Стефан Анхем - 10 способов умереть

— Эм, я думал, что достаточно ясно объяснил, почему так важно…

— Ты выразился предельно ясно, — прервал его Слейзнер. — Но ничего не поделаешь. Сегодня я не могу. Так что давай выходи отсюда. — Он оттеснил Реннинга к двери, и в тот момент, когда он закрыл ее, телефон снова завибрировал в его руке.

Я же написал: позвони.

— Так, так, так, — Муландер развел руками. — Неужели это наш блудный сын, который наконец-то соизволил явиться.

Фабиан кивнул, направляясь в конференц-зал.

— Ну, теперь я здесь, — сказал он, держа улыбку, которую практиковал в зеркале лифта по пути наверх, и в качестве завершающего штриха помахал всем рукой.

— Но ты выглядишь немного измученным, хотя, вероятно, проспал больше часов, чем все мы, вместе взятые, — продолжил Муландер. — Ночь была тяжелой?

Фабиан повернулся к Муландеру, который улыбался ему той раздражающей саркастической улыбкой, которая так часто появлялась на его лице. Раньше он считал ее невинной и даже в чем-то дружелюбной, неким способом разрядить обстановку, когда она рискует стать слишком удручающей. Сейчас взгляд коллеги был тем же, но когда он встретился с ним, то увидел в нем черноту, которая требовала одного: нанести еще один удар ножом.

— Ну, ты как никто должен все знать об этом, — сказал он и увидел, как Муландер изменился в лице и с легкой дрожью на верхней губе всеми силами пытался выглядеть спокойным и невозмутимым.

— Правда? Я не уверен, правильно ли я тебя понял…

— А разве нет? — Фабиан продолжал пристально смотреть на Муландера и подождал, пока в комнате не воцарится тишина. — Насколько я понял, это ты помог Соне занести в дом ее шедевр после того, как пригрозил уничтожить его, если она его не заберет, — сказал он наконец. — Учитывая ее переживания, связанные с этим ящиком, ты и все остальные должны понимать, что случившееся наложило на нашу жизнь весьма неприятный отпечаток, и мы, мягко говоря, глаз не сомкнули большую часть ночи. Так что нет, я не выспался этой ночью.

— Пожалуйста, прости. Как я мог не понять этого, — кивнул Муландер. — Я могу винить в этом только свой собственный недосып.

Фабиан ничего не ответил. Он намеревался подыгрывать Ингвару, но не больше, чем это было необходимо, и прежде всего он хотел выступить против Муландера, который в противном случае съел бы его живьем, как только у него появилась бы такая возможность.

— Ладно, может быть, нам стоит начать до того, как день уже перейдет в ночь, — сказала Тувессон. — Как я уже сказала, мы опаздываем, и мне скоро нужно уйти. — Она повернулась к Фабиану: — Ты можешь пока повременить с отчетом о том, что произошло в Эресунне этой ночью. Насколько я поняла, мы не знаем, утонул Милвох, или ему удалось выбраться на берег.

— Совершенно верно, — кивнул Фабиан. — Я бы даже сказал, что все говорит о том, что…

— Я обещаю сказать тебе, когда закончу, — прервала его Тувессон. — Надеюсь, если он все еще жив, он немного успокоится после ночных событий. Но это не значит, что у нас есть много времени и мы можем опаздывать на совещания. На самом деле мы отстаем в большей или меньшей степени в каждом расследовании. Так что это наш шанс наверстать упущенное. — Она повернулась и показала на заполненные записками маркерные доски. — Допросы, которые должны были состояться давным-давно, нужно провести сейчас. Места убийств должны быть осмотрены, а улики найдены.

Тувессон, конечно, права. У них много дел, даже чересчур. Но все это не так важно, как найти хранилище Муландера. Без него ничто из того, что они делают, не будет иметь значение.

— Ирен, — продолжала Тувессон. — Я хочу, чтобы ты навестила приемных родителей Милвоха.

Лилья кивнула.

— Я знаю, ты была у них всего несколько месяцев назад. Но речь шла об их дочери, и сейчас есть шанс, что он вышел с ними на связь, так как не может вернуться к себе домой. Утес, я думаю, тебе нужно съездить в прокат лодок.

— Конечно. Без проблем.

— Могу я кое-что спросить? — встрял Фабиан.

— Если это быстро. Как я уже сказала, мы опаздываем.

— Как обстоят дела со сбором улик?

— Точно, — Тувессон повернулась к Муландеру.

— Я бы сказал, что все просто превосходно, — улыбнулся Муландер. — За исключением последнего убийства мы можем связать его практически с чем угодно. И я уверен, что мы найдем какой-нибудь волосок или что-нибудь еще, что может доказать его отношение к убийству в ванной.

— С чем угодно? — спросил Фабиан. — Может быть, пришло время быть немного более конкретным.

— Ну, у меня полный контроль над ситуацией. Вам не о чем беспокоиться.

— Кто сказал что-то о беспокойстве? Я просто думаю, что пришло время для надлежащего обзора того, что у вас есть и чего не хватает. Таким образом, мы будем знать, куда направить нашу энергию. Поэтому я предлагаю продолжить работу в твоей лаборатории, потому что ведь в ней ты хранишь все улики.

— Да, давайте, — Тувессон посмотрела на свои часы. — Я все равно пойду в ту сторону.

— Нет, подождите, — Муландер поднял руки. — Я прошу прощения за то, что выразился неясно. Прямо сейчас у нас есть улики, которые связывают его со всеми местами убийств, кроме убийства в ванной. Другими словами, именно там я должен проводить все свое время. А не рассказывать обо всем и демонстрировать улики в своей лаборатории. На самом деле с этим придется подождать.

— Хорошо, что скажут остальные? — спросила Тувессон. — Займемся этим позже?

— Да, можем и позже. — Утес пожал плечами.

— Аналогично, — сказала Лилья. — Но я хотела бы знать, когда ты займешься осмотром его квартиры. Мне кажется, у этой задачи весьма высокий приоритет.

— То же самое касается надувной лодки, — сказал Утес.

— Как только смогу. Вы же сами все понимаете, — сказал Муландер. — У меня очень много дел. Так как насчет того, чтобы закончить сейчас, чтобы мы могли вместо обсуждений наконец заняться работой?

— Конечно. Так и сделаем, — сказал Фабиан, не спуская глаз с Муландера.

— Ну, я думаю, мы можем быть уверены в том, что Ингвар точно знает, что у него в морозилке, — сказала Тувессон и начала собирать свои бумажки, а Муландер и все остальные встали, чтобы идти. — И кстати, Фабиан. Я думаю, тебе стоит навестить Ханну Браге.

— Кто это? — спросил он, в то время как его мысли возвращались к дому Муландера и направлялись вниз, в его подвал с встроенной в стену морозильной камерой.

— Девушка Маттиаса Ларссона. Это она нашла его тело в ванне и связалась с нами. Ночью она была слишком потрясена, чтобы ее можно было допросить. Но сегодня утром она связалась с нами и говорит, что готова встретиться.

И почему он не подумал об этом раньше. Конечно, именно там Муландер и хранит все улики с мест преступлений. Должно быть, именно их он и видел.