Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

– Ну спасибо, утешила. Ладно, я пошёл.

Николсон встал, взял шапку. Людмила Исааковна не двинулась.

– Что от нас останется? Воспоминания. Так пока есть время, начните их создавать. Другие, хорошие воспоминания о себе.

Николсон замер, отвернувшись, в дверях, уже взявшись за ручку, сглотнул.

– Ладно, пойду я.

– А как вы узнали, что я здесь?

– Бывших фсбшников не бывает. Матрас-то торчит из-за пальмы, в туалете шампунь с мочалкой под раковиной, и эти штуки, как их…

– Бигуди.

– Точно, бигуди. Дурак бы догадался. А ваша эта Елена, видать, и знать не знает. Дальше носа не замечают, психологи.

Николсон ушёл. Она осталась. И смех, и грех.

Лена вернулась домой, она вдруг подумала, что Дима не спросил о графике посещений, о состоянии здоровья, наверное, просто шок.

Лена вернулась к собственной личной жизни. Памятуя о разговоре с дочкой, позвонила Мичурину. Он так и назывался в телефоне – МИЧУРИН. И аватарка – в маске медицинской, в смешной бандане. Сорок пять лет мужику.

Долгие гудки, наконец трубку взяли, и Лена решительно начала, чтоб не сбиться с настроя:

– Мичурин, я хотела попросить у тебя прощения…

– Михаил Владимирович спит после смены, девушка, – ответил женский голос.

– Простите, а вы? – запнулась Лена.

– А я медсестра Аня, я охраняю его сон.

Девушка засмеялась собственной шутке и дала отбой. В телефоне Мичурина Лена была ЛЕНА. А как ещё? Мичурин не проснулся, перевернулся на другой бок – новая чика в его постели была Аня с работы. Влюблённая, самоуверенная, наивная дурочка.

Вика дурочкой не была. Утром Диму разбудил запах свежесваренного кофе.

– Кофе в постель! – присела она на край кровати, в наброшенной на голое тело его рубашке. Диме никто не приносил кофе в постель. Он привстал в подушках и огляделся. Ему нужно было время, чтобы освоиться в своей новой квартире, новом качестве хозяина жизни. Вика была не прочь утренних ласк, но без алкоголя Дима не мог.

Не секс сближает партнеров, а такие моменты неловкости, Вика знала это, проявила деликатность.

– Ты просто перебрал, всё нормально.

Вика удалилась в душ, нежно и невинно чмокнув его в губы.

Дима мучительно гадал, поняла она или нет, что для него это было впервые.

Из ванной Вика набрала Костику:

– Ну, – он ждал звонка.

– Прикинь, он был девственник. Давненько у меня не было девственников.

– И, как он тебе? – ревниво поинтересовался Костик.

– Лучше спроси, как я ему. Первая женщина это вам не хрен собачий. Он у меня теперь с руки ест, – улыбнулась Вика.

Вика помогла Диме подобрать галстук к рубашке, сама повязала ловкой рукой. Убрала с пиджака пылинку.

– Ты был великолепен. Повторим вечером?

– Посмотрим. И знаешь, будет лучше, если мы приедем в офис по отдельности. Ок?

Вику щёлкнули по носу. И ещё раз, уже в офисе.

– Могу я ещё чем-то помочь, Дмитрий Алексеевич? – она усекла правила.

– Да, ключи от моей квартиры, будьте добры. Второй комплект, – напомнил Дима.

– Вы что, мне не доверяете, Дмитрий Алексеевич? – Вика протянула ему ключи.

– Пока не докажешь, что тебе можно доверять, – ответил Дима. – В следующий раз открывай воду в ванной, когда докладываешь старому любовнику о новом.

Вика застыла с открытым ртом. Но быстро нашлась.

– Как я могу искупить свою вину?

– Подумай, – предложил Дима.

Вика подумала. Она сообщила о двойной бухгалтерии и о том, что Костик не понижен в должности, а отбыл в командировку на объект в жаркой пустыне. Не всё же в офисе сидеть, там дела поважнее, договориться на месте. Там тоже были заинтересованные лица.

Дмитрий Алексеевич попросил Викторию принести ему бухгалтерские отчёты за последние три года и пригласить бухгалтера Лидию Васильевну, с которой беседовал четыре часа. Она вышла от начальника отдела в красных пятнах.

Когда её вызвали к Власову, узнать, о чём была их беседа, она только пожала плечами на его вопрос:

– Он просто хотел быть в курсе всех дел.

– А вы?

– Разумеется, предоставила отчёты.

Власов вызвал старшего Корзунова.

– Отличник, хочет показать вам бурную деятельность, – скептически пожал плечами Корзунов-старший. – По бухгалтерии у нас всё чисто. Пусть поважничает.

Бухгалтер умолчала о том, что Дмитрий Алексеевич обещал ей повышение, если она предоставит ему и Б-бухгалтерию. Ушаков заверил, что ротация кадров будет совсем скоро. И почему-то Лидия Васильевна поверила ему. Он знает, о чем говорит, подсказала интуиция. 90-е научили людей держать нос по ветру.

Корзунов был не в обиде на Власова за смещение сына. Все было договорено. Выходка айтишника при всех акционерах не входила в их планы, но они быстро сориентировались, рябь по воде, не более. Они недооценили Диму. А Дима знал, что людей недооценивать нельзя. Лидии Васильевне вот уже два года не повышали зарплату. Это было несправедливо. Дима тоже так считал.

Вика сдала ему все карты, ожидая награды. Он похвалил её. Но на предложение поужинать не отозвался: много информации, стоит изучить её повнимательнее.

Когда позвонил Костик, узнать, как там их девственник, Вика не взяла трубку. Он был не «их». Она облажалась. Старых хозяев предала, а новый не оценил. Сукин сын. Офисный лошара был совсем не похож на опытного манипулятора. Она не знала, что у Димы была хорошая школа.

Власов удивился, когда Ушаков без вызова явился к нему и выложил ему всё, что знает. По офису уже пронеслась новость о том, что Власов отбывает на повышение в Москву в Минэнерго. А его кресло займет старший Корзунов, Дима предложил назначить на это место его. Иначе Власов отправится не в Москву, а в Мордовию, шить рукавички. Или куда там в последнее время отправляют «экономистов».

– Да ты что себе позволяешь?! Щенок! – Власов угрожающе поднялся за столом, как старый волк, оскалившийся на молодого. Но щенок оскалился в ответ. Он выложил на стол самые интересные находки, и напомнил о том, что он айтишник.

– Если не выхожу в систему, система делает вирусную рассылку всем незамазанным акционерам, в министерство и комитет противодействия коррупции, само собой. Ну что, мир? – Ушаков великодушно протянул руку.

Пожимать не хотелось, и не пожать Власов не решился. Его рукопожатие вышло слабым и влажным. Лена говорила, по такому рукопожатию узнают жертву.

Смена власти была быстрой. Это только застой долго, сложно и мутно, чтоб трудно было разглядеть. А перемены – это всегда стремительно, особенно когда приходят наглые и молодые.

Старший Корзунов ожидал приказа о своём назначении и под этот приказ уже отстроил себе особнячок в Хорватии. Но в приказе в служебной рассылке было не его имя. Объясняться Власов не стал, лишь посоветовал пока вести себя тихо и лечь до греха в больничку. В офисе обезьяна с гранатой – надо посмотреть, что он собирается делать. Не делать лишних движений. То ли возраст, то ли лёгкость, с которой его уступили после долгих лет верной службы, то ли кредит в евро заставили старшего Корзунова без всякого обмана уйти на больничный – схватил настоящий инфаркт.