Энн Рул - Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди

Детективы округа Терстон и Род Марем, начальник службы охраны Эвергрин узнали о пропаже Донны только шесть дней спустя. Донна нередко пропадала, а потом объявлялась с новым рассказом о путешествии автостопом, иногда добираясь даже до Орегона. Когда от другой студентки пришло сообщение о ее отсутствии, это была всего лишь просьба: «Пожалуйста, попытайтесь с ней связаться». Но дни шли, а вестей от Донны не поступало, и исчезновение начинало приобретать зловещий оттенок.

Барклифт опрашивал знакомых Донны, хватаясь за все возможные ниточки. Он беседовал с ее лучшей подругой Терезой Олсен, с бывшей соседкой по комнате Селией Драйден и еще некоторыми девушками, живавшими с ней в студенческом общежитии.

Несмотря на высокий интеллектуальный коэффициент, примерной студенткой Донна Мэнсон не была. До поступления в Эвергрин она училась в колледже Грин Ривер в Оберне, штат Алабама, где средним баллом у нее была тройка с плюсом.

Учебный план Донна выбрала довольно обширный. Но даже в Эвергрин начала отставать, пропадая целыми ночами и возвращаясь в общежитие под утро. Она просила Селию прикрыть ее на занятиях, а сама отсыпалась. Селию это раздражало, как и одержимость Донны смертью, колдовством и алхимией. Казалось, Донну одолевала депрессия. Донна вечно что-то писала об алхимии, и соседок это тоже раздражало.

Незадолго до исчезновения Донны Силия попросила ее переехать в другую комнату. Алхимия – это древняя лженаука: «… приготовление эликсира бессмертия и кажущееся магической сила процесса трансмутации». Изобретенная в Древнем Египте, это была не та учебная программа, которая могла быть предложена в более традиционном колледже.

– Мы подумали, что она могла покончить с собой, – сказал Барклифт. – Однако психиатр, изучив ее записи, сказал, что в них нет ничего особенного для девушки ее возраста. Он считает, если она испытывала страх перед чем-то необычным, то написала бы об этом. Но в ее записях мы ничего подобного не нашли.

В комнате Донны следователи нашли несколько листов бумаги. На одном из них была надпись «Корпорация “Сила Мысли”». Проверка показала, что это название лицензированного предприятия в Олимпии, расположенного в опрятном старинном доме. Там проходили семинары по позитивному мышлению и дисциплине ума. Незадолго до исчезновения Донны владельцы сменили название на «Институт экстрасенсорного восприятия».

Почти каждый день Донна курила марихуану, и ее друзья полагали, что она могла употреблять и другие наркотики. Она встречалась с четырьмя мужчинами. Все они были проверены и все оказались чисты.

В ноябре Донна ездила автостопом до Орегона, но в основном она ездила к друзьям в Селлек – небольшой шахтерский поселок, растянувшейся вдоль дороги, ведущей в Иссакуа и Норт-Бенд и затем соединяющейся с федеральной автострадой, огибающей Сноквалми Пасс.

– Мы встречались с этими людьми – они не видели ее с 10 февраля, – сказал Барклифт.

Когда Донна обрела то, что искала, называя это «другим миром, который нельзя объяснить», она стала ближе к родителям. Она провела с ними выходные 23 и 24 февраля, звонила им 9 марта, а на следующий день написала письмо. Она была в приподнятом настроении и собиралась съездить с матерью на пляж.

Барклифт повез меня вокруг кампуса. Указал на ночные фонари вдоль дорожек, однако в остальном в кампусе, казалось, во многом сохранилась первозданная девственная природа. Над петляющими тропинками часто нависали густые еловые ветви.

– С наступлением темноты девушки в основном выходят парами или группами, – комментировал Барклифт.

Кампус заливали весенние дожди. Поисковики с собаками тщательно прочесывали его вдоль и поперек. Будь ее тело спрятано в зарослях салалы, орегонского винограда, папоротника или в буреломе, его бы нашли. Донна пропала так же бесследно, как Линда Хили. Ее вещи – рюкзак, флейту, чемодан и фотоаппарат, который она почти всегда носила с собой, – передали родителям.

У следователей округа Кинг остались записи Донны о смерти и колдовстве и полученные от ее врача рентгеновские снимки позвоночника, левой лодыжки и левого запястья. Детективы опасались, что лишь по ним, в случае обнаружения, удастся опознать ее тело.

Весной 1974 года я сняла в Сиэтле под рабочий кабинет плавучий дом: маленькую скрипучую однокомнатную постройку, хлипко плавающую на плоту в воде озера Юнион милей южнее

Университетского района. Теперь я все знала об исчезновении двух девушек из колледжа и убийстве Кэти Девайн, и у меня начало возникать ощущение, что у полиции картина складывается, но общественности она пока недоступна. В среднем в Сиэтле происходит около шестидесяти убийств в год, в округе Кинг это число колеблется от двух до трех десятков ежегодно, в округе Терстон редко превышает три десятка. Для столь густонаселенных районов процент неплохой. Прискорбный, но нормальный.

У моего бывшего мужа внезапно случился эпилептический припадок: рак дал метастазы в мозг. Его прооперировали, и несколько недель он пробыл в больнице. Моя младшая дочь Лесли, которой в ту пору было шестнадцать лет, ежедневно после школы ездила на автобусе в Сиэтл ухаживать за отцом. Она думала, что медсестры уделяли ему недостаточно внимания. Я за нее боялась. Она была настолько мила, так похожа на тех исчезнувших девушек, что я боялась отпускать ее одну в город даже на полквартала. Но она считала, что это ее долг, поэтому я каждый день пребывала в страхе, пока она не оказывалась дома в безопасности. Вскоре испытываемый мною страх ощутили все родители в округе.

Как писатель-криминалист я навидалась слишком много насилия и трагедий, и мне повсюду мерещились «подозрительные мужчины». Я никогда не переживала за себя. Только за моих дочерей. Я так часто их предостерегала, что они в конце концов обвинили меня в том, что я становлюсь параноиком. От плавучего дома я отказалась. Не хотела быть далеко от детей даже днем.

17 апреля пропала еще одна девушка. На сей раз в ста двадцати милях от Сиэтла – далеко за нависающими Каскадными горами, отделяющими лесистое побережье от засушливых пшеничных полей на востоке штата Вашингтон.

Сьюзен Элейн Ранкорт была первокурсницей Университета Центрального Вашингтона в Элленсберге, городе родео, где еще сохранялся дух Дикого Запада. Одна из шестерых детей в дружной семье, в старшей школе в Ла Коннер, штат Вашингтон, Сьюзен была чирлидером и королевой бала.

В отличие от других пропавших девушек Сьюзен была голубоглазой блондинкой. Фигура у нее была такая потрясающая – о такой мечтают большинство девочек-подростков, не говоря уже о мальчиках-подростках. Возможно, раннее физическое созревание способствовало развитию застенчивости и затмевало тот факт, что Сьюзен обладала превосходным, научного склада умом.