К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

– Меня зовут не Вампирина.

– А зря. Готка.

– Я не готка.

Блондинка меряет ее взглядом:

– Чем ты тут занимаешься?

– Своими собственными делами.

Не выходи из себя. Не давай им зацепок. Как правило, им это надоедает.

– Ты здесь новенькая.

– Вы очень наблюдательны.

Блондинка с любопытством ее разглядывает. Затем она щелкает своими наманикюренными пальцами.

– Погоди . Твоя мама, случайно, не новый викарий?

Фло чувствует, как вспыхивают ее щеки.

Блонди ухмыляется:

– Так и есть, верно?

– И что дальше?

– Это, должно быть, дерьмово.

– Я бы не сказала.

– Так, значит, ты чокнутая религиозная фанатичка.

– Да. Именно так. Я религиозная чокнутая готка.

Мясистый парень указывает на ее фотоаппарат:

– А что это за древнее дерьмо у тебя на шее?

Она напрягается:

– Фотоаппарат.

– А что не так с твоим телефоном?

– С ним все в порядке.

– А ну-ка, дай, мы посмотрим.

Он протягивает руку к фотоаппарату. Фло стискивает ремешок и вскакивает. И тут же об этом жалеет. Она проявила уязвимость. Обнаружила свое слабое место. Она видит, как заблестели глаза Мясистого.

– Что с тобой?

– Ничего. Почему бы вам с Тейлор Свифт просто от меня не отцепиться?

Он встает.

– Тогда дай мне взглянуть на свой фотик.

– Нет.

Все происходит очень быстро. Он бросается вперед. Фло инстинктивно выставляет руку, и та врезается ему в нос. Он с криком хватается за лицо. Между его пальцами сочится кровь, покрывая белоснежную футболку алыми пятнами.

– Ммм… какого черта…

– Том! – ахает Блонди. – Чокнутая сука, ты сломала ему нос.

Фло смотрит на них, застыв от ужаса, так и не опустив руку.

– Прости, – бормочет она. – Я…

Дверь клуба распахивается. Из нее выглядывает пухлая темноволосая женщина.

– Что тут происходит? О боже, Том, у тебя кровь!

Фло открывает рот, чтобы защищаться, но прежде, чем она успевает вымолвить хоть что-то, Блонди делает шаг вперед.

– Просто кровь пошла из носа, миссис Си. У вас есть салфетки?

– О да, Роузи, конечно. Да, да, заходите.

Том, спотыкаясь, бредет к двери клуба, продолжая держаться за нос, из которого по-прежнему льется кровь. Прежде чем войти, он бросает угрожающий взгляд на Фло.

Блонди тоже оборачивается к Фло и шипит:

– Убирайся отсюда к чертовой матери.

– Но…

– Я сказала… – она ядовито улыбается, – беги , Вампирина.

Фло незачем повторять еще раз. Она бежит. Как можно быстрее, придерживая одной рукой свой драгоценный фотоаппарат. Она не останавливается почти до самой часовни и только тут замедляет шаги, наклоняется и пытается перевести дыхание. Что, черт возьми, она натворила? Что, если он заявит на нее в полицию, обвинив в нападении? Мама сойдет с ума. Затем Фло вспоминает, как смотрела на нее Блонди.

Беги, Вампирина .

Фло знает этот взгляд. Это взгляд кошки, терзающей мышь. Играющей со своей жертвой.

Это далеко не все. Это только начало .

В супермаркете людно, видимо, потому, что он единственный в радиусе тридцати миль. Я стараюсь перемещаться с максимальной скоростью, но одним из недостатков наличия воротничка священника является невозможность нагрубить людям или оттолкнуть их в сторону, когда они перегораживают дорогу своей тележкой, врезаются в вас детской коляской или влезают впереди вас в очереди на кассу (хотя я в очередной раз убеждаюсь, что кассы самообслуживания в самом деле придумал дьявол).

Затем я сорок минут еду домой по извилистым проселочным дорогам. Добравшись до Сассекса, римляне напрочь забыли о рулетках. Я чувствую фотографию у себя в кармане. Я не должна была ее забирать. Но что-то в ней меня зацепило. Въезжаю в поворот, и мои покупки переворачиваются, бутылки звенят. И тут же я вжимаю в пол педаль тормоза.

– Вот дерьмо!

Помятый «Эм-Джи» припаркован на обочине, а его задняя часть торчит поперек узкой дороги. Темноволосый мужчина в джинсах и футболке сидит на корточках рядом со своим автомобилем, безуспешно пытаясь приподнять его домкратом. Каким-то чудом я его не сбила.

Мне хочется опустить окно и сказать мужчине, чтобы он убрал машину в сторону. Он мог спровоцировать аварию или погибнуть. С другой стороны, похоже, у него действительно проблема и… будь христианкой .

Я вздыхаю и выхожу.

– Вам помочь?

Мужчина выпрямляется. Ему явно жарко, он раздражен и кажется мне смутно знакомым. Под пятьдесят, обветренное лицо, темные волосы с проседью. Я вспоминаю, где его видела. Вчера на службе.

Он удрученно мне улыбается:

– Можете помолиться за то, чтобы я научился лучше менять шины?

– Неа, но я могла бы помочь вам правильно установить этот домкрат.

В его глазах мелькает удивление.

– Да? Хорошо. Я хотел сказать, спасибо. Это было бы здорово. Я полный ноль во всем, что касается машин.

Я подхожу. Он делает шаг назад, а я наклоняюсь и переставляю домкрат, задвигая его под машину. Затем поднимаю автомобиль.

– Лопатка для шин?

– Ах да.

Он поднимает с земли ржавую лопатку и тут же роняет ее себе на ногу.

– Ой!

Он хватается за пальцы ноги.

Я подавляю улыбку.

– Вы и правда ничего в этом не смыслите.

– Спасибо за сочувствие. Это очень по-христиански.

– Я помолюсь за ваш большой палец позже. Вы в порядке?

– Балетом мне уже не заниматься, а в остальном, – он осторожно становится на ногу, – все хорошо.

Я подбираю лопатку и быстро отрываю грузики, один за другим. Затем снимаю шину, кладу ее на траву и вытираю руки о джинсы.

– Запаска?

– Что?

– Запасная шина.

– Ах да. – Он обходит машину. Его лицо темнеет. – Проклятье.

– Что?

– Я забыл. У меня ее нет.

Я молча смотрю на него.

– У вас нет запаски?

– Вообще-то она у меня была. – Он смотрит на шину. – Я только что ее снял. Вот она.

Господи .

– Вы, случайно, не являетесь клиентом какого-нибудь сервиса помощи на дороге?

Он конфузится еще сильнее.

– Хорошо. Тогда вы могли бы позвонить в гараж и дождаться автомеханика…

– Мне очень надо вернуться домой.

– Где вы живете?

– Совсем рядом с Чепел-Крофт.

– В таком случае я могу вас подвезти.

– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.

Он закрывает «Эм-Джи» и идет за мной к моей машине.

– Мы ведь не знакомы? – напоминаю я.

– Ах да. Майк. Майк Саддат.

Он протягивает мне руку, и я ее пожимаю.

– Джек Брукс.

– Я знаю. Новый викарий.

– Слухи распространяются быстро.

– Здесь больше особо не о чем говорить.

– Приму это к сведению. – Я оглядываюсь на его брошенный на обочине автомобиль. – С вашей машиной все будет в порядке?

– Я не думаю, что она куда-то уедет.

– Верно, но что, если в нее кто-то врежется?