Стефан Анхем - 10 способов умереть

— Я не понимаю, о чем ты. Но меня не обманешь. — Он встал. — Меня, черт возьми, ты не обманешь. Разговор окончен.

— Этот человек, — Стуббс показала фотографию Муландера. — Ты видел его раньше?

Конни долго смотрел на фотографию, прежде чем покачать головой.

— Ты действительно в этом уверен? Я хочу, чтобы ты хорошо подумал.

Конни проигнорировал ее просьбу и направился к двери. Но как раз в тот момент, когда он собирался нажать на кнопку, чтобы вызвать конвоира, вдруг передумал и развернулся.

Фабиан поставил стеклянные банки с разными видами макарон обратно на кухонный шкаф, слез с табурета и огляделся. Поваренные книги на полке он уже проверил, как и лампы на потолке. Он даже разобрал и почистил всю вытяжку, безрезультатно.

Но скрытая камера в ванной не могла быть единственной. Что-то подсказывало ему, что они должны быть в доме повсюду. Тем не менее ему не удалось найти ни одной.

Может быть, у Муландера просто не хватило времени на остальные комнаты. Возможно, он полагал, что камера необходима только в ванной. Что именно там он будет стоять перед зеркалом и пытаться вытащить датчик из спины. Или он просто искал не в тех местах.

— Ой, привет, любимый. Ты все еще дома?

Фабиан повернулся к Соне, которая вошла из прихожей.

— Как у тебя дела? — продолжала она. — Ты выглядишь совершенно разбитым. Я пыталась…

— Все в порядке, — перебил он жену, пытаясь взять себя в руки. — Я проспал и как раз собираюсь на работу. — Ему так много нужно было рассказать, что он не знал, с чего начать.

— Фабиан, — она подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони. — Я понимаю, что у тебя ко мне много вопросов и тебе интересно, что я делаю. И я обещаю все рассказать. Но сначала я хочу знать, что произошло.

— Соня, не сейчас. Не получится. Мне надо…

— Фабиан, — перебила Соня. — Если нам и нужно что-то сделать, так это поговорить.

— Я знаю. Но нам придется сделать это, когда я…

— Когда ты, что? Вернешься домой? Если ты вообще вернешься домой. Тебя не было всю ночь. Я знаю, что это из-за работы. Дело не в этом. Но когда я увидела тебя сегодня утром с глубокими ранами на бедре и спине, я поняла, что что-то случилось, и испугалась. Испугалась по-настоящему. Я пыталась разбудить тебя, но не смогла. Как будто тебя накачали наркотиками. И сейчас, — она отступила на шаг, чтобы увидеть его в полный рост. — Похоже, ты вот-вот упадешь в обморок.

— Соня, у меня нет времени. Не сейчас. Нам придется разобраться с этим позже. Хорошо?

— Это Теодор? Он вышел на связь, он хочет, чтобы мы…

— Нет, я не слышал ничего, кроме того, что у нас теперь есть хороший адвокат, который сидит с ним на допросах, ожидая возобновления судебного заседания.

— Я все время думаю о нем.

— Я тоже. Но сейчас нам остается только ждать и надеяться на лучшее. Но, любимая, мы поговорим об этом позже. — Он поцеловал ее в лоб и направился к входной двери.

— Я снова решила выставить свои работы.

Он остановился и повернулся к ней.

Соня вздохнула.

— Я знаю. Это противоречит тому, что я говорила в последние несколько недель. Но вчера мне позвонили из Данкерса и спросили, не хочу ли я поучаствовать в выставке. Это вернисаж, в этот четверг. По-видимому, кто-то из художников отказался участвовать в последний момент.

— Ты имеешь в виду четверг на этой неделе? То есть завтра?

Соня кивнула.

— Я не знаю, как все успеть теперь. Но, по крайней мере, у меня есть идея.

— Как здорово, — он попытался изобразить улыбку. — Поздравляю.

— Не уверена, что это прямо-таки здорово. Тем не менее я думаю, что это единственный способ для меня, как бы это сказать, разобраться во всем, что случилось. Но кто знает? — Она пожала плечами. — Может быть, я сдамся на середине пути.

Фабиан подошел и обнял ее. Но вместо быстрого объятия, которым он хотел выразить свою поддержку, она обняла его в ответ так, будто это она его поддерживала, а не наоборот.

Были ли тому причиной их объятия или прекратили свое действие препараты, которые вколол ему Муландер — это не имело значения. В любом случае равновесие было восстановлено, и впервые за долгое время он почувствовал под ногами твердую почву. Может быть, они оба упали так низко, что наконец пришло время удариться об дно.

— Сначала я сказала «нет», — сказала она в его плечо. — Но я должна принять решение до сегодняшнего дня. Вот почему я забрала домой ящик, чтобы все переосмыслить, и когда я проснулась сегодня утром, все сомнения исчезли. Кстати, привет тебе от Ингвара.

— Муландера? — Он отпустил ее. — Это он помог тебе с ящиком?

— Да, а что такое? Кто-то должен был помочь мне поднять его по лестнице, а тебя не было…

— Как долго он был здесь? — перебил он.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты сказал мне, что…

— Соня, как долго? Несколько минут, часов?

— Я не знаю, что ты там себе надумал, но все будет хорошо. Не волнуйся.

— Он все время был здесь в твоем присутствии? Или ты позволила ему ходить по дому одному?

— Фабиан, мы говорим об Ингваре Муландере, твоем коллеге. Что ты такое говоришь?

— Пожалуйста, просто ответь на мой вопрос.

Соня вздохнула.

— Нет, я точно не знаю, как долго он здесь пробыл. И нет, я не была рядом с ним все время. Он помог мне поднять ящик, а потом ему понадобилось зайти в туалет. Я не знаю, было ли у него что-то с желудком или что-то другое. Это заняло некоторое время, и в конце концов мне пришлось уйти.

— Значит, ты оставила его одного в доме? — только теперь он все понял, и в тот же миг земля опять стала уходить у него из-под ног.

— Да… Ему оставалось только положить ключи в почтовый ящик, когда он закончит свои дела в туалете.

Подвал. Конечно, он побывал в подвале и видел все его мысли, записанные на доске. Хотя большую часть он, конечно, передал Стуббс, но…

— Фабиан, почему ты не отвечаешь?

— Что?

— Твой телефон. Разве ты не слышишь, что он звонит?

Он взял трубку, отклонил звонок Стуббс и написал сообщение: Не могу сейчас говорить.

— Почему ты не отвечаешь? И почему у тебя старый телефон?

Хорошо. Где и когда мы можем увидеться? — написала Стуббс.

— Дорогая, у меня нет времени объяснять.

Только что закончила с Оманом, который готов дать показания против М., это значит, что теперь у нас достаточно оснований для ареста.

— Ким, — человек на другом конце провода вздохнул, и Слейзнер уже начал понимать, к чему он ведет. — Я понимаю, чего ты хочешь. Но, к сожалению, это невозможно.

— Почему нет? — Слейзнер поднялся из полулежачего положения в офисном кресле. — Почему это невозможно? — Он всегда звучал более убедительно и легче добивался своего, когда разговаривал стоя и ходил по комнате. — Единственное, что тебе нужно сделать, это распечатать вложенный файл из только что полученного письма и подписать его. Я позабочусь обо всем остальном. — Он подошел к окну и посмотрел вниз на группу людей, спешащих через территорию полицейского управления, а человек на другом конце провода в этот момент начал колебаться.