Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Людмила Исааковна не знала, что сказать. Николсон поперхнулся хлебом. Повисла пауза. Было очевидно, что никакой ошибки нет. Сын хотел её унизить.

– Мы вместе живем, это моя любимая женщина, – поднялся Николсон.

Встряла невестка.

– В смысле вы тут живете? Может, и прописаться уже успели?

– Да ты совсем сбрендил! – вскочил из-за стола сын.

Николсон побагровел и встал, указав на дверь.

– Вон.

Сын пообещал «домработнице», что он этого просто так не оставит. Знает он, таких. Не на тех напала!

Николсону пришлось выталкивать сына в дверь. Тот орал даже в парадной:

– Мошенница! Аферистка!

В общем, не получилось ужина. Они остались вдвоём за столом.

– Убедилась?

Если честно, Людмила Исааковна да и Лена, думали, что старик наговаривает на сына. Нет, не наговаривал.

Ему было стыдно за своего сына. Людмила Исааковна решила, что пришло и её время сказать о своём. Она поделилась тем, чем ни с кем не делилась. Даже с Леной. Про то, что сын не просто так в Испании живет. Он сбежал, от кредитов. Прячется. И все его кредиты достались матери. Угрозы, звонки из банка, от коллекторов, от каких-то незнакомых людей. Пришлось продать квартиру за долги. Как она осталась на улице, без копейки денег. Хорошо, что нашлось место консьержки, откуда Лена её забрала к себе в их маленький офис. Как она до сих пор благодарна Лене за ту крышу над головой. За её деликатность. Как Лена знала про её стыд, но ни словом не упрекнула.

Лена потрясенно смотрела на Людмилу Исааковну. Она не была деликатна. Она была слепа. Она ничего не знала об этом. Но сказать сейчас это было невыносимо. Да и Людмила Исааковна перешла к главному.

Когда они легли, Николсон пожалел её.

– Я уверен, сын тебя любит. Ты же его мать.

– И твой тоже тебя любит, в глубине души, – убежденно ответила Людмила Исааковна и прижалась к своему старику.

Николсон с новой, небывалой нежностью посмотрел на неё.

– Выходи за меня! Выйдешь?

Людмила Исааковна лукаво улыбнулась.

– Я подумаю.

– А что тут думать, женщина. Жених я хоть куда. Где ещё такого найдешь?

– Есть один изъян. Не хочу я, Валера, вдовой остаться.

Она поставила ему условие:

– Ты идёшь лечиться. Мы идём. Как выздоровеешь, готовь кольца.

На следующий день он лёг в больницу. И написал сыну о том, что болен раком.

Людмила Исааковна была полна надежд, что теперь сын раскается. И что свадьбе быть. И очень благодарила Лену за то, что выслушала.

Лена уходила в смешанных чувствах – радости за свою бывшую школьную учительницу и тревоги. Она, в отличие от администратора, иллюзий насчёт подобного рода сыновей не питала. И насчет рака тоже.

На работе Ленина тревога за Людмилу Исааковну сменилась тревогой за Сергея. Первые дни после собеседования он ходил, расправив плечи. Ответа на жалобу всё не было. Это было странно. Он утешал себя мыслью о том, что письмо проходит какие-то инстанции, убеждал себя, что был прав. Он не подозревал о том, что на сигнал отреагировали в тот же день, как он отправил письмо.

В кабинете Димы раздался телефонный звонок. Москва, Минэнерго, Власов.

– Добрый день, Дмитрий Алексеевич. Это Власов, – прозвучал знакомый голос в трубке.

– Добрый, Лев Яковлевич, чем обязан? – ответил Дима.

Он не тратил время на церемонии. У него скоро Совет по Вышке. Его раздражала манера Власова тянуть паузы.

– Тут ко мне кое-что прилетело. Думаю, вам стоит знать.

Дима повесил трубку. Сукин сын. Он жаловаться решил. Ладно.

Плохое время выбрала Катя, чтобы заглянуть к мужу. Но уж больно хотелось посмотреть, как там обстоят дела. Ну, и лабутены показать офисным сучкам – Катя знала, Вика со Светкой оценят.

В приёмной она наткнулась на незнакомку. Красивая девка. Года двадцать два, не больше. Где старая Вика?

– Вы кто? – спросила Катя высокомерно.

– А вы? – не смутилась соплячка.

Юлю перевели из другого отдела. Она гордилась новым местом.

Катя одарила её взглядом, фыркнула и направилась к Диме в кабинет. Юля побежала наперерез.

– Дмитрий Алексеевич занят. Вы записаны?

– Я жена Дмитрия Алексеевича.

Припечатала Катя и вошла. Юля открыла и закрыла рот. Жена – это святое. Она по прежнему руководителю знала.

Дима поднял глаза от бумаг:

– Тебе разве не сказали, что я занят?

И всё.

Катя вышла.

Юля, конечно, слышала.

Сверкая лабутенами, которые некому было оценить, потому что эта малолетка, наверное, даже не знает цену таким вещам, Катя слышала вслед хохот и насмешки, слышала их только она. В офисе давно никто не смеялся, даже не улыбался.

На совещании инвесторов Дима предоставил все отчёты, решили, что пора возвращаться на объект и запускать Вышку. Костик отчитался сухо. После совещания Корзуновы и Дима остались в переговорной.

Предстояло обсудить доли. Вернее, всё было уже обсуждено. Чисто формальности. Когда закончили, старший Корзунов поинтересовался.

– Какие будут поручения?

– А какие поручения, всё готово к запуску Вышки, вот и летите туда, папа. Я тут с кадрами закончу, а то распустились совсем.

Он посмотрел на Костика, тот стоял как ни в чём не бывало. Ни в тот день, ни в последующие ни слова о Вике. А ведь Дима ждал, что тот если в драку не полезет, то хоть попросит за свою любовницу. Дима был сильно разочарован.

Он вернулся домой поздно. Ужин, как всегда, был на столе. Всё, как он любит. Катя давно не готовила, заказывала в ресторане, разогревала только и красиво сервировала стол. Дима подмены не чувствовал, а может, ему было всё равно.

– Ты чего заходила, что-то хотела? – спросил он, жуя.

– Просто заглянула. соскучилась по нашим. У вас там смена кадров?

– Есть немного, – ответил Дима, не переставая жевать.

– Как там Лена?

– Отлично справляется.

– Мне скучно, знаешь. Может, мне найти работу? – спросила Катя.

«Может, ты начнешь проявлять ко мне хоть какие-нибудь чувства? Хоть какие-нибудь», – хотела сказать она. Не сказала, но куриная гузка вместо губ на её личике, это было что-то новое для Димы. Претензии? Эта моль смеет за его деньги выкатывать ему претензии?

Она определенно начала его раздражать.

– Может, тебе съездить отдохнуть? – спросил он и встал из-за стола.

Катя осталась с каменным лицом. Может быть.

Что там в салоне говорили про инновационный prevent age курорт премиум-класса на берегу финского залива? В самом деле, место пафосное, и платье выгуляет. Следующим утром водитель отвез её в отель, и Дима пил кофе дома, а не на работе, наконец, в приятном одиночестве.

Служебный мерседес привёз Катю в отель, в багажнике лежали два чемодана, набитых обновками. Её разместили в шикарных апартаментах, познакомили с личным куратором-физиотерапевтом в белоснежном халате. Она прошла комплексное медицинское обследование.