Ибон Мартин - Танец тюльпанов

Черт.

Ей совсем не нравилась эта тишина. Скорее всего, Рауль сейчас под водой, среди крабов и угрей, и до сих пор ничего не знает о Хулии. Когда придут новости, он не сможет простить себя за то, что не участвовал в поисковой операции.

Однако она никак не могла выкинуть из головы, что у трех жертв были татуировки. Возможно, у убитой из Галисии тоже. Ей нужно было расследовать эту связь. У Хулии также есть татуировка, цветок дикого чертополоха. Сестеро упрекнула себя в том, что не придала этому значения.

Она встала. Старик в берете и две другие женщины в вагоне с любопытством посмотрели на нее. Им не нужно даже открывать рот, она и так знает, о чем они думают. Не местная. В этом вся суть региональных поездов — здесь все знают друг друга.

Она отошла в конец вагона и вздохнула. Затем вернулась на свое место. Что она могла сделать? Достав телефон, она набрала номер Айтора. Как проходят поиски детей девушек из Лурда? Ей не хотелось в этом признаваться, но она боялась, что в списке появится имя Рауля.

— Гоэнага, — напарник взял трубку.

— Есть новости?

— Вообще-то, да. Аймара Берасарте только что нашли в Пиренеях. Удалось перехватить сигнал его телефона, и патруль из Гражданской гвардии отправился туда. Никаких следов Хулии или Сары. В отеле в горах также подтвердили, что он прибыл в четверг вечером. Он не мог взять их с собой.

— Черт, что-то мне подсказывало, что это путешествие в горы — еще один ложный след, чтобы сбить нас с пути, — пожаловалась Сестеро. — Как продвигается поиск детей?

— Хорошо. Я уже опознал четверых. У нас есть пятеро, считая Хулию. Двое живут в Бильбао, один в Маркине, а третий прямо здесь, в Гернике. Я уже отдал приказ, чтобы их нашли. Ту, что в Маркине, уже удалось отыскать, она сейчас на рабочем месте на велосипедной фабрике. Скоро узнаем, где остальные.

Сестеро порадовалась успехам напарника.

— И еще одно… Рауль, татуировщик, случайно, не один из тех детей? — Едва она сказала это, как ощутила укол вины. Что она делает? Она настолько потерялась, что подозревала тех, кого не должна подозревать?

— Рауль? Который с нами работает? — Айтор на мгновение замолчал. Он что-то печатал на компьютере. — Нет, не совпадает. И он родился не в семьдесят девятом. А что?

— Да просто так, — отмахнулась Сестеро.

Прозвучал сигнал, предупреждающий о закрытии дверей.

— Где это ты? Ты разве не за кофе выходила? — спросил Айтор.

— Да… Объясню позже, — сказала Сестеро, не вдаваясь в подробности.

Тем временем пейзаж начал становиться монотонным. Море из голубого превратилось в черное, а зелень дубовых рощ на острове Чачарраменди и склонах Ачарре начала выцветать. Единственное, что пока побеждало в игре против темноты, которая начала прокладывать свой путь, — это золотой песок, который время от времени показывался из моря, образуя эфемерные островки. Устье было близко. Ночь тоже.

Где-то на задворках разума Сестеро начала складываться какая-то идея. Она не могла пока собрать это воедино, но что-то там было. Какое-то воспоминание, обрывок какого-то разговора. Что-то, на что она раньше не обращала внимания, но сейчас это стало важным. Она закрыла глаза в надежде, что это поможет ей сконцентрироваться.

— Arratsalde on [30] Добрый вечер (баск.). .

Сестеро удивленно повернулась к тому, кто ее приветствовал. Она не сразу заметила крупного мужчину с белой бородой в темно-синей куртке, который протягивал руку за билетом.

— Я сотрудник полиции, — сказала она в качестве извинения. Ане села в поезд, не оплатив билет в автомате.

— А я контролер. — Ни намека на улыбку. По его лицу невозможно было что-либо прочесть.

Сестеро показала ему удостоверение.

— Я на работе.

Работник «Эускотрена» вздохнул и что-то написал в билетной книжке.

— Куда вы едете?

Сестеро повернулась к окну.

— А куда идет поезд?

Контролер недоверчиво приподнял брови. Затем написал что-то еще и вырвал лист.

— Вот билет до Бермео. Выходите, когда хотите.

Сестеро достала бумажник.

— Сколько…?

Контролер отмахнулся.

— Неважно, но в следующий раз берите билет. Это обязательно. Если вы этого не сделаете, а произойдет несчастный случай, страховка его не покроет. — Прежде чем уйти, он положил руку на плечо Сестеро. Глаза стали мокрыми. — Найдите их и остановите уже этого мерзавца.

Сестеро смотрела ему вслед. Крупный мужчина. Не толстый, именно крупный. Наверняка в нем больше ста килограммов. Он едва проходил между сиденьями. Его слезы тронули ее. Нелегко сознавать, как переживает вся округа. Тем более что, несмотря на насмешки журналистов во время освещения события, претензий к полиции общественность не предъявляла.

Контролер остановился поговорить со стариком в берете. Ни слова о погоде или матче «Атлетико»… Все разговоры только о пропавших женщинах. Вина усиливалась. Скольких женщин убили с тех пор, как она взялась за это дело?

Слишком много.

Даже одна-единственная — это слишком много, а их было гораздо больше.

— Хватит, прекрати, — сказала она себе вслух. Самобичевание ей не поможет. Нужно действовать, а не предаваться унынию.

У переезда собралось стадо овец. Им пора было возвращаться в загон. Пастух поднял руку, приветствуя кого-то из пассажиров.

Сестеро машинально улыбнулась ему и закрыла глаза. Откуда это ощущение, что она упустила какую-то ниточку? И она совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Контролер прервал ее в самый неподходящий момент. Сестеро сделала медленный и глубокий вдох, пытаясь распутать клубок противоречивых идей, которые раздирали ее разум. Разговоры и дребезжание поезда отошли на задний план. Нейроны начали замедляться.

Вот оно. Получилось. Одна маленькая деталь, может быть, незначительная, а может быть, ключевая.

Упрекая себя за то, что пропустила ее, она нажала на последний набранный номер в телефоне.

— Гоэнага, — раздалось в динамике.

Сестеро сразу взяла быка за рога.

— Пару дней назад ты упоминал что-то насчет диссертации, посвященной гибридным сортам тюльпанов, над которой работало Научное общество.

— Да, так мне сказали.

— Я хочу знать все об авторе этого исследования. Кто он, где он живет… все! Ясно?

— В субботу? Надеюсь, мне повезет и я кого-то застану. И ты, конечно, хочешь знать, не один ли это из тех детей, что родились в монастыре? — предположил Айтор.

— Именно, — подтвердила Сестеро. Они с Айтором всегда понимали друг друга с полуслова.

Поезд остановился, хотя поблизости не было станции — лишь море и длинная песчаная полоса, обозначенная на картах как пляж Лайда. Контролер, нахмурившись, посмотрел в окно и двинулся в сторону локомотива. Сестеро ощутила, как внутри все стянуло в тугой узел. Она думала не только о Хулии и Саре, но и Наталии Эчано. В воспоминаниях покадрово разворачивалась трансляция ее убийства.