Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

— К чему Дэрроу понадобилось проверять это сейчас? По прошествии десяти лет?

— Не знаю. Но нам надо поговорить с Оливией Хантер.

Адам Йейтс кивнул, пытаясь осмыслить услышанное. Подобные сведения переварить было трудно. Оливия Хантер оказалась стриптизершей Кэндес Поттер. Кэнди Кейн. И она была там в ту ночь, несомненно.

Вероятно, кассета сейчас у Оливии Хантер.

А это означает, что Лорен Мьюз надо отстранить от расследования. Прямо сейчас.

Йейтс снова заглянул в отчет о вскрытии. Мьюз вела машину. Рост, вес и цвет волос совпадают, и теперь истина казалась очевидной. Настоящей жертвой была Кассандра Мидоуз. Она была мертва все это время. И ему следовало догадаться об этом. Сбежать, бесследно раствориться — у нее просто не хватило бы ума для этого.

Лен Фридман был прав, когда говорил о воровском кодексе чести. И он, Йейтс, рассчитывал как раз на это, что было верхом глупости. Для людей, задействованных в подобном бизнесе, на первом месте всегда прибыль, а не честь. Стоит завоевать репутацию болтуна, и ты тут же теряешь клиентуру. Все очень просто. Клайд Рэнгор и Эмма Лимей нашли способ заработать еще больше денег. А следовательно, воровской кодекс чести — пустой звук. И брать его в расчет не стоит.

Йейтс не часто этим занимался, но уже много лет обманывал Бесс, не считая это чем-то из ряда вон выходящим. Он даже не пытался оправдаться расхожим выражением: «Секс — одно, а любовь — другое». У них с Бесс был прекрасный секс. Даже после долгих лет совместной жизни. Однако мужчине всегда нужно больше. Да хотя бы заглянуть в исторические книги — так было всегда. Ни один из великих людей не был моногамен. Все просто и сложно одновременно.

Ничего плохого в этом нет. Ведь жены вряд ли сильно расстраиваются, если мужья время от времени смотрят порно. Разве это преступление? Повод для развода? Предательство?

Конечно нет.

Снять проститутку — по сути то же самое. Мужчина может использовать в качестве внешнего стимула что угодно. О чем тут говорить! Многие жены это понимают. Может быть, Йейтс даже сумел бы объяснить это Бесс.

Если бы дело было только в этом.

Рэнгор и Лимей — да чтобы они в аду сгорели!

Десять лет Йейтс искал Рэнгора, Лимей, Кассандру и эту проклятую кассету. И вот теперь такой поворот. По крайней мере двое из них мертвы. И внезапно в этом оказалась замешана Кэндес Поттер.

Что ей известно?

Йейтс откашлялся и взглянул на Лорен Мьюз. Первый шаг — отстранить ее от дела. Но как?

— Вы вроде говорили, что знаете Мэтта Хантера?

— Да.

— Тогда вам нельзя допрашивать его жену.

Лорен нахмурилась:

— Потому что мы с ним знакомы?

— Да.

— Мы вместе учились в начальной школе, Адам. Последний раз я разговаривала с ним в десятилетнем возрасте.

— И все же. Прослеживается связь.

— И что с того?

— Этим может воспользоваться сторона защиты.

— Как?

Йейтс покачал головой.

— Что?

— Вы, похоже, хороший детектив, Мьюз. Но порой ваша наивность просто поразительна.

Лорен крепче вцепилась в рулевое колесо. Йейтс понимал, что его слова задели ее.

— Возвращайтесь-ка вы к себе в контору, — сказал он. — Этой частью расследования займемся мы с Кэлом.

— С Кэлом? Это тот громила, которого мы видели утром у Джоан Терстон?

— Он чертовски хороший агент.

— Не сомневаюсь.

Они умолкли. Лорен пыталась придумать какой-нибудь выход из ситуации. Йейтс выжидал: он знал, как будет действовать дальше.

— Давайте поступим так, — произнесла Лорен. — Я отвезу вас к дому Хантера, а сама побуду в машине, на тот случай…

— Нет.

— Но я бы хотела…

— Хотела? — резко оборвал ее Йейтс. — Вы отдаете себе отчет, с кем разговариваете, инспектор Мьюз?

Она обиженно умолкла.

— Теперь это федеральное расследование, ведь все нити ведут по большей части в Неваду. Это дело выходит за границы штата. Вы же служите в окружной прокуратуре. Это, надеюсь, понятно? Есть округ, есть штат, затем уже федеральная территория. Если желаете, могу продемонстрировать с помощью диаграммы. Вы не имеете полномочий отдавать здесь приказы. Я их отдаю. Возвращайтесь к себе в прокуратуру, а я, если, конечно, сочту нужным, буду держать вас в курсе расследования. Это ясно?

Лорен с трудом сдерживала гнев.

— Но без меня вы бы не узнали, что Оливия Хантер — Кэндес Поттер.

— О, теперь понимаю. Так вот в чем загвоздка, Мьюз. Ваше эго… Хотите прославиться? Что ж, вам отдадут должное, не беспокойтесь. Могу поместить золотую звезду против вашего имени на Доске почета. Если вас устроит.

— Я не то имела в виду.

— А мне показалось, именно это. Наивна и стремится к славе. Весьма выигрышная комбинация.

— Это несправедливо.

— Несправедливо? — Йейтс засмеялся. — Вы шутите? Вам сколько лет, Мьюз? Двенадцать? Это федеральное расследование убийства и рэкета, а вас больше всего беспокоит, справедлив ли я по отношению к следователю всего лишь окружной прокуратуры? Немедленно доставьте меня в прокуратуру, и если хотите участвовать в расследовании, будете собирать материал по той, второй шлюхе. По чернокожей, с которой она делила комнату.

— Кимми Дейл.

— Да. Выясните, где она находится в настоящее время, чем занимается, какова ее история, — словом, все, что можно. Но беседовать с ней не надо, не поговорив предварительно со мной. Если не желаете этим заниматься, я отстраню вас от дела. Ясно?

— Да, — сквозь зубы процедила Лорен.

Он знал, что она это проглотит. Лорен хочет остаться в деле, она готова выполнять любую черную работу, в надежде, что удастся зацепиться и попасть в центр событий. Она очень толковый детектив, этого у нее не отнимешь. И он, Йейтс, постарается перетянуть ее из этой глуши к себе, когда все закончится. Он сумеет польстить ей, воздать должное. А потом… Лорен сообразительная, ей хватит ума не влезать в детали.

По крайней мере, Йейтс на это надеялся.

Потому что те, кто теперь мертв, вовсе не были невиновны, они пытались причинить ему вред. Лорен Мьюз — иное дело. Он действительно не хотел, чтобы она пострадала. Однако Йейтс чтил старую мудрость: если уж выбирать жертву, то лучше «они», чем «мы». Так было и будет всегда.

Лорен Мьюз затормозила на стоянке перед зданием прокуратуры и вышла из машины, не произнеся ни слова. Оставшись один, Йейтс позвонил Кэлу Доллинджеру, единственному человеку, которому можно доверить такого рода информацию. И быстро, не вдаваясь в детали, объяснил, что ему нужно.

В памяти Адама возникла мучительная картина: больничная палата, огромная постель, где лежит больной менингитом Сэм. Йейтс сказал Лорен не всю правду. Тогда Кэл тоже остался в больнице. Отказался уходить. Самый старый друг Адама, он притащил откуда-то жесткий металлический стул, поставил его у двери в палату Сэма и просидел так целых три дня, не произнеся ни слова. На тот случай, если его другу Адаму вдруг что-нибудь понадобится.