Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Господи, как глупо, что он вообще явился к ней.

Голова раскалывалась от боли. Мэтт отчаянно нуждался в отдыхе, но времени на это не было. Надо двигаться дальше. Он проверил показания счетчика. Бак почти пуст. Пришлось остановиться у ближайшей автозаправки «Шелл» и истратить на бензин последние деньги.

Мэтт ехал и размышлял над тем, какую «бомбу» преподнесла ему Оливия. И к концу дня, сколь ни покажется странным или наивным, стал сомневаться, что это что-либо изменит в их отношениях. Он по-прежнему любил Оливию. Ему нравилось, как она хмурится, глядя на себя в зеркало, намек на улыбку в уголках губ, когда она думала о чем-нибудь смешном. Нравилось, как она закатывала глаза, когда Мэтт отпускал какую-нибудь двусмысленность; он обожал смотреть, как она сидит в кресле, подобрав под себя ноги, и читает; как она глубоко и даже картинно вздыхает, пребывая в раздражении; как ее глаза увлажняются, когда они занимаются любовью. Сердце его билось немного быстрее, когда она смеялась, а иногда он ловил ее изучающий взгляд, когда она думала, что он не заметит, как она смотрит на него. Ему нравилось, как она прикрывает глаза, слушая любимую песню по радио, как берет его за руку — в любой момент, без тени стеснения или смущения. Нравилась ее гладкая кожа, легкий электрический разряд при прикосновении к ней, нравилось, как она перекидывает через него ногу ленивым воскресным утром, как прижимаются к его спине ее груди во время сна; то, что она, вскакивая ранним утром, никогда не забывала чмокнуть Мэтта в щеку и заботливо прикрыть одеялом.

Так неужели теперь все изменилось?

Правда не всегда приносит освобождение. Прошлое есть прошлое. К примеру, он рассказал Оливии о своем пребывании в тюрьме вовсе не для того, чтобы она узнала «истинного Мэтта», совсем не затем, чтобы перевести их отношения «на новый, более высокий уровень». Он сообщил ей лишь потому, что она все равно узнала бы. И все это ровным счетом ничего не значило. Если бы он и не рассказал ей, разве их отношения не были бы такими же крепкими?

Или же все это есть не что иное, как трезвый расчет?

Неподалеку от дома Сони он притормозил у банкомата. Нужны были деньги. Если она позвонила в полицию, там уже знают, что он находится в данном районе. Ну выследят они этот банкомат, и что? К тому времени как приедут за ним, Мэтт будет уже далеко. Просто ему не хотелось использовать кредитную карточку на автозаправке. Тогда они могут узнать номерной знак автомобиля. Если снять деньги со счета и уехать как можно дальше от этого банкомата, он в безопасности. Так, во всяком случае, ему казалось.

Максимальная сумма выдачи составляла тысячу долларов. Мэтт столько и снял.

А потом начал думать, как лучше добираться до Рино.

Лорен сидела за рулем, Адам Йейтс — рядом, на пассажирском сиденье.

— Объясните мне все с самого начала, — попросил он.

— У меня есть информатор, Лен Фридман. Примерно год назад мы обнаружили в переулке в квартале, где обитают проститутки, два женских трупа. Молодые, чернокожие, у обеих отрезаны кисти рук, чтобы нельзя было произвести идентификацию по отпечаткам пальцев. Но у одной девушки оказалась странная татуировка на внутренней части бедра, логотип Принстонского университета.

— Принстонского?

— Да.

Йейтс покачал головой.

— Пришлось разместить информацию в газетах. Откликнулся лишь один человек — Лен Фридман. Он пришел и спросил: не видели ли мы у той же девушки еще одну татуировку, в виде лепестка розы, на правой ноге? Об этом в газетах не было ни слова. Ну и понятно, он сумел нас заинтриговать, если так можно выразиться.

— Вы, наверное, решили, что он и есть преступник?

