Райли Сейгер - Дом на краю темноты [litres]

Дэйн одобрительно кивает, когда я использую термин его бабушки.

– Это хорошее слово.

– Да, правда, – говорю я, улыбаясь, хотя в глазах собираются слезы. Я стираю их тыльной стороной ладони, пока они не успели вытечь. – Но я никогда этого не испытывала. Ничего не было. И теперь я хочу узнать настоящую историю. Вот вам мои бессвязные, до стыдного личные подробности.

– Спасибо за вашу честность, – отвечает мне Дэйн. – Наверное, это было тяжело.

– Да, – говорю я. – Но Бейнберри Холл запутан уже в такой лжи, что мне показалось, пора начать говорить правду.

День 4

На следующий день я снова был в лесу, на этот раз с Хиббсом. Джесс была внутри с Мэгги, пытаясь облегчить боль нашей дочери с помощью детского аспирина и мультиков. Наш визит в травмпункт закончился лучше, чем я ожидал. Хотя он был долгий – мы пробыли там больше трех часов – и дорогой. Но Мэгги не пришлось накладывать швы, и это было хорошей новостью.

Плохая новость заключалась в том, что на нашей территории было кладбище, поэтому я и попросил Хиббса пойти со мной. Мне нужен был кто-то, кто помог бы мне пересчитать надгробия.

– До меня доходили слухи, что они здесь, но я сам никогда им не верил, – сказал Хиббс, пока мы осматривали землю в поисках новых могил. Пока что я нашел только три. Две, видимо, принадлежали старшему сыну и внуку Уильяма Гарсона – Уильяма младшего и Уильяма III соответственно – и одна была слишком старой, поэтому буквы не было видно.

– Никто не знал об этом месте? – спросил я.

– Кто-то наверняка знал, – ответил Хиббс. – Но время шло, у дома появлялись новые владельцы, а лес продолжал расти. Это грустно, если так подумать. Место упокоения некогда великой семьи теперь забыто в лесах. А вот еще, кстати.

Он показал на четвертое кирпичное надгробие, вылезающее из земли. Там было высечено имя и дата.

Индиго Гарсон

Любимая дочь

1873–1889

– Девочка была красавицей, – сказал Хиббс. – Тот ее портрет в доме? Он абсолютно точный, так мне говорили.

– Вы много знаете о семье Гарсонов?

– О да, я много слыхал за мои годы.

– Вы знаете, что случилось с Индиго? Она умерла такой молодой.

– Я слышал ее историю, – сказал Хиббс. – Мой дедушка знал ее. Когда еще был мальчиком. Сказал, что этот портрет – точная ее копия. Так что ничего удивительного, что художник, который его писал, был безумно в нее влюблен.

Так я сначала и подумал, когда увидел портрет. Что единственная причина, по которой художник изобразил бы Индиго Гарсон в такой ангельской манере, заключалась в том, что он был в нее влюблен.

– Она любила его в ответ? – спросил я.

– Да, – ответил Хиббс. – Говорят, что они хотели сбежать и пожениться. Уильям Гарсон был в бешенстве, когда узнал. Он сказал Индиго, что она была слишком юна, чтобы выходить замуж, хотя для тех времен шестнадцать – довольно распространенный возраст невест. Он запретил Индиго встречаться с художником. Подавленная своей несчастной любовью, Индиго покончила с собой.

Я содрогнулся при осознании того, что еще один житель Бейнберри Холл совершил самоубийство.

– Как?

– Отравила себя, – Хиббс указал на склон, где росли растения, их тонкие ветви были покрыты алыми ягодами. – Этим.

– Она съела эти ягоды? – спросил я.

Хиббс мрачно кивнул.

– Настоящая трагедия. Старик Гарсон ужасно горевал. Поговаривают, что он нанял того же художника, чтобы тот написал его портрет с другой стороны камина. Так они с Индиго навсегда будут вместе в Бейнберри Холл. Художник не хотел соглашаться, но у него не было ни гроша, и поэтому ничего другого не оставалось.

Теперь я понимал, почему портрет Уильяма Гарсона в большой комнате был слегка нелицеприятен. Художник презирал Уильяма, и это было заметно.

Я подошел к надгробию мистера Гарсона, на котором все еще виднелось пятно крови Мэгги, высохшее до темно-красного цвета.

– Насколько эта история широко известна? – спросил я. – Ее знают в городе?

– Думаю, большинство знает, – Хиббс сверкнул своим золотым зубом. – По крайней мере все старожилы.

– А что еще вы знаете об этом месте?

– Я бы сказал, больше остальных, – ответил Хиббс с заметной гордостью.

– В тот день, когда мы встретились, вы спросили, рассказала ли мне Джейни Джун всю историю, – сказал я. – И тогда мне казалось, что так и было. Но теперь…

– Теперь вы подозреваете, что Джейни Джун от вас что-то утаила.

– Именно, – признал я. – И я был бы очень рад, если вы заполните эти пробелы.

– Я не уверен, что вам это нужно, Юэн, – сказал Хиббс, притворяясь, что оглядывает землю в поисках очередных могил. – Вам может казаться иначе, но иногда лучше не знать.

Гнев поднялся в моей груди, горячий, внезапный и сильный. Он стало только хуже, когда я посмотрел вниз и увидел, что кровь моей дочери запятнала могилу Уильяма Гарсона. Я был так взбешен, что пересек лесистое кладбище и схватил Хиббса за воротник.

– Вы сказали мне, что я должен быть готов к этому месту, – сказал я. – Но я не готов. Так что, если вы что-то от меня скрываете, вам нужно прямо сейчас все рассказать.

Хиббс не оттолкнул меня, хотя я не сомневаюсь, что он мог бы. Несмотря на свой возраст, он выглядел сильным, как бульдог. Вместо этого он осторожно вытащил мои пальцы из-за воротника рубашки и сказал:

– Вы хотите правды? Я вам ее предоставлю. В этом доме случались разные вещи. Трагические вещи. Индиго Гарсон и семья Карверов, да. Но есть и другие вещи. И все эти вещи, они… остались.

От этого слова у меня по спине пробежал холодок. Возможно, из-за того, как Хиббс его произнес – медленно, растягивая, словно резинку, которая вот-вот лопнет.

– Вы имеете в виду, что в Бейнберри Холл водятся привидения?

– Я говорю, что Бейнберри Холл помнит , – сказал Хиббс. – Он помнит все, что случилось с тех пор, как Индиго Гарсон проглотила те ягоды. И иногда история может повторяться.

Потребовалось мгновение, чтобы эта информация дошла до моего мозга. Это было настолько абсурдно, что я с трудом понимал. Когда все наконец улеглось, у меня так закружилась голова, что я тоже чуть не упал и не ударился головой о могилу Уильяма Гарсона.

– Я не говорю, что с вами это произойдет, – сказал Хиббс. – Но я говорю, что это возможно. Как возможно и то, что в ваш дом попадет молния. Мой совет? Будьте в этом доме так счастливы, как только можете. Любите свою семью. Обнимайте дочь. Целуйте жену. Насколько я слышал, этот дом видел очень мало любви. Он помнит боль. Вам нужно заставить его все забыть.

Я вернулся из леса и обнаружил Мэгги на диване в гостиной, ее голова покоилась на коленях Джесс. Половина ее щеки была покрыта большой повязкой. Кожа вокруг него была окрашена в зловещий красный цвет, который, как я уже знал, потемнеет и превратится в отвратительный синяк.