Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

– Вы правы, вот дашь человеку шанс, а он его просрёт. Уволим.

Так в том-то и дело! Даже дозвониться не могут! Да под суд этого Ивашкина за порчу имущества! Мало ли кто успел пройти в офис, ни один проходной автомат не работал! Барков даже не обратил внимания на спортивный прикид начальника. Но Дима на всякий случай достал телефон и показал шагомер – семь километров трусцой. ЗОЖ, всем ЗОЖ.

Ивашкина по статье, на его место назначить кого-то срочно и вызвать наладить всё тут. Барков обрадовался. Он всё думал, как избавиться от Ивашкина, а тот сам ушёл в запой, вот удружил. Кажется, Дмитрий Алексеевич теперь понял, что напрасно не принимал в расчёт его мнение. К лучшему, решил для себя Барков. И поспешил исполнять.

Отсутствие Савельева тоже заметили на работе. От Светки, которая водила на всякий случай дружбу со всеми своими бывшими коллегами, все уже знали сенсацию: Вика бросила своего папика-банкира и закрутила с Савельевым. Да как! Что Савельев загулял. Савельев! Который с секундомером поджидал сотрудников, чтобы потом настучать. Тем более все были удивлены, что между Викой и Савельевым никогда ничего такого не замечалось. Мелковат он был для Вики. Даже на посту заведующего отделом. Но может осточертел ей старик-банкир? Или решила таким образом насолить Корзунову-младшему? Это была интрига.

Функции Егорова и сама фигура его были так незначительны, что про него никто даже не вспомнил. Нет бы так и про Сучкова забыли. Но увы.

В приёмной Диму ждала жена Сучкова. Сходу затараторила, вместе с Ушаковым втискиваясь без спроса в его кабинет. Юлия не стала останавливать женщину, Дмитрию Алексеевичу видней.

– Дмитрий Алексеевич, а вы моего не видали? Нет, ну вы представляете? Не явился, подлец. Он уже, бывало, выпивал после работы с этими алкоголиками, они его с пути сбивали, Егоров этот, и особенно Ивашкин. Пьяного привозили, выгружали мне. Ну думаю, ладно, детей отправили, каникулы ж сейчас, бабушке, забирать с продлёнки не надо, может он по этому случаю расслабился? Но чтоб до утра и работу пропустить? На такое в жизни мой Сучков не осмеливался.

Слишком много текста для Димы сейчас, слишком громко.

Дима прошёл, сел в кресло. Сделал несколько вдохов и выдохов. И только теперь прямо посмотрел на женщину, не мигая. И она, кажется, только что поняла, что он ей ещё не сказал ни слова.

– Значит, не видали? Может, отправили его куда, урода?

– Уважаемая Людмила. Как вас по батюшке? – спросил Ушаков.

– Леонидовна, – оробела жена Сучкова.

– Вы ничего не перепутали, Людмила Леонидовна? – Ушаков смотрел на неё так, как смотрела на них с Сучковым классная руководительница старшего, который был тот ещё шалопай.

Та сбилась с темы и растерялась.

– Вы не забыли, что вы и ваш супруг пришли на работу в серьёзную организацию? У нас не принято тут, как на базаре, в коллективе или тем более!

Дима поднял палец, и Людмила проследила за ним, как котёнок за мухой.

Дима понимал, что несёт пургу просто потому, что не успел придумать что-то более правдоподобное, что сняло бы разом к нему все вопросы. К тому же эта тётка сейчас просто его бесила. Ему нужно было сконцентрироваться, а она мешала ему.

– Тем более руководителя, – продолжил Ушаков, – отрывать своими семейными дрязгами от должностных обязанностей. Насколько я помню, вы работаете тут… – Дима щёлкнул пальцами.

– Три месяца, – подсказала Люда.

– За это время, Людмила Леонидовна, могли бы уже выучить корпоративные правила. Вижу, ваш супруг их уже успел забыть. Передайте ему, когда дозвонитесь, что он уволен. Если, конечно, он не умер. Это единственная причина неявки на работу.

Дима совсем неплохо вернул себя в ресурсное состояние. Даже юмор к нему вернулся. Похвалил себя. И Лену добрым словом. Вот что значит профессионал. Скорее бы развязаться со всей этой путаницей и уехать.

Но Людмила не уходила, стояла, опустив голову. Размышления начальника, его молчание, казались ей многозначительной угрожающей паузой. Может, он сейчас решает: не уволить ли и её заодно? А кто по счетам платить будет?

Загул муженька кончится, максимум к обеду объявится, как проспится, а детей ещё кормить и кормить.

– Простите, пожалуйста, Дмитрий Алексеевич. Что-то я и правда, забылась, – попятилась к дверям Люда. – Не явится к обеду, скотина, заявление в полицию напишу, на угон машины, она ж на меня, «Нива» наша, вот пускай ищут.

Вот зря она это сказала. Зря.

Дима потрогал пистолет в кармане. Нет, будет громко. А там эта Юлия. Тупица! Какого чёрта секретарша пустила сюда вообще эту бабу?

«Оставьте меня в покое!» – вот что хотелось крикнуть Диме во всё горло.

Тётка уже дошла до двери и открыла её.

– Верни её, – сказал Диме твёрдый холодный голос, разом положивший конец сумбуру в мыслях.

– Людмила, на минуточку, – сказал Дима чуть более тёплым тоном.

Та удивлённо обернулась.

– Я должен вам кое-что показать. Касаемо вашего мужа. Подойдите, пожалуйста, – Дима подошёл к двери гардеробной и помахал Люде.

Люда смотрела на дверь, на Диму. И обратно.

– Чуйка у неё, – сказал голос в голове, – на опасность чуйка, как у животных. Действуй уже.

Дима, послушный этому голосу, выдал очаровательную улыбку. Покачал головой, отодвинул зеркальную дверь и позвал.

– Да выходи уже, Сучков, хватит.

Люда мгновенно расслабилась.

– Все они, мужики, как школьники! Ну я задам тебе сейчас, Сучков, вот засранец!

Дима шире распахнул дверь гардеробной.

Когда Люда засунула туда голову, он сорвал с боковой планки галстук, набросил ей на голову и задушил её. Коленом втолкнул её тушу внутрь и задвинул зеркало. Вот и всё.

С каждым разом убивать легче.

– По одному надо убивать, – спокойно сказал голос.

Как говорил тренер в спортклубе? Не надо суетиться, один подход, пауза, второй, не старайся взять все веса сразу. Он так и будет делать. Это он так пошутил. Больше убивать не надо. Больше никто ему не мешает.

«Со следователем включу важную шишку и попрошу не отрывать от важных дел», – сказал себе Дима, переодеваясь в свежий деловой костюм. Повязал галстук, покрутив шеей. Подбородок выше.

– Был дома с супругой. А что? Сотрудники не явились на работу? Да, мне доложили. Они будут уволены за прогул. Что-нибудь ещё?

Пригладил волосы, побрызгался туалетной водой Костика. Да-да, он прихватил это из прежнего кабинета. Ему нравился аромат, древесный, мужественный. А то он успел пропитаться этими отвратительными духами из ванной. От воспоминания о призраке матери на миг потемнело в глазах. Бред собачий. Ему просто показалось, и ночью, и утром. Она в могиле. Как и те пятеро, присыпанные старыми венками. Шестеро, ещё одна в гардеробной.

Вернёмся к репетиции разговора со следователем.