Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Но тут кто-то крикнул:

— Эй!

Владелец ветровки. Крупный парень, однако не великан. Дафф пожимает плечами. Не извиняется. Парень, мистер Красная Ветровка, сует ее прямо в физиономию Даффа. Это было ошибкой. Наш Дафф — боец и заводится с пол-оборота. В каждом колледже имеется такой Дафф — парень, который всегда не прочь подраться. Непобедимый.

В том-то и проблема. В каждом колледже есть свой Дафф. И время от времени ваш Дафф нарывается на их Даффа.

Ты пытаешься уладить дело. Перевести все в шутку. Но не тут-то было. Когда перед тобой два бойца, накачанных пивом, с багровыми физиономиями и крепко сжатыми кулаками, драки не избежать. Вызов брошен; правда, ты уже не помнишь, кем именно. Но сразу понимаешь, что нажил себе неприятности.

Ты выкатываешься на холод, и выясняется, что здоровяк, владелец красной ветровки, пришел не один, а с дружками.

Их было восемь или девять. А вас с Даффом — двое.

Ты начинаешь искать приятеля Даффа — Марка или Майка? — а того нигде не видно.

Начинается драка.

Дафф опускает голову, как бык, и бросается на Красную Ветровку. Красная Ветровка уворачивается, делает захват и бьет Даффа. Прямо в нос. А потом опять. И еще.

Дафф, наклонив голову, бешено машет кулаками, но толку ноль. Примерно после седьмого или восьмого прямого попадания Дафф перестает махать кулаками. Дружки Красной Ветровки начинают аплодировать. У Даффа руки повисли вдоль тела.

Ты хочешь остановить все это, только не знаешь как. Красная Ветровка продолжает методично обрабатывать Даффа, наносит удары по лицу и корпусу. Дружки подбадривают его. Каждый удар сопровождается восторженным гоготом.

Ты в ужасе.

Твоего друга избивают, а ты думаешь лишь о себе. Тебе стыдно. Ты хочешь чем-то помочь, но слишком напуган. Струхнул не на шутку. Сдвинуться с места не в силах. Ноги будто ватные. Руки — тоже. И ты ненавидишь себя за это.

Красная Ветровка наносит еще удар, отпускает Даффа, и тот валится на снег, точно мешок. Красная Ветровка пинает Даффа носком ботинка в ребра.

Ты плохой друг. Просто никакой. Струсил, не бросился на помощь. И тебе никогда не забыть этого чувства. Трус. Уж лучше бы тебя отметелили. Ужасный стыд.

Еще удар. Дафф крякнул и перекатился на спину. Лицо в крови. Только позже ты узнаешь, что раны опасными не были. Дафф отделался двумя фингалами под обоими глазами и многочисленными ушибами. Так скажут позже. Но тогда он выглядел просто ужасно. И ты понимаешь, что не можешь больше стоять в стороне и спокойно наблюдать за избиением.

Не можешь больше этого выносить.

И вот ты выскакиваешь из толпы.

Все на тебя смотрят. Секунду-другую никто не двигается, не произносит ни звука. Слышно лишь шумное дыхание Красной Ветровки. Ты видишь, как вырывается пар у него изо рта. Ты дрожишь. Стараешься, чтобы твои слова звучали убедительно. Эй, говоришь ты, с него хватит. Растопыриваешь руки. Пытаешься выдавить улыбку. Ладно, он проиграл, говоришь ты. Все, хватит. Победа за тобой, говоришь ты Красной Ветровке.

Кто-то наскакивает на тебя сзади. Чьи-то руки хватают тебя за плечи, сдавливают в медвежьем объятии.

Ты попался.

Красная Ветровка приближается к тебе. Твое сердце колотится как бешеное, бьется в груди, словно птичка в тесной клетке. Тогда ты резко откидываешь голову и разбиваешь кому-то нос. Красная Ветровка надвигается. Ты ныряешь в сторону. Из толпы выходит кто-то еще. Светлые волосы, багровые щеки. Ты понимаешь, что это один из дружков Красной Ветровки.

