Ингар Йонсруд - Калипсо

– Бьерн Бакке запаниковал, когда группа русских солдат подошла слишком близко. Был шторм, мы потеряли друг друга, а когда шторм стих, сержанта не было.

Эгон поднес забинтованную руку к пламени. Оно зашипело и потухло. Сопло злобно запищало, и запах этантиола стал навязчивым.

– Никто не знает, что случилось с сержантом Бакке, – медленно проговорил Эгон. – Он просто исчез. Понятно?

Хейхе улыбнулся. С камуфляжной краской он напоминал Акселю клоуна. Такого трагического персонажа, про которого никто не знает, что он на самом деле думает.

– Det är en död soldat vid en kaj i Litsafjorden. En dag stiger han upp, Egon Borg. För med mord, följer ett pris. Det priset vill jag inte betala. Inte för deg [48] У причала во фьорде Западная Лица лежит мертвый солдат. Однажды он всплывет, Эгон Борг. За убийством последует расплата. Я не буду за это платить. Не за тебя ( шв .). .

Около полицейского участка в замерзшей слякоти мигали уличные фонари. На улице стоял морозный пар.

Где-то там сейчас Кафа. Ее ищут все полицейские патрули. Обшаривают подворотни, подвалы и подозрительные адреса. Все места, с которыми мог быть связан Эгон Борг. Но по правде говоря, они блуждают в потемках. Они не знают, где искать. И не могут искать везде.

Фредрик прошел мимо окон и нетерпеливо прошагал в опенспейс, к двери в маленький кабинет, где обосновалась медицинская помощь полиции. Тересе Грефтинг помогала ему в выявлении личности Эгона Борга. Она не была следователем, как Фредрик, но Андреас был их общим другом, а Тересе – весьма сообразительна. Проведя большую часть дня в квартире Борга, Фредрик нуждался в свежем взгляде.

– Я должен попросить вас подписать здесь… и здесь… – сказал медбрат Тересе.

– Соглашение о конфиденциальности?

– Да.

Тересе прижала пластырь к своей бледной руке, которую вынула из лакричного цвета пиджака, оставшись в белом топе.

– У вас может начаться сильный жар, вы можете почувствовать усталость и недомогание в течение пары дней. Вакцина начинает действовать почти моментально и защитит вас, если вы уже заражены, – сказал медбрат.

Фредрик отодвинул стул и уставился на Тересе, пока она поправляла одежду.

– Но вам все равно нужно вести себя, словно вы не вакцинированы, если подойдете близко к источнику заразы.

Тересе посмотрела на Фредрика и вяло улыбнулась.

– Потому что…?

– Чтобы обезопасить себя, – кратко ответил медработник.

– Обнадеживает, – пробормотал Фредрик. Он единственный во всем участке не значился в списке. Его вакцинировали раньше, когда он контактировал с больным оспой во время расследования дела Сульру.

Эгон Борг. Вырос со своим отцом, Эрдманном Боргом, на улице Кристиана Беннека на острове Бюгдей. Отец умер, дом давно продан. Борг жил в квартире во Фрогнере с тех пор, как закончил службу в Вооруженных силах. Они не нашли ни дач, ни домов в деревне или другой недвижимости, зарегистрированной на его имя. Он ездил на старом синем «Фиате 500», который теперь объявлен в розыск.

– Слушай, Фредрик?

Он взглянул на Тересе, она сидела на месте Андреаса. При работе с компьютером она пользовалась большими круглыми очками. Она подозвала его к себе.

– Посмотри сюда, – сказала она, когда он наклонился к ее плечу, ощутив запах легкого летнего парфюма. Она нашла электронную версию газетной страницы из «Дагбладет», лето 1969-го. Статья о благополучном мужчине, который заявил на собственную жену за распутные отношения с другой женщиной. Дело ни к чему дальше не привело, потому что хоть гомосексуализм и был запрещен в то время, закон касался только мужчин. Имена супругов не были указаны, но сообщалось, что у пары было двое сыновей, и муж подал на развод.

– Это, конечно, может быть случайностью. Но дело всплыло, когда я вбила в поиск «улица Кристиана Беннека». Фотография из статьи сделана на той улице.

– Кобелиха, – тихо сказал Фредрик.

– Что-что? Я не расслышала.

– Кобелиха, – повторил он. – Так сказал Эгон Борг, когда говорил про соседку из детства. Она, по слухам, изнасиловала Агнес Усе. Ну конечно. Эта соседка была любовницей матери. Вот почему Борг так выразился о ней.

Фредрик вспомнил об учительнице танцев, Ингеборг Бальтерцен, которая спустя десять лет жила в доме с Каином и его матерью в Хольменколлене. Фру Борх умерла на той же неделе, когда Селин Дион выиграла гран-при «Мелодия». Песня называлась Ne Partez Pas Sans Moi. «Не уезжай без меня». Так это была их прощальная песня. Видимо, они состояли в отношениях.

– Каин и Авель, – вдруг выдала Тересе. – У супругов было двое сыновей. Они были родными братьями. Синдре Борх и Эгон Борг. Должно быть, Синдре остался с матерью, когда она развелась с отцом и уехала. А Эгон остался жить с отцом.

– И вполне естественно, что братья имели мало общего в воспитании, – добавил Фредрик. – Видимо, родители презирали друг друга.

– Борх и Борг. Вместо того чтобы вернуть девичью фамилию, она только слегка изменила фамилию мужа. Эва Борг стала Эвой Борх.

Фредрик стукнул кулаком по столу. Отлично. Но поможет ли это в поисках Эгона Борга? Есть ли в этом хоть что-то, что может рассказать о том, где сейчас может скрываться Борг? Мать мертва, отец мертв. Как и Каин…

Видимо, Тересе поняла ход его мысли.

– У Борга нет никаких близких родственников. Он никогда не приглашал никого домой. С коллегами на дружеской ноге, но никак не участвовал в социальной жизни на работе. Даже обедал у себя в кабинете.

Террорист-одиночка. Никакие террористы не могут пугать больше. Ни отследить сеть, ни прослушать телефоны. Ни хорошего друга, которому мерзавец мог бы проболтаться по глупости или по пьяни. А конкретно этот мерзавец еще и надежности ради имеет опыт военной спецподготовки.

– Как думаешь, Кафа еще жива?

Фредрик вздрогнул. Тересе встала, но вместо того, чтобы понизить голос и задать пугающий вопрос задушевно, она прошагала к доске и развернулась к нему спиной. Ее слова эхом раздались у него в голове. Некоторые коллеги стали коситься на нее со своих рабочих мест.

Жива ли Кафа? Косс сказал то же самое. Что, возможно, это не так.

– Я имею в виду… – голос Тересе был четким и ясным. – … она нужна была ему только чтобы выйти отсюда. Он не планировал похищение. Теперь она для него не более, чем обуза.

Тересе спровоцировала Фредрика. Скорее всего, не преднамеренно, но она звучала как Андреас. Но все-таки в глубине души он знал, что дело было не в том, как она доносит это до него. Дело в содержании. Пока эти слова не произнесли, этого как будто не могло случиться.

– Она жива, – твердо сказал он. – Убийства, которые Борг совершал до этого, были запланированы. Он убивает свидетелей. Тех, кто может раскрыть, что он сделал, или тех, кто может раскрыть, что он собирается сделать .