Генри Сирил - Сценарий [litres]

Правда, это никак не объясняло приснившийся сегодня кошмар, в котором Бак прошелся кулачищами по моему лицу. Не объясняло это и того, почему теперь он так сильно опекал меня. Совесть? Сильно сомневаюсь. Подобное качество никак не вязалось с человеком, продавшим друга (ну или как минимум хорошего знакомого и напарника по работе), даже не задумавшись, чем все это грозит обернуться. Вряд ли поиски человека всеми детективами Соединенных Штатов Америки сулят тому человеку что-то хорошее.

И все же такой поступок не делал Бака преступником. Подонком – да; невольным пособником психа Колина Гаррета – безусловно. Но не преступником.

Бак придвинул стул поближе ко мне и сел, не сводя с меня взгляда.

– Старик, о чем ты? – повторил он.

Либо он достоин «Оскара», либо же непонимание на его лице совершенно искреннее. Я склонялся ко второму. И причиной тому был один из пазлов.

Какова вероятность того, что человек, убегающий от кого-то треть жизни, обзаведется липовыми документами и не будет представляться настоящим именем? Весьма и весьма высока.

Но, разумеется, я продолжил «стрелять» вслепую.

– Меня зовут Эндрю Гудман. Скажешь, ты этого не знал?

– Эндрю, э-э, Гудман? – Бак растерянно заморгал, а потом резко встал с места, и я напрягся всем телом. На мгновение показалось, что сейчас он сделает то, что представлялось мне по дороге сюда.

Некоторое время он молча стоял и пристально вглядывался в мой единственный зрячий глаз, будто старался что-то в нем разглядеть. Потом вздохнул и вышел из комнаты. Я не успел понять, что бы это могло значить, как он вернулся с парой запотевших бутылок «Бада» и, протянув одну мне, сел на прежнее место.

– Значит, так, Пит… Энд… короче, Борис. Я понятия не имею, чего ты там втемяшил себе в башку и какого хрена тут, вообще, происходит, но, по всей видимости, мой рабочий день на сегодня закончен, потому как я не возьму в руки ни мастерок, ни перфоратор, пока ты мне все подробно не расскажешь. А начнем мы с того, что я отвечу на твой вопрос. Нет, имя Эндрю Гудман мне не говорит ровным счетом ничего. Я впервые услышал о нем тридцать секунд назад от тебя. А теперь выкладывай все по порядку.

Моральное превосходство было утеряно. Бак сидел напротив, и я читал в его взгляде неподдельное участие и заботу. Мы держали в руках пиво, а лучи солнца играли зайчиками на выбеленных стенах комнаты.

И я решил рассказать все как есть, без театральщины и глубокомысленных намеков. Начистоту.

– Сегодня утром, – начал я, – мне позвонил частный детектив, он представился Бреттом Дойлом и сообщил, что знает человека, напавшего на меня…

Когда я закончил, Бак вставил в рот обрубок сигары, который неизменно таскал в нагрудном кармане, и впервые за все время, какое я помню, прикурил ее.

– Дела-а-а, – протянул он. Потом встал, подошел к окну и, стоя ко мне спиной, спросил: – И ты ему веришь, этому Дойлу?

– А какие у меня основания ему не верить?

К легкому удивлению, Бак спорить не стал.

– Тоже верно, вроде как никаких, – сказал он и обернулся. – Только для того, чтобы принять его версию, тебе пришлось согласиться и с тем, что я оказался крысой.

– Бак, – сказал я, сморщившись так, будто мне только что вырвали несколько зубов без анестезии, – давай без этого, пожалуйста, давай без этого! Что еще я должен подумать? Что вообще я могу думать? Я слепой котенок, тыкающийся мордой в стенку. Посмотрел бы я на тебя на моем месте.

Конечно, прием запрещенный, но сейчас было не самое подходящее место для разыгрывания мыльной оперы.

– Ты прав, – сказал Бак, хватая с письменного стола ключи от машины, – поехали.

– Куда?

– К этому, как его, к Дойлу. Нужно разобраться во всей этой ерунде. Потому что, – Бак положил мне руку на плечо и улыбнулся, – не знаю, дружище, каким должно быть вознаграждение, чтобы я поступил так с кем бы то ни было из моих близких.

И в ту самую минуту я практически не сомневался – он говорил правду. Какой идиот будет настаивать на очной ставке, когда у него рыльце в пушку?

Пока мы спускались, я пытался дозвониться до детектива Дойла, чтобы назначить встречу, но все время попадал на автоответчик.

До старенького пикапа оставалось не больше пары шагов, когда Бак резко остановился и, шарахнув себя ладонью по лбу, громко выругался.

– Твою мать!

Я тоже остановился и недоуменно смотрел на него.

– Ты что?

– Я идиот! – Бак выхватил из кармана комбинезона смартфон и принялся тыкать в него. – Сейчас, сейчас, – бормотал он, – где-то она должна быть, я точно помню, что не удалял.

– Может, объяснишь?

– Ага, вот она! – сказал Бак, и тотчас мой телефон пикнул, уведомляя о новом сообщении. – Я тебе фотку скинул, отправь ее своему детективу, пусть скажет, узнает ли он человека, на ней изображенного.

Негодуя, я открыл мессенджер и посмотрел на фотографию, отправленную только что Баком. Это было фото водительского удостоверения какого-то мужчины с короткими каштановыми волосами, мощной шеей и близко посаженными глазами.

– Брайан Джейкобс, – прочитал я вслух. – Припоминаю. Ты рассказывал о нем.

– Да.

До меня наконец стало доходить, к чему он клонит.

– Ты думаешь, это он сообщил обо мне Дойлу?

– А кто же еще! – Бак хлопнул ладонью по капоту, вероятно, оставив вмятину. – Сучонок! Ну попадись он мне! – Он еще раз взглянул на фотографию Джейкобса, увеличил ее. – Клянусь богом, я не поленюсь доехать до Портленда, штата Мэн, чтобы задать сукиному сыну парочку вопросов, а заодно исправить ему прикус. Нужно было сделать это еще в тот раз, когда он пытался свистнуть деньги из кошелька заказчика.

Меня начинала раздражать стремительность происходящих событий. И в то же время я испытал сильное облегчение оттого, что Дойл выплатил вознаграждение не моему другу. Как будто все сходилось. Однако кое-что меня все еще смущало, и я произнес, правда, совсем неуверенно:

– Но… Бретт говорил, что мужчина, звонивший ему, настоящий здоровяк. – И я машинально окинул горообразного Бака с головы до ног.

Скрестив руки на груди, Бак хмыкнул.

– Знаешь, почему я нанял его в то лето на подработку? Он мог зараз перетащить пару мешков цемента на двенадцатый этаж и даже не вспотеть. Я в сравнении с ним – немощный дохляк. – И, усаживаясь за руль, прибавил: – Только это ему вряд ли поможет, когда я доберусь до него.

Дойл по-прежнему не отвечал на телефон, и мы решили не терять времени, а отвезти копию договора заказчику ремонта квартиры, в которой только что были. Он работал где-то на Манхэттене, и мы двинули к Бруклинском мосту.

– Бак, – сказал я, – ты извини меня, я, конечно, тот еще кретин.

– Перестань, – серьезно ответил он, – ты правильно рассуждал. В мире еще и не такое дерьмо бывает. Отцы предают детей, жены – мужей. За бабки люди готовы черт пойми на что. Слыхал, позавчера какой-то подросток из Ньюарка зарезал родителей за то, что они отказались купить ему новую модель айфона? Так что не извиняйся, дружище.