Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Объявили танец молодожёнов. Гости стали стекаться на танцпол, первый танец – как такое пропустить? Мичурин предложил руку своей даме, давненько они не танцевали. Можно даже сказать, никогда.

Дима поискал глазами свою невесту, но не нашёл. Он только сейчас заметил её отсутствие. К лучшему. Он направился к Лене и протянул руку. Возникла неловкая пауза. Мичурин явно свою даму уступать не хотел. И Лена не хотела расставаться с рукой своего мужчины.

– Разве это не танец молодожёнов? – спросил Мичурин.

– А где невеста? – Лена обвела глазами зал.

– Где невеста? – зашуршало по залу.

– Её украли, – сказал Дима, и притянул к себе Лену. Мичурин счёл за лучшее выпустить её вторую руку, вспомнив библейскую притчу о двух женщинах, которые в суде делили ребёнка.

Дима вывел Лену в центр зала.

– Искать невесту! – велел он гостям, и те не поняли, шутка это или всерьёз.

– Искать невесту! – нашёлся опытный тамада. – Нашедшему шампанское!

Танец с гостьей. Это было не по сценарию, но на свадьбах и не такое бывало. Тамада отложил микрофон и присел передохнуть, наблюдая за поднявшейся суетой.

А Мичурин смотрел, как танцует Лена с Ушаковым. О нет, он не ошибался в своей ревности. Этот задрот в неё влюблён, явно влюблён. Зачем он женится на другой?

«Затем же, зачем ты и сам, Мичурин, трахаешь медсестер», – ответил он себе. Но легче от этого не стало.

– Ты снова с бывшим? Вот сюрприз, – сказал Дима, крепко держа Лену в своих объятьях.

– Машка не смогла прийти, передавала тебе привет и огромное спасибо, – сказала Лена.

– Где же Катя? – оглянулась Лена. Но Дима крепче притянул её к себе.

– Ты потрясающе выглядишь в моём платье, просто супер, – вместо ответа сказал он.

По его не слишком уверенным движениям Лена поняла, что он пьян.

В зал выпорхнула Вика, нашла Костю глазами, и они присоединились к паре, релаксируя после секса в объятьях друг друга. Следом потянулись другие парочки. Старший Корзунов бросил неодобрительный взгляд на сына. Тут куча завидных невест, болван, а он тратит время на эту шлюху.

Савельев обыскал каждый уголок, он воспринял указание прямолинейно. Одновременно с ним шарили по закоулкам банкетного зала Сучков с женой, их ребятишки обрадовались игре, и Егоров не отставал, ну-ка, кто первый?

Катя нашлась сама. Наконец, когда Вика привела себя в порядок, она смогла выйти к гостям. Как раз на последних аккордах своей композиции. Дима не сразу отпустил Лену, держал её руку в своей неприлично долго, склонился, поцеловал, слегка покачнувшись. Точно пьян, увидела Лена. Этим и объясняется его странная выходка. Катю жених не замечал, хотя вокруг неё столпились гости: где? Где её прятали? Ах затейники!

– Кому приз? – надел свою весёлую маску на лицо тамада.

Предстояли ещё конкурсы. Жених-идиот, своей ручкой правил. Лучше б за невестой смотрел, где её чёрт носил. Ладно, конкурсы, торт, а там домой, в блаженную тишину. Тамада жил один, от свадеб его тошнило.

Тамада обьявил:

– Гости дорогие, пришло время весёлых конкурсов!

Вип-гости дружно стали утекать из зала, включая старшего Корзунова. Торжественную часть отсидели, игрищами с одним креслом на двоих они и на работе были сыты по горло. Дима ещё был достаточно устойчив, чтобы попрощаться. Про Катю он забыл, никто не напомнил, все хотели домой. Пусть плебеи вволю поют и пляшут.

Катя сидела одна. Бегали вокруг какие-то люди, надевали колпаки друг на друга, исполняли дурацкие фанты. Ей было не смешно. Не хватало даже сил растягивать рот в улыбке. При взгляде на Вику с Костей, которые были главными активистами и вызвались на конкурс с кокосом, который нужно было прокатить между друг другом, её охватывал стыд. За себя.

Дима проводил дорогих гостей и вернулся к обычным, кивнув тамаде – можно.

– А теперь необычный конкурс от жениха! Поиграем в лошадку! А-ну, кто? – объявил тамада.

Все присутствующие переглянулись. Какая ещё «лошадка»?

Дима махнул рюмку без тоста и указал на Ивашкина.

– Дружище, иди сюда! Давай-давай! Не стесняйся.

Ивашкин любил выпить, да что там, он был запойный алкоголик, но сегодня держался. Такое доверие оказали, охранником, он решил начать новую жизнь. Вид пьющих гостей заставлял его мучительно страдать. Какая, нахрен, лошадка?

Но по взмаху Диминой руки тамада его уже вывел в центр круга, и он не понимал, что ему делать.

– Лошадка, Ивашкин! Ты что, забыл? А вы, ребят, что стоим? Давай сюда!

Дима махнул растерянным Сучкову и Егорову. Тамада, как верный опричник, вывел тех, на кого было указано. Это было в правках к сценарию. Никакой импровизации.

Гости, которых не привлекали, с любопытством столпились вокруг. Что за новый конкурс?

Дима медленно вытащил ремень из брюк. Гости переглянулись, только сейчас заметив, что их начальник, кажется, сильно пьян. Дима выжидательно смотрел на Ивашкина, Сучкова и Егорова. На губах играла улыбка. Сучков первым опустился на четвереньки, следом оба других поняли, что от них требуется.

С размаху Дима запрыгнул Сучкову на спину. Не с первого раза, его шатало.

– Н-но, лошадка! Поехали!

Сучков с Димой на спине «поскакал» настолько быстро, насколько позволял пивной животик, стараясь не смотреть на жену. Дети его смеялись: их папа – лошадка!

Их папа – последнее чмо, хотела бы сказать им мать, но Люда просто вышла покурить, хотя лет десять как не курила.

Следом был Егоров. Он был вдвое меньше Димы и просто обрушился под его весом.

Смеялся только Савельев, тому, что не он на их месте. Остальные не смеялись, не хлопали, повисло напряжение. Тамада с отвращением смотрел на эту экзекуцию, всякого повидал, но такое у него было впервые. Рабы офисные, на всё готовы, хуже проституток, думал он, счастливый обладатель ИП.

Лена тоже подумала о преимуществах самозанятости. Она решительно направилась к Диме. Сказала тихо, когда она слезал с упавшего Егорова.

– Дим, прекрати. Это отвратительно.

– Да я только начал!

Дима разбежался и оседлал Ивашкина. Тот был самый медлительный, судя по количеству ударов ремнём, которые обрушились ему на задницу.

– Эге-ге-гей! А ну, кто следующий?

Дима обвёл гостей глазами.

– Ну и нажрался киндер, пошли отсюда, – потянул Вику Костик. За поспешностью, с которой он направился к дверям, скрывался страх, что следующим будет он.

И Костя был прав.

Не найдя глазами братишку, пьяный взгляд Димы уперся в Мичурина.

– Хотите поиграть в лошадку, доктор Мичурин?

– Вам бы, Дмитрий, не в лошадку, а в кроватку, – сказал Мичурин голосом, которым отправлял из коридора в палату пациентов.

С миг они смотрели друг на друга. Взгляд Димы наливался яростью. Катя, которая всё это время страдала за столом, вышла. Всё, что угодно, но не скандал.