Давид Кон - Заложник

— Продолжает, — согласился заложник. — Именно об этом и говорит эта книга. В конце концов мы все равно придем к Творцу. Мы пройдем этот путь, хотим мы этого или нет. Но это будет либо путь, предложенный этой книгой, — заложник провел пальцами по обложке, — либо путь потерь, страданий и тревог. Пока мы идем именно этим путем. И вероятность сойти с него уже очень невелика.

Юсуф хотел что-то сказать, но заложник опередил его.

— Нам всем придется наладить обмен энергиями и научиться получать энергии из духовного мира. Нам всем придется победить свой разум и обуздать свое эго. Нам всем придется найти в своей голове среди многих материальных мыслей место для мысли о Творце. И только тогда нами начнет управлять чистое сознание, связанное с духовным миром. Которое не ошибется и не поведет нас неверным путем. Нам лучше сделать это как можно скорее.

Руки заложника, охваченные стальными браслетами, подрагивали, шепот становился все более горячим. Юсуфу показалось, что в широко распахнутых, в упор глядящих на него серых глазах вновь мелькнула сумасшедшинка. Юсуф пригляделся. Так и есть. Неужели психика не выдержала? Может быть, это к лучшему. Пусть Тайсир перережет горло человеку, не понимающему, что с ним происходит. Это к лучшему. К лучшему. Заложник замолчал. Взгляд его вновь стал осмысленным.

— Вы думаете, я сошел с ума?

Юсуф смутился, замотал головой, попытался что-то объяснить.

— Я в порядке, доктор, — сказал заложник. — У меня осталось совсем мало времени. Было бы обидно провести его пуская слюни.

Юсуф едва сдержал улыбку.

— Я думаю, вам нужно немного поспать.

Он бросил взгляд на часы. Четверть третьего. Вполне можно поспать до семи. Заложник вздохнул. Ему сейчас не заснуть. Осталось чуть больше девяти часов. Жалко тратить это время на сон. Заложник заставил себя улыбнуться. Отосплюсь завтра. Уже в другом мире. Хотя… Кто знает, как там спят. И спят ли вообще. Заложник смотрел на Юсуфа светлыми глазами, в которых не было страха. Все закончится так, как и должно было. Глупо менять старика, который сам виноват во всех своих бедах, на здоровых молодых бойцов, которые могут унести немало жизней. Он понимает своих сограждан. И кабинет министров понимает. Юсуфу стало не по себе. Этот человек уже вычеркнул себя из списка живых. Юсуфу захотелось что-нибудь сделать для него. Он встал. Сейчас он попросит снять наручники, чтобы заложник мог прилечь. Заложник тяжело вздохнул.

— Ну что вы, это ни к чему.

Это его только расслабит. А сейчас ему надо оставаться в форме. Чтобы не раскиснуть в последний момент. Но Юсуф его словно не слышал. А еще он потребует, чтобы заложника накормили. Строгий режим больше ни к чему. Приговоренные к казни имеют право на последний ужин.

— Я сейчас, сейчас, — бормотал Юсуф, вылезая из-за стола. — Сейчас вас накормят. Сегодня на ужин вареная говядина. Очень вкусно.

Он пошел к двери.

— Доктор! Доктор, остановитесь! Не стоит терять время на еду!

Юсуф остановился. Отчаяние в голосе заложника поразило его. Все верно. Этот человек осознал свой уход и принял его. Он хочет только одного — закончить все дела, которые он начал в этом мире.

Юсуфу захотелось сказать что-то одобряющее, но пока он думал, заложник взял книгу обеими руками и заговорил вновь:

— Эта книга не сборник «еврейских сказок», как ее иногда называют несведущие люди. Не собрание поучительных историй, из которых надо делать выводы. И не свод бессмысленных правил, которые тяжело объяснять и незачем понимать. — Заложник бережно вернул книгу на стол. — Это основа нашего благополучия и единственная возможность сойти с пути страданий, по которому мы идем. Все вместе. Только глупец может считать эту книгу устаревшей и давно потерявшей актуальность. Каждое ее слово так же важно и актуально для всех нас, как и три тысячи лет назад.

Перед глазами Юсуфа мелькнуло пухлое лицо Юзика Мильмана и его палец, которым он крутил перед носом благообразного старичка. «Кому интересно сегодня выяснять, как строить в пустыне переносной храм? — Юзик особо выделил слова «в пустыне» и «храм». — Евреи уже давно превратили пустыню в цветущий оазис. И не собираются строить храмы по правилам, записанным в древней книге. Даже царь Соломон построил свой храм из камня и золота, а не из дерева и шкур».

— Храм здесь. — Заложник сделал движение к столу и коснулся груди кончиками пальцев. — Храм внутри нас. Он в наших душах. И строится он по тем правилам, которые записаны в книге. И в этом храме, в нашем внутреннем Храме, есть Святая Святых. — Заложник дотронулся пальцем до лба, — где хранятся свидетельства нашей связи с Творцом. И золотой жертвенник, чтобы выражать постоянную признательность Творцу, — заложник коснулся пальцем груди в области сердца, — и семисвечник, который излучает энергии в духовный мир.

— Семисвечник? — не понял Юсуф.

— Наши органы чувств, — пояснил заложник. Он поочередно коснулся правого уха, правого глаза, правой ноздри, рта, левой ноздри, левого глаза, левого уха и подвел итог. — Ровно семь.

Заложник опустил голову. Юсуф смотрел на его макушку с просвечивающей сквозь редкие волосы розовой кожей, на опущенные плечи и молчал. Несколько секунд в подвале царила полная тишина.

— Главное, не допустить ошибку, которая привела к разрушению Иерусалимского храма, — сказал заложник, поднимая голову. — Не превратить наш внутренний храм в материальный объект. Откройте ворота и впустите в свой внутренний Храм Творца. У человека, в Храме которого пребывает Творец, не может быть никаких проблем.

Заложник помрачнел, его глаза словно потухли. «Он подумал о себе, — понял Юсуф. — Он вспомнил о том, что сидит в подвале, в нескольких часах от смерти. А это значит, ему так и не удалось впустить Творца в свой внутренний Храм». Юсуф попытался представить себе, что творится сейчас в душе заложника, и ужаснулся. Как же страшно должно быть человеку, осознающему, что в его жизни больше не будет ничего. Ни жены, ни сыновей, ни внуков, ни друзей, ни врагов. Ни света солнца, ни блеска луны, ни работы, ни отпусков, ни субботних ужинов, ни ранних пробуждений. Только один рассвет, которого он тоже не увидит в этом подвале. Юсуф решил продолжить разговор, чтобы хоть немного отвлечь собеседника. Конечно, ему стоит сменить тему. Поговорить о чем-то простом и легком. Юсуф понял, что хочет довести до конца именно этот разговор. Он успокоил себя тем, что заложник сейчас не захочет менять тему.

— Вы полагаете, все еще возможно? — Юсуф старался говорить как можно более мягко, но губы сами сложились в недоверчивую улыбку. — Мы еще можем сойти с пути страданий? Ведь все вокруг нас становится только хуже. Ненависть, войны, борьба за власть. Все это только усиливается. Люди не хотят слышать о Боге…