Райли Сейгер - Дом на краю темноты [litres]

Это я меняюсь.

Внутренний сдвиг, во время которого внезапно переворачивается все, что я думала, что знаю о себе.

Я пришла сюда, чтобы узнать правду. Теперь я знаю.

Я убийца.

К этому факту мне придется привыкнуть. Потому что прямо сейчас это осознание настолько тяжело, что я больше не могу стоять. В конце концов я ползу вверх по лестнице на второй этаж. Потом ползу по коридору. И даже тогда у меня так кружится голова, что я постоянно натыкаюсь на стену по дороге в спальню.

Там я бросаюсь на кровать, слишком измученная, чтобы двигаться. Я хочу спать очень долго. Дни и ночи напролет.

Может, вечность.

Перед тем как закрыть глаза, я смотрю на шкаф перед кроватью.

Я вспоминаю, как всего несколько часов назад хотела его разрушить. И вот он, все еще здесь, все еще стоит, и изнутри раздаются странные звуки.

От этого мое головокружение отступает настолько, что я с удивлением сажусь.

Двери шкафа медленно открываются, являя мне стоящего там человека.

Я хочу верить, что сплю. Что все это лишь ночной кошмар и я проснусь в любую секунду.

Но это не кошмар.

Это реальность, и мне никак ее не остановить.

Двери шкафа продолжают открываться, все больше показывая темную фигуру.

Мистер Тень.

Он существует.

Теперь я это знаю.

Он всегда существовал.

И все же фигура наконец-то выходит из шкафа, и я понимаю, что ошиблась. В комнату робко шагает совсем не мистер Тень.

Это мисс Медноглазая.

Она делает еще один шаг, и монеты падают с ее глаз. Вот только там нет монет. И никогда не было. Это лишь лунный свет из окна отсвечивает от очков.

И теперь, когда он исчез, я вижу, кто такая на самом деле мисс Медноглазая.

Марта Карвер.

– Привет, Мэгги, – говорит она. – Давно мы так с тобой не встречались.

Марта застывает у подножия моей кровати, нависая надо мной, и на меня накатывает чувство дежавю.

Нет.

Это нечто большее.

Воспоминание.

Она стоит точно так же, только мы обе моложе. На двадцать пять лет моложе. Мне пять лет, и я дрожу под одеялом, притворяясь спящей, но тайком наблюдая за ней сквозь полуприкрытые веки.

Наблюдаю, как она наблюдает за мной, пока лунный свет снова вспыхивает на ее очках.

Еще хуже то, что это случалось не раз. Воспоминания продолжают наваливаться, одно за другим, как какое-то ужасное слайд-шоу, проецируемое на заднюю часть моих век.

Мисс Медноглазая снова пришла ко мне ночью.

И снова.

И снова.

Марта, должно быть, видит понимание в моих глазах, потому что говорит:

– Когда Кэти была жива, я почти каждую ночь приходила в ее комнату, просто смотрела, как она спит. Я так сильно ее любила, Мэгги. Так сильно. Я никогда не понимала, как сильно любят матери, пока сама не стала одной из них. Но потом я поняла. Любовь матери яростна.

Она снисходительно мне улыбается, а потом делает еще шажок ближе к кровати.

– Но потом мой муж все это забрал. Сначала Кэти, а потом и себя. И я не знала, что делать с этой яростной любовью. А потом приехала твоя семья. «У них маленькая девочка, – сказала мне Джейни Джун. – Маленькая прекрасная дочка». Когда я это услышала, то поняла, что должна сама тебя увидеть.

Она кивает головой в сторону шкафа – не только своего убежища, но и потайного хода в Бейнберри Холл. Она жила здесь достаточно долго, чтобы знать о его существовании. В отличие от моей семьи.

– Я возвращалась сюда каждую ночь, – говорит она. – Не для того, чтобы навредить тебе. У меня не было никакого желания причинять тебе вред, Мэгги. Я просто хотела посмотреть, как ты спишь, точно так же, как я делала это со своей дочкой. Так я чувствовала, что она на самом деле не умерла. Всего на несколько минут. Мне нужно, чтобы ты это поняла, Мэгги. Я никогда не хотела никому навредить.

Последнее воспоминание ударило меня, как пощечина. Марта стояла надо мной и смотрела. Только на этот раз мы не одни. Я слышу, как кто-то на цыпочках входит в комнату, чтобы проверить, как я.

Петра.

Она кричит, когда видит, как Марта идет на нее.

– Все не так, как ты думаешь, – говорит она.

Петра идет к кровати, пытаясь меня схватить. Но Марта не дает и хватает ее за руки.

– Что вы здесь делаете? – кричит Петра.

– Позволь мне объяснить.

– Вы все объясните полиции.

Петра вырывается из захвата Марты и выбегает из комнаты, направляясь вниз к единственному телефону в доме.

Марта бежит следом. Я слышу возню в коридоре. Ноги тяжело топали по половицам. Громкий стук о стену. В ужасе я соскальзываю с кровати и иду на звук. Марта и Петра спорят наверху лестницы. Марта держит Петру за плечи, трясет ее и говорит:

– Просто послушай меня. Пожалуйста, позволь мне объяснить.

Я бегу к ним, в ужасе крича и умоляя остановиться. Я хватаю Марту за правую руку. Она стряхивает ее и замахивается на меня, тыльной стороной ладони задевая мое лицо. Ее кольцо впивается в кожу под моим глазом – царапина длиной в дюйм, которая тут же начинает кровоточить.

Раздается еще один крик, и Петра падает вниз по лестнице.

Воспоминания заканчиваются, и я падаю обратно на кровать, не в силах удержаться. Вся моя энергия пропала. Кровать раскачивается, как лодка, которую сняли с якоря и бросили на милость волн. Когда Марта садится на край кровати, это происходит под таким углом, который невозможен в реальной жизни.

– Ты убила Петру, – шепчу я.

– Я не хотела, Мэгги. Это был несчастный случай. Все это был ужасный несчастный случай, – Марта тянется к моей руке и зажимает ее в своих. – После того, как это случилось, я не знала, что делать. Поэтому я сбежала. Я знала, что рано или поздно за мной придет полиция. Это был лишь вопрос времени. Я всю ту ночь ждала их и чувствовала почти что такой же страх, как когда я обнаружила тело моего мужа. Но потом произошло кое-что странное. Полиция так и не приехала. Тогда я и поняла, что твоя семья ничего им не сказала.

Она дотрагивается до моего лба, мокрого от пота. Все мое тело такое. Внезапная струйка пота, которая сбивает меня с толку, пока мой желудок не начинает сводить судорогой. Острая, жгучая боль, которая заставляет меня задыхаться.

– Ты съела пирог, – говорит Марта. – Хорошо. Это все упрощает.

Я пытаюсь кричать. Но ничего не выходит, кроме нескольких измученных вдохов.

– Тише, – продолжает Марта. – Не стоит бояться. Всего лишь пирог с парочкой волчьих ягод.

Я хватаюсь за живот и переворачиваюсь, как и вся комната вместе со мной. Марта остается рядом со мной, по-матерински потирая мою спину.

– Я так и не поняла, почему твои родители скрыли смерть Петры, – говорит она. – Даже после того, как вышла книга, я гадала, о чем они думали. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что они сочли виновной тебя, Мэгги.