Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

– Ни за что! Что на свадьбу не пришли к нему!

Лена подумала, что ослышалась.

– Велено же было всем! Корпоративное мероприятие! У меня была моя, собственная свадьба! Что мне было делать? И Серёгу премии лишил, у него в тот день дети заболели! Как так вообще можно?! – Светка растирала по лицу мокрую тушь.

– Не может быть, это какая-то ошибка, я попробую поговорить с ним, – пообещала Лена.

– Как про бухгалтершу? – усмехнулась Светка зло, смяла салфетку, встала с дивана и вышла вон.

Войдя к Диме, Лена не успела и рта раскрыть. Тот вышел навстречу ей с распростёртыми объятьями:

– Как там Машка? Долетела?

Лена запнулась и ответила не то, что собиралась сказать:

– Летит.

– Как проводили? Ты как сама?

Дима был само радушие.

– Она очень рада и благодарила тебя за такую возможность. Дим, насчет уволенных, – начала Лена.

Дима сделал вид, что не услышал, он направился к бару, доставая шампанское.

– Это стоит отметить! Слушай! А мы же так и не чокнулись с тобой на свадьбе!

Лена взяла бокал автоматически, вернее, Дима просто вставил его ей в руки. Хлопнула пробка, он налил обоим, чокнулся.

– За Машку! За её прекрасное будущее!

Он смотрел в её глаза, видел, как она мучается. Мучается. И ему это нравилось.

Савельев разыскивал Вику. Что она о себе думает, покидать рабочее место в приёмной руководителя? А он, Савельев, с его статусом, должен за неё бегать, мерзавка.

Вика влетела в кабинет Кости.

– Ты должен набить ему морду! – сходу заявила она Костику, – Знаешь, что он сейчас сделал!?

Вика рассказала Косте всё подробно, немного приврала даже. Костик сжал кулаки.

– Ублюдок! Да что он себе позволяет? Я вправлю ему мозги!

Костя стукнул кулаком по столу и выскочил в ярости из кабинета.

Вика довольно улыбнулась и не спеша направилась следом. О, это стоит увидеть. Надо дать им минутку войти в раж и зайти в самый разгар, а может даже заснять это на мобильник. Наверняка весь офис захочет увидеть.

Вика разминулась с Савельевым и вошла в приёмную, прислонилась ухом к двери и приготовила камеру мобильника. Но там было тихо. Она заглянула в замочную скважину и увидела… Лену. Они там шампанское спокойненько себе пили. Где Костик?! Он уже должен был вовсю мутузить этого зарвавшегося ублюдка.

Костик правда собирался, честное слово! Он ехал в лифте решительный, сжимая кулаки. Но, доехав до двадцать второго этажа, решил сначала зайти к отцу, посоветоваться, пожаловаться, в конце концов. Вышел из лифта. Но, не дойдя до кабинета отца, встал. И что ему отец скажет? Ерунда какая-то.

Костик направился обратно к лифту, уже менее решительным шагом. Дать в морду новоиспечённому братцу, назвать его ублюдком – это означает официально закрепить Вику в статусе девушки. С её-то репутацией. Ну несерьёзно это, в самом деле. Драться в офисе, у всех на глазах, неуместно. Цирк какой-то. Костик решил отпустить ситуацию. К чёрту! Он сказался по смс-ке отцу больным и поехал в бар.

Вика вернулась на рабочее место. Она набрала номер Кости. Телефон был выключен. Вика, не понимая, что происходит, поднялась опять к нему в кабинет. Ей сказали, что Константин Павлович заболел.

Вика отрешённо смотрела на себя в лифте. Он испугался, поняла Вика. Сбежал, поджав хвост. А на что ты рассчитывала, Викуля? На его честность, отвагу и порядочность? Не было этого у Костика никогда.

Она рассчитывала на его собственное мужское достоинство. На его ревность, на его большой член, которым он мерялся со всеми подряд и трахал её, на его железные яйца. Но она ошиблась. Доехав до своего этажа, Вика больше не хотела Костю.

Вика вернулась в приёмную, собрала свои вещи, бросила на рабочий стол свой бейдж и ушла. Савельев засеменил вслед, вопя про корпоративные правила, штрафы и взыскания. Но Вика его не слушала. Её охватило пьянящее чувство свободы.

Свободы, недоступной ни Лене, ни Костику, ни Власову, ни бедному Серёге, ни всем тем, кто провожал её с открытыми ртами. И уж тем более Савельеву.

Какого чёрта она всё это терпела?

Савельев обалдел. Вот так просто, взяла и ушла?

Новость мигом разлетелась по офису. Сама! Сама ушла!

Вике тут всегда завидовали, её красоте, сексуальности, но все это уравновешивалось некой снисходительностью – давалка. А она вот так. Красиво. Ей смотрели вслед с восхищением. Савельев с изумлением. Серёга – с тоской.

Лена вышла из кабинета Ушакова на ватных ногах. Но увидев Сергея, взгляд её прояснился. Он сидел, ссутулившись, уронив голову на стол. Она должна что-то сделать. Должна. Не ради него, ради самой себя.

– Сергей, – окликнула Лена.

Он удивлённо поднял голову.

– Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.

Серёга послушно пошёл за психологом, провожаемый недоумёнными взглядами. Всё-таки, видать, Ушаков ввёл обязаловку. Что эта баба задумала, тестирование провести психологическое? Эксперименты на кроликах?

Лена закрыла дверь и попросила Сергея присесть.

– Сергей, я знаю о вашей ситуации, я понимаю, – начала она.

– Вряд ли, Елена Андреевна, вы можете меня понять. У нас премия – это годовая зарплата в конверте. Я в кредитах кругом. Я только на эту премию и надеялся.

Неожиданно Сергей заплакал, закрыв лицо ладонями.

– Что я скажу жене?

Жена Серёги была беременна третьим, об этом все знали. И Ушаков не знать не мог.

Она подошла, присела на корточки, чтобы быть вровень с мужчиной, который сейчас был сломленным, напуганным ребёнком, на которого свалилась непосильная ответственность. Ребёнок, которого обидели, обманули. Нужно было найти слова, чтобы вырастить его обратно.

– Вы мужчина, Сергей, отец, глава семьи, вы – профессионал своего дела, я видела ваше резюме.

Сергей поднял голову и замер. Она видела его резюме? Она серьезно решила ему помочь? Или в этом есть какой-то подвох?

– Это Ушаков вам сказал меня протестировать? – спросил он.

– Нет. Это моя личная инициатива.

Сергей посмотрел ей в глаза, он увидел, что она не врёт. Он как будто впервые увидел эту женщину.

– Кто вы ему? – спросил он.

– Никто. Я сама по себе.

Лена без утайки рассказала Сергею о стажировке дочери. Единственном мотиве, который её тут удерживает. Ей надо продержаться тут один год. И она не продержится, если будет смотреть в полном бессилии. Она поможет ему. А он поможет ей обрести смысл в этой работе.

Она знала, Сергей не сподличает, не побежит докладывать, он честен, он тащит свою ношу безропотно, не скандалит, не требует, он не борец. За себя не борец. А за детей и жену жизнь отдаст. Такие воевать шли, добровольцами.

– Вы не должны терпеть такое отношение, Сергей.

– Но меня уволят, – ответил тот.

– Росгаз – не единственное место для такого специалиста, как вы. Просто подумайте об этом, не обязательно делать что-то прямо сегодня. В отличие от меня вы не в ловушке. Вы получите много предложений, я уверена, это изменит ваше внутреннее состояние, решите ли вы остаться или уйти. Вы будете решать, а не за вас. Понимаете?