Стефан Анхем - 10 способов умереть

Муландер обернулся, в руке у него был пинцет с заостренными кончиками, буквально через пару секунд он без предупреждения вонзил его в бедро Фабиана.

— И ты знаешь, как это бывает. Если вы откусили от яблока, то трудно не откусить еще кусочек. — С улыбкой на лице он вытащил пинцет и вытер кровь о штаны. — Вот так.

Фабиан видел, как на джинсах стало расти пятно от крови вокруг раны. Но он почти ничего не чувствовал и только сейчас осознал, что не может пошевелить ногами.

— Жаль, что ты не беременная женщина. Тогда мы могли бы воспользоваться случаем, чтобы сделать кесарево, раз уже запустили весь процесс.

Эпидуральная анестезия. Это именно то, что он сейчас пережил. Он посмотрел на Муландера.

— Значит, ты лишаешь жизни своего тестя, понимаешь, что тебе это нравится, и просто продолжаешь убивать, — сказал он тем временем, как нижняя часть тела полностью онемела. — Да что с тобой не так?

Муландер рассмеялся и подошел к ванне, где осторожно отсоединил один за другим три прикрепленных скотчем кабеля.

— Ты бы только знал, как легко перейти на другую сторону. Конечно, есть некая граница, в этом нет сомнений. Но вопреки тому, что думает большинство людей, она не такая уж широкая и на ней нет какой-то высокой стены, через которую нужно перелезть. Нет, на самом деле граница весьма зыбкая.

— Может быть, для тебя, Ингвар. Но для всех остальных, здоровых людей, эта граница весьма четкая и ощутимая.

— Так уж вышло, что у меня есть опыт пребывания с обеих сторон, — ответил Муландер, соединяя три конца кабеля и снимая еще сантиметр изоляции маленьким ножом. — И я тебя уверяю, что знаю, о чем говорю. Разница минимальна. — Он достал армированный скотч из сумки, висевшей рядом с несессером, и снова исчез за спиной у Фабиана. — Что касается меня, то тела мне кажутся абсолютно одинаковыми, и каждый раз я вижу, по сути, одно и то же. Одинаковые страдания. Единственная разница в том, что это в миллион раз веселее.

— А Инга Дальберг? — спросил Фабиан, услышав, как Муландер оторвал кусок скотча. — Она тоже угрожала рассказать о вашем романе? — После этого он почувствовал, как холодный конец кабеля был прижат к его правому запястью и руку обмотали скотчем.

— В каком-то смысле так оно и было, — сказал Муландер, прикрепляя второй конец кабеля к левому запястью Фабиана. — Ты знаешь, как это бывает… — Он сделал круг и встал перед Фабианом с последним кабелем в руке. — Сначала это весело и увлекательно. Но со временем девушка становится все более требовательной, а главное, тебе уже стало скучно, и, сам не понимая, как это произошло, ты начинаешь, по сути, жить с двумя женщинами одновременно. — Он вздохнул и покачал головой. — Я пытался закончить наш роман красиво. Но она отказывалась меня отпускать и становилась все более и более, как бы это сказать, фанатичной, что ли, так что в конце концов выход остался только один.

— Но неужели было недостаточно просто уйти от нее? Тебе показалось мало даже просто лишить ее жизни. Ты изнасиловал ее и подверг ужасным страданиям.

— Да, может быть, я все же немного заигрался, переборщил, но я все равно очень даже доволен результатом. Я претворил в жизнь почти нереальный план, не допустив ни одной ошибки.

— Должно быть, ты все же где-то да ошибся. Иначе Эльвин не начал бы свое расследование.

Глаза Муландера потемнели, словно кто-то нажал на красную кнопку.

— У предполагаемого козла отпущения оказалось алиби, маленькое гребаное алиби, которое даже близко не было настолько хорошим, как мое берлинское. Это была просто какая-то неудача, и именно тогда Эльвин начал что-то подозревать. — Муландер покачал головой. — Это была первая мельчайшая деталь, которая реализовалась не совсем так, как предполагалось.

— А вторая?

— Ингела Плугхед. И на этот раз я допустил ошибку. — Муландер присел на корточки и приподнял левую штанину Фабиана на несколько десятков сантиметров. — Это было просто глупо и ни к чему, но что тут скажешь? — Он только развел руками. — Все мы люди, — он стянул вниз носок Фабиана и оторвал кусок скотча. — Проблема в том, что я был неосторожен, а это, в свою очередь, привело к тому, что Эльвин, у которого уже были подозрения, только получил еще больше поводов для размышления. Я не знаю, помнишь ли ты, но ты тоже обратил внимание на то, что убийство Ингелы не было похоже на все остальные.

— Да, я помню, — сказал Фабиан, пока Муландер прикреплял последний конец кабеля к его обнаженной голени. — И что теперь? Что ты сделаешь сейчас? Ты и меня убьешь? Точно так же, как ты поступил с Эльвином?

— Нельзя есть десерт перед горячим, как всегда говорила моя мама. — Муландер встал и покачал головой. — Конечно, я мог бы сделать это сейчас без каких-либо проблем. Одно нажатие на кнопку вон там. — Муландер кивнул в сторону выключателя на стене. — Большего и не потребуется, чтобы после десяти дьявольских минут ты превратился в смутное воспоминание в памяти самых близких тебе людей.

— И ты всерьез думаешь, что все купятся на это? Решат, что я приехал сюда один посреди ночи и сам прикрепил кабели к телу, чтобы свести счеты с жизнью. А сначала пристегнул себя хомутами к табуретке и связал себе руки? И как бы ты тогда объяснил, что я добрался до кнопки вон там на стене?

Муландер ответил улыбкой.

— Пыль под ванной. Это я, конечно, пропустил. Но это реально единственное, что можно считать моим упущением. Откуда мне было знать, что наш маленький азиат снова решит нанести удар именно тем вечером? Если бы не он, то эта пыль вообще не играла бы никакой роли. — Он пожал плечами. — Но все остальное, и тут уж я имею в виду действительно все остальное, было спланировано идеально до мельчайших деталей. — Он пристально посмотрел на Фабиана. — Все, что ты сделал за последние несколько дней, всем этим руководил я. Почти каждую твою мысль инициировал я. Или ты, может, думаешь, что пришел сюда по собственной воле? — Он рассмеялся. — Нельзя же так невозможно ошибаться!

— Это пыль привела меня сюда. Твоя ошибка. И только она.

— Ты действительно так в этом уверен? Конечно, события в проливе заставили тебя усомниться в том, что два преступления могли быть совершены почти одновременно, а это, в свою очередь, натолкнуло тебя на вопрос о том, оставался ли кран открытым. Но единственное, к чему это привело, — так это к тому, что ты явился сюда этой ночью, а не как я планировал, завтра утром. К счастью, Утес позвонил мне и предупредил, так что я успел прийти сюда вовремя.

— С чего бы это я пришел сюда завтра, если бы не события в проливе?

— Думаю, потому, что ты обратил внимание на то, что жертве на этот раз было позволено самой выбирать, как она умрет? — Муландер подождал несколько секунд, изучая реакцию Фабиана. — Вот видишь. Так я и думал. Лилья, Утес и Тувессон проглотили все без проблем. Но не ты, и это было для меня весьма очевидно. Я ведь тебя уже очень хорошо изучил. Завтра эта мысль продолжила бы терзать тебя, и в конце концов ты бы вспомнил о тех записях, которые нашел на моем ночном столике: куча формул и вычислений, касающихся электротехники, ведь ты же был у меня дома вчера вечером.