, потянувшуюся за мышью, заливается краской и тотчас же ее отдергивает. Даже несмотря на то, что это произошло случайно. Коул не уверена в том, что это произошло случайно.