— Естественно. Но вскоре выяснилось, что обе девушки были стриптизершами. Исполнительницами эротических танцев — именно так называл их Фридман. Работали в Ньюарке, в какой-то дыре под названием «Сладкий зайчик». Фридман оказался настоящим экспертом по части стриптиза. Это было его хобби. Он коллекционировал афиши, личные вещи, собирал всю информацию, знал настоящие имена танцовщиц, все их родинки, татуировки, шрамы. Ну, в общем, все до мельчайших подробностей. Полная база данных. И не только на местные клубы. Я полагаю, вы успели заглянуть на Лас-Вегас-Стрип? [54] Лас-Вегас-Стрип — участок бульвара Лас-Вегас (за пределами самого города Лас-Вегас) в округе Кларк, штат Невада. Здесь находится множество крупных отелей, казино и развлекательных заведений.

— Конечно.

— Тогда вам известно, как они распространяют открытки с рекламой стриптизерш, проституток и прочее?

— Да ведь я там живу, или вы забыли?

Лорен кивнула.

— Короче, Лен Фридман коллекционирует их, как многие коллекционируют бейсбольные карточки. Он собирает информацию об этих девушках. Неделями путешествует, посещая злачные места. Мало того, он пишет некий академический труд на данную тему. Собирает исторические материалы. В его коллекции имеется бюстгальтер Цыганки Роуз Ли. Есть вещи, которым больше ста лет.

Йейтс поморщился:

— Должно быть, он желанный гость на разных вечеринках.

Лорен улыбнулась:

— Трудно представить, да?

— Но к чему вы все это рассказываете?

— Скоро поймете.

Они помолчали.

— Хочу еще раз извиниться, — сказал наконец Йейтс. — Мне очень неловко, что я наговорил вам столько глупостей.

Лорен отмахнулась.

— Сколько у вас детей?

— Трое.

— Мальчики, девочки?

— Две девочки и мальчик.

— Какого возраста?

— Дочерям семнадцать и шестнадцать. Сэму четырнадцать.

— Семнадцать и шестнадцать, — промолвила Лорен. — Ничего себе!

Йейтс улыбнулся:

— Трудно представить, да?

— Фотографии есть?

— Я никогда не ношу при себе фотографий.

— Почему?

Йейтс поерзал на стуле. Лорен искоса взглянула на него. Его поза вдруг стала напряженной.

— Примерно шесть лет назад, — начал он, — у меня стащили бумажник. Понимаю, как это глупо. Я начальник отделения ФБР и оказался таким растяпой, что меня обчистил жалкий карманник. Поделом. Я тогда просто взбесился. Нет, не из-за денег или кредитных карт. Но я постоянно представлял, как какой-то ублюдок разглядывает снимки моих детей. Моих детей! Скорее всего, он забрал деньги, а бумажник выбросил в канаву. А если нет? Допустим, он оставил себе эти фотографии. Просто так, ради забавы. Может, он… ну, я не знаю, смотрит на эти фото с вожделением? Гладит пальцем лица моих детей, воображает, что ласкает их?

Лорен нахмурилась:

— И хвастается ими на разных вечеринках.

Йейтс невесело усмехнулся:

— В общем, с тех пор я никогда не ношу при себе снимки моих близких.

С Нортфилд-авеню они свернули к Уэст-Оринджу. Этот городок старел красиво. В большинстве случаев окраины городов выглядят как-то фальшиво, как лысина с недавно пересаженными волосами. В Уэст-Ориндже повсюду виднелись широкие зеленые лужайки, стены домов увивал плющ. Деревья высокие, с толстыми стволами. И дома не напоминали безликие коробки. Здесь были особнячки в стиле «тюдор», в средиземноморском стиле, в стиле кейп-код. Все они смотрелись немного старомодно, находились не в лучшем состоянии, однако в целом улицы были уютными и красивыми.