Ибон Мартин - Танец тюльпанов

— Ты слышал что-нибудь о Рауле? — спросила Сестеро вместо ответа.

Официант покачал головой, вытер руки полотенцем и аккуратно повесил его.

— Постой-ка. Вчера я слышал, что он просил у Маноло лодку. Он ведь сегодня выходной?

— Да.

— Это все, что я знаю. Наверное, отправился нырять.

Сестеро решила так же. Он работал в паре с Хулией, и ей хотелось бы положиться на него в этой ситуации. Тогда она могла бы хоть с кем-то разделить мучившую ее тревогу.

Фыркнув, она оставила монеты на барной стойке.

— Сдачи не надо, — сказала она, хлопнув на прощание по дереву. Затем она открыла дверь. В лицо ударил холод. Снаружи ждала реальность — реальность и общественное давление всей страны, затаившей дыхание.

— Разменяй мне, ну же, пока игра идет, — крикнул мужчина у игрового автомата. Его хриплый голос напомнил ей об отце. Легко было представить его в каком-нибудь баре Пасайи, спускающего деньги, которые могли бы обеспечить их семье спокойное существование.

Еще одна реальность, с которой она сталкивалась каждый день. И она не сможет отвернуться от этого, даже когда соберет вещи и уедет из Герники.

На улице почти никого не было. Где люди, которые ходят в магазин по утрам, где люди, которые болтают на углу с газетами в руках? Магазины пустовали. У торговца рыбой не было покупателей, и только один человек ждал, пока мясник пробьет ему заказ. Скорее всего, все прилипли к радио и телевизору. Несмотря на свою географическую протяженность, Урдайбай похож на большую деревню, и трудно найти здесь жителя, который не был бы как-то связан с одной из пропавших.

Сестеро чувствовала себя виноватой и потерянной. Дело вышло из-под контроля. Убийца с тюльпаном обставил ее в два счета. Руководство переоценило ее, доверив ей командование особым подразделением. Она подвела Мадрасо, который ставил на нее, она подвела их всех, и прежде всего тех женщин, которые теперь покоились под землей.

— Только этого не хватало, — пробормотала она, увидев, что перед дверью полицейского управления собрались журналисты. Ей не хотелось отвечать на их вопросы. Что им сказать? Что она понятия не имела, с чего начать, и что ей оставалось только надеяться, что убийца совершит ошибку, прежде чем ему удастся убить всех женщин, на которых он нацелился?

Она шла куда глаза глядят. Шум мусоровоза тут же отвлек ее от размышлений. Грохот сотен стеклянных бутылок, падающих из мусорного контейнера в кузов, разбудил чаек, которые следили за происходящим с крыши. Их пронзительные крики разорвали утреннюю тишину.

Еще больше шума. На этот раз поезд. Он остановился возле Сестеро. Двери открылись, и оттуда высыпала горстка пассажиров. Не раздумывая, она запрыгнула внутрь. Тепло вагона утешало. Она даже не поинтересовалась, куда он идет. Это не имело значения. Ей нужно было побыть одной, разобраться со своими мыслями.

Сегодня я узнала, что такое ужас. Это был худший день в моей жизни. Я умирала от желания увидеть тебя, обнять тебя, встретиться с тобой после стольких месяцев ожидания. Я так надеялась увидеть зеленые глаза твоего отца, отраженные в твоих… И наконец момент настал.

Я искала хоть одно дружелюбное лицо, которое подарило бы мне душевный покой. Однако там были только они, злые вороны, с равнодушным видом кружившие в своих черных одеяниях вокруг этого ужасного пыточного ложа. Металл холодил мне спину, ремни сжали запястья и лодыжки.

Боль нарастала, частота схваток увеличивалась. Но это было не самое худшее. Хуже всего было слышать, как настоятельница прокаркала, что скоро я вернусь домой и продолжу жить так, будто никогда не грешила. Я не знаю, что меня больше всего напугало — ее обещание или ее обманчиво-дружелюбный тон. Если у меня и оставались сомнения по поводу того, что случится дальше, теперь все стало ясно. В тот момент я впервые пожелала, чтобы ты никогда не родилась.

Боль усилилась, и мне показалось, что мои ноги сломаются пополам. Ремни не давали мне их сомкнуть. Я хотела, я так старалась. Мне нужно было удержать тебя внутри, чтобы эти ведьмы не смогли прикоснуться к тебе своими когтями. Это странно — с одной стороны, я хотела, чтобы ты была рядом со мной, хотела смотреть на твое лицо и растворяться вместе с тобой в утешительных объятиях. С другой стороны, я боялась, что это начало конца.

Все произошло так быстро. Я даже не помню боль при родах. Все забылось, как только они сказали, что родилась девочка, и шлепнули тебя по ягодицам, чтобы ты заплакала. Я умоляла их позволить мне обнять тебя. Я просто хотела увидеть тебя, почувствовать тебя. Я пыталась сесть и обнять тебя, ощутить твое тепло, которое до этого было моим, но они не ослабляли ремни. Я никогда не чувствовала такого горя и едва ли когда-нибудь почувствую это снова.

Я до сих пор не знаю, как ты выглядишь, и не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь. Они увезли тебя куда-то, пока я завывала в муках. Потом я заснула в родильной палате, а теперь меня привезли в келью. Говорят, мне нужно отдохнуть. Как я могу отдохнуть, если даже не знаю, в порядке ли моя малышка? Как я могу отдохнуть, если не знаю, познакомлюсь ли я когда-нибудь с тобой?

Суббота, 3 ноября 2018

По ту сторону окна быстро начал мелькать пейзаж. Канал, который был характерен для пейзажа несколько минут назад, сменился обширными болотами и песчаными отмелями. Прекрасная панорама, но Сестеро ее почти не замечала. Она не видела баклана, который нырнул в море в нескольких метрах от рельсов и вынырнул на поверхность с серебристой рыбой в клюве. Она также не слышала разговоры редких пассажиров, которые вращались вокруг единственно возможной темы.

Ничего.

Все силы брошены на поиск этого мерзавца Аймара Берасарте, и его вот-вот обнаружат. Однако на душе было неспокойно. Они что-то упускают. Они с Айтором проверили хронологию событий, и у журналиста есть алиби на время убийства Арасели и Чаро. Тысячи слушателей слышали его в прямом эфире.

За окном показались причалы и заброшенная фабрика Муруэты. Чувство вины усилилось. Возможно, Хулия ужа мертва. Она и ее подвела.

— Хулия, — тихонько выдохнула она.

Внезапно она задумалась о связи Хулии с этим делом. Что, если ее не похитили, что, если убийца, которого они ищут, — женщина? Дочь, которая не остановится, пока не убьет свою настоящую мать…

Поезд остановился в Сан-Кристобале. Три пожилые женщины вышли, в вагон зашел старик в очках и берете. Несколько высоток, поспешно возведенных в шестидесятых годах для рабочих, приехавших издалека, на мгновение испортили вид.

Нет, это невозможно. Хулия не убийца.

Сестеро снова набрала номер Рауля. Длинные гудки остались без ответа. Как и раньше.