Даниэль Жирар - Эксгумация

— Одна кредитная карта, — повторил он.

— Банк Америки.

— Даже у меня больше одной кредитной карты.

— Верно. Я прочесала все, но больше ничего нет. Никаких секретных тайников, ни стенного сейфа.

— Не возражаешь, если я возьму это? — спросил Хэл, указывая на пакет с бумажником. — Хочу прогнать через систему. Вдруг выплывет что-то еще…

Наоми взглянула на Роджера, и тот кивнул.

— Спасибо. Я верну их тебе для снятия отпечатков пальцев. — Хэл открыл блокнот и сделал пометку.

— Есть еще кое-что, — сказала Наоми.

— Что именно? — уточнил Хэл.

— Вся мебель сочетается.

Он посмотрел на обеденный стол из древесины цвета патоки с изогнутыми ножками и закругленными краями. Прямо как у журнального столика. И у торцевого…

— Хм. — Инспектор положил блокнот и шагнул к обеденному столу. Там он встал на колени и залез под него. Изучил нижнюю сторону столешницы в поисках наклейки, но не нашел. Выполз обратно и вернулся в гостиную. Перевернул журнальный столик и посмотрел, что под ним. Тоже ничего.

— Может, она купила все это как комплект? — предположил Роджер. — Ты ищешь производителя?

— Нет.

Подпись в правом нижнем углу картины в столовой начиналась буквой C, за которой следовала серия букв, настолько сплющенных в линию, что он не смог их разобрать. Затем шла размашистая W, а за ней вновь неразборчивые каракули. Хэл указал на подпись.

— Кто нарисовал эту картину?

— Боюсь, мои знания в области истории искусства слегка заржавели, — признался Роджер. — Но лучше всего я знаю эпоху Возрождения.

Хэл помахал ему.

— Давай, прочти мне подпись.

Роджер усмехнулся, подошел к картине и с прищуром посмотрел на ее угол.

— Заглавная C, затем неразборчиво, затем заглавная W и снова неразборчивые буквы?

— Да, — подтвердил Роджер. — Именно так.

— Помоги мне снять эту штуковину со стены, хорошо?

Совместными усилиями они опустили картину на пол.

— И что теперь? — поинтересовалась Наоми.

— Давай ее перевернем, — сказал Хэл, отступая в гостиную. — И прислони ее к этой стене.

После этого они осмотрели обратную сторону холста, обнаружив в нижнем левом углу небольшую золотую табличку с надписью: «Интерьеры K&Z».

— Что это? — спросил Роджер.

— «Интерьеры K&Z», — прочла для него Наоми. — Тебя интересует дизайнер интерьеров?

Мебель для спальни была такой же одинаковой и безликой, каждый предмет — часть комплекта. Такой можно увидеть в дорогом отеле.

— Вряд ли это дизайнер интерьеров. — Хэл погуглил на смартфоне сайт компании.

— Ну что там?

— «Интерьеры K&Z», ведущая национальная постановочная компания, поможет вам продать дом быстрее и по более высокой цене.

— Постановочная компания? — повторил Роджер.

— Я слышала о таких, — сказала Наоми. — Они обставляют дома и квартиры, перед тем как выставить их на продажу.

— Но в данном случае непохоже, что квартира предназначалась для продажи, — сказал Хэл, записывая контактный номер компании.

— То есть, по-твоему, Виктория Стайн арендовала мебель? — спросил Роджер.

— Мне кажется, что она арендовала это место. Посмотри вокруг: ни книг, ни безделушек с работы или из поездок. И никаких семейных фотографий, кроме нее самой и ее сестры.

— Что тоже довольно странно, — добавила Наоми.

— Это да. Ни друзей, ни родителей.

— И никакого мужчины, — добавил Роджер.

— Это стыкуется с тем, что я нашла, — подтвердила Наоми. — Подойдите в спальню и посмотрите на это.

Хэл и Роджер послушно проследовали в спальню. Техник открыла верхний ящик комода. Тот был почти пуст.

— Нижнее белье? — спросил Хэл.

— Шесть пар трусов, — сказала Наоми. — Если приплюсовать несколько грязных, то пар семь-десять. На неделю хватит. — Затем она вынула из ящика бюстгальтер. — Два бюстгальтера. И это при том, что один был на жертве.

Хэл и Роджер ничего не сказали. Наоми рассмеялась.

— Ребята, ни у одной женщины нет всего лишь десяти трусов и всего лишь двух бюстгальтеров. — Она еще немного подождала, а когда никто из них опять не заговорил, добавила: — Особенно двух бюстгальтеров.

— Возможно, это не основной ее адрес, — сказал Хэл. — Может, она хотела, чтобы все думали, будто она здесь живет, а сама жила где-то еще? Я спрошу у сестры. — Он записал свои вопросы к Терри и снова повернулся к Наоми. — Что мы нашли на ее работодателя? Вдруг там смогут пролить свет на то, что она здесь делала…

— Э-э-э… — протянула Наоми с виноватым видом.

Хэл тотчас заподозрил неладное.

— Что такое?

— Корешков зарплатных квитанций тоже нет, а на кольце всего два ключа. Один — от входа в здание, другой — от двери ее квартиры.

— И никакого электронного ключа от ее работы? — спросил Хэл. Наоми покачала головой.

— Может, она была здесь не по работе, — предположил Роджер.

Все было не так, как казалось изначально. Хэл снял латексные перчатки и сунул их в задний карман.

— Хочу кое-куда позвонить.

— Как только мы закончим осмотр квартиры, сообщим, если найдется что-то еще, — сказал Роджер.

Хэл позвонил Хейли, но его звонок отправился прямиком на голосовую почту.

— Что-то не так с Викторией Стайн. Я постараюсь как можно скорее вызвать ее сестру в участок. Перезвони мне.

Уже сев в машину, он снова набрал номер Терри Стайн. Этот звонок тоже был переадресован на голосовую почту.

Хэл подумал про Шварцман, про ее связь с Южной Каролиной. Она не узнала ни одну из сестер, не вспомнила ни лиц, ни имен. Без дополнительной информации эта ниточка тоже вела в тупик, и не оставалось ничего другого, кроме как поехать в управление, надеясь на то, что он сможет там раскопать что-то такое, что прольет свет на это дело.

А пока Хэл словно сидел в темном чулане, и ему это совсем не нравилось.

Что если Виктория Стайн не была той, за кого себя выдавала? Кем она была в этом случае?

У нее якобы имелась работа, но не было компьютера, Интернета, личных бумаг. Не было даже документов, кроме водительских прав и карточки социального страхования…

Хэл невольно задумался, не забрели ли они случайно на территорию другого ведомства. Он нашел номер своего контакта в Бюро и позвонил ему.

Сан-Франциско, Калифорния

В четверг Шварцман вернулась из морга к себе кабинет около полудня, потому что хотела заклеить палец: она умудрилась порезаться о край бумаги, открывая набор для наложения швов.

Анна почти никогда не работала в кабинете, используя вместо него маленький металлический стол в прозекторской, и вздрогнула, увидев в кресле незнакомую женщину.

В комнате было довольно тепло, но незнакомка все равно выглядела замерзшей в своем темно-оранжевом шерстяном пальто с поднятым капюшоном. Это было что-то вроде бушлата с большими деревянными пуговицами; в нем она больше походила на большого ребенка, нежели на взрослую женщину.