Стивен Макграт.

Он бросается на тебя. Ты начинаешь метаться, как рыба на крючке. Наваливаются остальные. Ты в панике. Стивен Макграт хватает тебя за плечи. Ты пытаешься высвободиться. Крутишься как волчок.

И именно в тот момент ты вдруг вцепляешься ему в горло.

Ты напал на него? Он толкнул тебя первым или ты его? Ты не помнишь. Может, один из вас поскользнулся на льду? Во всем виноват лед на тротуаре? Ты прокручиваешь в памяти этот момент бессчетное число раз, но ответ так до сих пор и не ясен.

В общем, вы оба падаете.

Ты по-прежнему сжимаешь руки на его горле. Не ослабляешь хватки.

А когда вы упали, раздался глухой стук. Это Стивен Макграт ударился затылком о бордюрный камень. Такого звука, сопровождаемого ужасным хрустом, точно раскололся полупустой сосуд с чем-то жидким, ты никогда не слышал прежде.

Теперь ты знаешь: этот звук отмечает конец жизни.

Ты запомнил его на всю жизнь. Ужасный звук. Он повсюду преследует тебя.

Все остановилось. Ты смотришь вниз. Глаза у Стивена Макграта открытые, немигающие. Но ты уже понял. Понял по тому, как его тело вдруг обмякло. Понял по жуткому хрусту и стуку.

Парни разбегаются. Ты не двигаешься с места.

А потом все закрутилось, завертелось. Прибыли служба безопасности кампуса и полиция. Ты рассказываешь им, что произошло. Твои родители нанимают бойкого адвоката из Нью-Йорка. Эта дамочка внушает, чтобы ты все валил на самооборону. Ты так и делаешь.

И постоянно слышишь этот ужасный звук.

Обвинитель старается выставить тебя на посмешище. «Леди и джентльмены, господа присяжные, — говорит он, — значит, обвиняемый поскользнулся, держа Стивена Макграта обеими руками за горло? Неужели он думает, что кто-нибудь ему поверит?»

Суд проходит неудачно.

Тебе же на все плевать. Раньше тебя волновали оценки и спортивные достижения. Как романтично! Друзья, подружки, поцелуйчики, вечеринки, матчи, прочая муть. Все это пыль и прах. Теперь на смену этому пришел ужасный звук — стук черепа о камень.

На суде ты слышишь, как плачут родители, да. Но выражение лиц Сони и Кларка Макграт будет преследовать тебя до конца дней. Соня Макграт просто не сводит с тебя глаз на протяжении всего процесса. Так и ловит твой взгляд.

А ты не можешь посмотреть ей в глаза.

Пытаешься слушать, как жюри присяжных выносит вердикт, но тебе мешают посторонние звуки, которые не стихают ни на мгновение, не умолкают даже тогда, когда судья, сурово глядя сверху вниз, зачитывает приговор. Пресса замерла в ожидании. Исправительная колония для белых мальчиков, где порядки мягкие, как в загородном клубе, тебе не светит. Не теперь. Не в год выборов.

Мама падает в обморок. Отец старается держаться из последних сил. Сестра выбегает из зала. Брат Берни стоит как замороженный.

На тебя надевают наручники и уводят. Воспитание не подготовило тебя к тому, что ждет впереди. Ты смотрел телевизор и слышал об изнасилованиях в тюрьмах. Этого не случается — никаких сексуальных домогательств по отношению к тебе не было, — но всю первую неделю тебя избивали. Кулаками. Ты совершил ошибку, рассказав, кто это сделал. Тебя жестоко избили еще два раза, три недели ты провел в лазарете. С тех пор прошли годы, но до сих пор в моче у тебя иногда появляется кровь — сувенир на память об ударе ногой по почкам.