Джули Кларк - Последний рейс

– Конечно, – соглашается та, хотя наверняка мне не верит.

В тесном туалете под лестницей я умываюсь холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Я могу изменить внешность. Взять чужое имя. Уехать в другой город. Только правда будет преследовать меня вечно. Как бы я ни была осторожна, достаточно одной ошибки, чтобы все пошло прахом.

Я вытираю руки и возвращаюсь к работе. Киваю Келли и натянуто улыбаюсь. Гости болтают и смеются, до меня никому нет дела. И все равно каждый раз, слыша свое имя, я вздрагиваю, пусть и понимаю, что обращаются не ко мне. К концу вечеринки я чувствую себя совершенно разбитой и обессиленной и мечтаю лишь о том, чтобы запрыгнуть в Евину машину и уехать подальше отсюда.

По дороге домой меня все еще немного потряхивает после пережитого испуга. Я в изнеможении откидываюсь на спинку кресла и просто пялюсь в окно. Карман оттягивает пачка денег, полученных от Тома за работу. Вместе с ними у меня уже восемьсот баксов, плюс Евина дебетовая карта, плюс ее машина – на первое время хватит.

– Уже собралась? – спрашивает Келли.

Мы почти приехали. Остался светофор и пара нерегулируемых перекрестков, и придет время расставаться.

– Да, – киваю я.

– Вот мой номер. – Она протягивает бумажку. – Звони, если что-то понадобится. Или если захочется поболтать.

– Хорошо.

Мы подъезжаем к дому и останавливаемся.

– Но ты не позвонишь, – говорит Келли с грустной улыбкой. – Ладно, я все понимаю.

Поборов смущение, я поворачиваюсь и крепко ее обнимаю.

– Спасибо за дружбу. И за помощь.

– Не благодари, – отвечает она, глядя мне в глаза.

Вернувшись домой, я первым делом поднимаюсь наверх, чтобы принять душ перед дорогой, и включаю горячую воду. Крошечную ванную заполняет пар, я вдыхаю его, вспоминая, как совсем недавно точно так же готовилась к другому бегству. Времени мало; я выхожу, быстро одеваюсь и привожу в порядок спальню, стараясь сделать так, чтобы преследователи Евы, если они здесь рано или поздно появятся, не обнаружили следов моего пребывания. Записка, которую я нашла в кабинете, так и висит на зеркале, где я ее оставила. «Все, что тебе нужно, находится по ту сторону страха». Мне уже не узнать, что она значила для Евы и почему она решила ее выбросить. Чувствую непреодолимое желание взять ее с собой – на память. Протягиваю руку, осторожно вынимаю из рамы и опускаю в карман.

Затем иду в кабинет, складываю отложенные бумаги в сумку и еще раз проверяю «Гугл-документы» на ноутбуке. Судя по времени последней редакции сообщений, Брюс и Рори больше не переписывались. Да и зачем? Они почти всегда вместе и любой вопрос могут обсудить лично. Что бы Чарли Фланаган ни знал о смерти Мэгги, мне этого никогда не выведать. И даже пытаться не стоит.

Пора перевернуть страницу. Выйти из аккаунта. Забыть. Поставить точку. Однако чутье подсказывает: это еще не конец. Видео со мной попало в интернет. Работы по поиску и опознанию тел не закончены. Как бы мне ни хотелось себя в этом убедить, но опасность не миновала.

– Когда же это кончится? – выдыхаю я в пустое пространство комнаты, словно ожидая от кого-то ответа.

Естественно, никакого ответа я не получаю.

Со вздохом закрываю ноутбук, убираю его в сумку и выключаю свет. Дом погружается в темноту. Я осторожно спускаюсь по лестнице, стараясь не думать о том, насколько жалок мой план – непрочен, словно папиросная бумага, и уже надорван по краям.

Внизу я бросаю сумку на диван и иду на кухню, чтобы убрать на место вымытые тарелки. В холодильнике осталась последняя банка диетической колы. Что ж, порция кофеина мне сейчас не повредит. Я открываю банку и замечаю свое отражение в окне над раковиной. Сквозь него с улицы кухня видна как на ладони. Задергиваю штору и делаю долгий глоток, наслаждаясь тем, как пузырьки щекочут нёбо и наполняют меня энергией.

Неожиданно раздается звонок. Беру Евин телефон. Снова вместо цифр на экране лишь надпись: «Скрытый номер». Видимо, та женщина еще надеется, что Ева ей ответит. Интересно, долго ли она будет пытаться, прежде чем сдастся и решит, что дружбе пришел конец? Мне искренне жаль ее, но я не могу ни унять ее беспокойство, ни помочь ей справиться с разочарованием.

Через минуту приходит сообщение. Я понимаю, что лучше удалить его, не читая, но меня одолевает любопытство и желание снова услышать этот мягкий взволнованный голос. Представить на мгновение, что она волнуется обо мне, что есть на свете хотя бы одна живая душа, которой не безразлична моя судьба. Я нажимаю «Открыть».

Из динамика доносится совсем другой голос. До боли знакомый.

«Миссис Кук, это Даниэлла. Я знаю, что вы не сели на тот рейс. Пожалуйста, позвоните мне».

Меня снова накрывает волной паники, в висках стучит: «Они все знают. Знают. Знают». Банка с колой выскальзывает из рук и падает на пол.

Я в ужасе смотрю на телефон, не в силах сделать вдох. Этот голос, эти интонации… Сколько раз я их слышала! И вот теперь они настигли меня здесь и снова отбросили в прошлое, заставив сжаться в комок от страха и напряжения.

«Это Даниэлла».

Та, которая вечно засыпала меня вопросами о том, что я напутала или забыла.

«Это Даниэлла».

Которая никогда не спускала с меня глаз, следила за каждым моим шагом.

«Это Даниэлла».

И вот теперь она нашла меня. А значит, скоро Рори будет здесь.

На полу, у меня под ногами, из упавшей банки растекается лужа темной жидкости, напоминающей кровь.

Беркли, Калифорния

Январь

За пять недель до крушения

В день отъезда Лиз Ева так и не вышла из дома, чтобы проводить ее. Она сидела в кабинете и наблюдала, как увозят арендованную мебель. Через пару дней после их ссоры Лиз бросила ей в почтовый ящик записку – простой клочок бумаги, на котором каллиграфическим, будто из другой эпохи, почерком было выведено: «Все, что тебе нужно, находится по ту сторону страха». Ева смяла и выбросила послание в корзину для бумаг.

Она знала: закончив сборы, Лиз захочет попрощаться, и представила, как будет стоять перед ней на крыльце после двух недель молчания и подбирать слова, пытаясь извиниться и объяснить, как много их дружба значила для нее, несмотря на ложь.

Чтобы отвлечься, Ева решила привести собственные дела в порядок. Проверила счет в сингапурском банке. Подготовила улики, собранные против Фиша. Накануне она даже не поленилась и на всякий случай заверила их у нотариуса. Дама, которая там сидела, жевала жвачку и только командовала со скучающим видом: «Тут – отпечаток пальца, там – подпись», а потом, не глядя, шлепнула печать.

Все было готово к отъезду, однако Ева чувствовала, что осталось какое-то незавершенное дело. Мысли о нем теснились на границе сознания и не давали покоя, пока она не решилась взглянуть правде в глаза. Скоро она уедет, начнет новую жизнь, и тогда дороги назад уже не будет. Возможность увидеть родную семью останется потерянной навсегда.