Стефан Анхем - 10 способов умереть

— Ким, прости, но я не могу.

— Засунь себе свое прости… — Слейзнер сжал зубы, чтобы не вздохнуть и не выдать себя. — Ингольф Бремер… Должен признаться, ты меня разочаровал.

— Мне очень жаль, но ничего не поделаешь. В конце концов, именно я отвечаю за оперативное командование ВМС. А не ты .

О боже, он еще и препирается!

— Конечно, Ингольф. Это твоя зона ответственности. Я никогда и не утверждал, что это не так. Но было бы неплохо, если бы ты мог немного помолчать и выслушать то, что я хочу сказать. — Он сделал короткую паузу, чтобы показать, что он спокоен и уверен в себе. — Потому что, если я не ошибаюсь, ты мне кое-что должен… Ну, как нам это назвать? Услугу? Услуга за услугу. — Ему ответили молчанием, это был показатель того, что он нанес правильный удар. — Что касается меня, это не имеет значения, если мне, конечно, не придется ждать слишком долго.

— Но Ким, я уже помог тебе сегодня ночью. Ты должен согласиться с этим. — Теперь его собеседник нервничал. Это было ясно. Было почти слышно, как пот капает у него со лба. — Когда я согласился отказать шведской береговой охране в доступе в датские воды, я пошел против всех правил. И все же я это сделал. Ради тебя.

— Да, ты это сделал, и это очень хорошо. Но я бы назвал это частичной оплатой. Неплохой, конечно… Но, учитывая то, что для тебя сделал я, мы все еще далеко не в расчете. Это обычная математика. Плюс и минус.

— Ким, я ничего так не хочу, как помочь тебе, ты же знаешь. — Он боролся с маленьким ублюдком. — Но я уже вчера зашел слишком далеко. И то, о чем ты сейчас просишь, противоречило бы всей этике и культуре сотрудничества, которые наши страны фактически создали за эти годы, вместе работая в Эресунне.

— Ингольф, вот в чем дело. Сейчас наименьшее значение имеет то, что ты думаешь о самом решении. У меня есть свои основания, и этого должно быть более чем достаточно для тебя. Важно, однако, то, что шведы плевать хотели на наше «нет». Что они продолжили путь на датскую территорию. Это, по сути, нарушение границ, и так же, как если бы это была Россия или любая другая страна, мы должны выразить официальный протест.

— Но, пожалуйста, Ким, неужели ты не можешь понять мою ситуацию? Одно дело, что наши действия были неправильными с самого начала. Но начать теперь еще и защищать их, это только еще больше усугубит ситуацию.

— Ингольф, это за рамками не только твоей сферы ответственности, но и твоих возможностей. Я уже связался со Стейнбахером из Госдепартамента, и он полностью на моей стороне. Единственное, чего они сейчас ждут, — это официального отчета об инциденте с твоей подписью.

На другом конце провода послышался тяжелый вздох. Большего и не требовалось, чтобы понять, что Ингольф Бремер наконец-то собирается сдаться.

— И что касается твоей ситуации, это я понял всю серьезность, а не ты. Если, конечно, ты не возражаешь против выхода этого фильма.

— Ким, умоляю тебя…

— Тринадцать лет. В таком возрасте еще даже не начинают появляться прыщи, и если я не ошибаюсь, это даже меньше, чем возраст твоей самой младшей дочери. Как ты собирался это объяснить?.. Как там ее зовут?

В дверь постучали, и в комнату просунул голову мужчина.

— О, прости, я помешал?

Слейзнер вздохнул и закатил глаза.

— А на что, по-твоему, это похоже? — А ведь он почти победил! — Поэтому я бы посоветовал тебе как можно скорее закрыть эту дверь, заползти обратно в дыру, из которой ты выполз, и притвориться, что этого никогда не было. — Слейзнер одной рукой махнул мужчине, а другой поднес мобильный к уху. — Прости, на чем мы остановились?

Но вместо того чтобы уйти, мужчина зашел и закрыл за собой дверь.

— Не хочу показаться назойливым, но на самом деле у нас назначена встреча сегодня в час дня. А сейчас уже больше десяти минут второго, и я должен…

— Ингольф, две секунды. Мне просто нужно разобраться тут кое с чем. Какая встреча? Я не назначал никаких встреч.

— Не правда, надо только заглянуть в ваш календарь. Что же еще мне здесь делать? — Мужчина прошел в кабинет. — Кстати, вам лучше закончить этот разговор и попросить перезвонить через два часа. Если у вас нет другого телефона, который…

— Да что же это такое, черт возьми, происходит? — Слейзнер подошел к мужчине. — Во-первых, кто, черт бы тебя побрал, ты такой? А во-вторых, что это за чертова встреча?

— Меня зовут Микаэль Реннинг. Я уже семь лет работаю в IT-отделе.

Он где-то слышал эту фамилию, но слишком давно, чтобы вспомнить, кто это.

— Я отвечаю за обновления системы безопасности на наших мобильных телефонах. Мы общались по электронной почте и договорились установить обновление сегодня в вашем кабинете во второй половине дня.

— Ингольф, я вынужден положить трубку. Нам придется разобраться с этим позже. — Он положил трубку. — Значит, это ты преследовал меня с кучей писем на этой неделе.

— Мне очень жаль, если вы именно так об этом думаете. Я просто делаю свою работу.

— Ты здесь такой не один, и именно по этой причине я бы попросил тебя оставить меня в покое.

— Поверьте мне. Я тоже этого очень хочу, — сказал Реннинг. — Но это довольно важное обновление, не только для вас, но и для безопасности всей страны. Оно заполнит ряд серьезных пробелов в безопасности, и поэтому мы не хотим, чтобы это заняло больше времени, чем необходимо.

— О’кей, это я тоже понимаю. Но… — Слейзнер вздохнул. — Сколько времени это займет, ты сказал?

— Чуть больше часа, в зависимости от того, сколько у вас памяти в телефоне.

— Хорошо, тогда я рассчитываю увидеть тебя здесь снова не позднее пятнадцати часов, — он протянул свой телефон.

— Нет проблем, — кивнул Микаэль Реннинг. — И еще мне нужен ваш пин-код.

— Точно, тебе и он нужен, — улыбнулся Слейзнер. — Но это означает, что ты сможешь просматривать все мои личные фотографии и видео.

— Совершенно верно. Если только вы не сбросили их на свой компьютер, о чем я писал вам в одном из своих писем. Но если это успокоит вас, у меня есть другие дела, поважнее просмотра ваших фотографий из отпуска. В противном случае вы можете пойти со мной и сидеть у меня в кабинете.

— Нет, такого веселья мне не надо. Код тридцать восемь сорок… — Слейзнера прервал его телефон, экран которого загорелся. — Подожди, я посмотрю, что там, — он забрал обратно телефон, разблокировал его и прочитал сообщение от Стига Полсена, генерального директора «TDC».

Нашел твоего маленького индийца в архивах. К сожалению, это выглядит совсем нехорошо. Позвони.

Таким образом, Полсену удалось опознать индийца, а это означало, что даже у него есть какая-то связь с «TDC». Может быть, так они и познакомились: толстяк-китаец и индиец. Но что за проблема была настолько серьезной, что Полсен хотел, чтобы он позвонил ему? Ведь он никогда не любил обсуждать что-то по телефону. — Извини, мне очень жаль, но, похоже, нам все равно придется отложить все это, — сказал он Реннингу, отвечая на сообщение. — В чем проблема?