Карстен Дюсс - Убивать осознанно

Я нашел меблированную квартиру в том же районе города. Мы создали островки времени, когда я занимался исключительно Эмили. Сначала это были часа два или три в первой половине дня, которые я с чистой совестью отрабатывал по вечерам.

Несколько часов в разные дни превратились спустя две-три недели в воскресный вечер. Затем в целое воскресенье. Каждую вторую неделю — в целые выходные.

Большего моя работа мне не позволяла. Так я думал поначалу.

Благодаря этим островкам я расцвел. Проводить время наедине с маленькой дочкой — это вселяло в меня невероятное чувство свободы. Непринужденно играть со своим ребенком, без матери, которая стоит за спиной и смотрит вам в затылок. Пребывать мыслями не в конторе, а на моем островке времени. Где я был королем, волшебником, папой.

Мы с Эмили могли смеяться до упаду, наблюдая за утками в пруду, и никто нас не одергивал, стыдя тем, что мамочки на другом берегу могут все услышать. Мы могли качаться на качелях тогда, когда они были свободны, а не ждать, пока мама намажет Эмили кремом от солнца.

Нам доставляло такое большое удовольствие заказывать у мороженщика то, что было вкусно. А не то, что прошло тест на экологичность .

Для нас с Эмили больше не существовало понятий «правильно» и «неправильно». Мы знали только «хорошо» и «очень хорошо». Час, прожитый с поднятой головой вдвоем с дочерью на моем островке времени, был в тысячу раз ярче, чем целый день, проведенный втроем и с опущенной головой.

И мне действительно удалось сделать так, что время с моей дочерью стало неприкосновенным. Я донес это до своей фирмы. И Драган это знал.

Средства давления какого-нибудь мафиози ничто по сравнению со средствами давления настоящей матери. И хотя Катарина произнесла свою угрозу всего один раз, это висело надо мной. Если я облажаюсь с концепцией островков времени, то нашим отношениям наступит конец. И моим встречам с Эмили тоже.

На этой основе нам с Катариной удалось свести наши споры почти к нулю. Мы прикасались друг к другу исключительно в бархатных перчатках и радовались тому, что Эмили проводит время с обоими родителями, пусть и раздельно, но, очевидно, с большим удовольствием.

Драган, как и многие профессиональные преступники, считал, что он любит детей. Если только они не стояли у него на пути. Он, не колеблясь, скручивал гайки на колесах автомобиля человека, задолжавшего ему десять евро, даже если должник собирался отправиться в отпуск со своей женой и детьми. Но в итоге в качестве подарка Драган преподносил дочерям жертвы аварии, получившим тяжелые повреждения, абонемент в зоопарк.

Эмили было два с половиной года, когда Драган всей своей мощью вторгся на мой островок времени.

В следующие недели и месяцы новая концепция осознанности начала позитивно влиять на мою жизнь. Мы с Катариной развивали наши отношения в качестве партнеров, такой союз, казалось, был более прочным, чем хрупкие отношения в качестве пары. Ледяной покров, по которому мы двигались, становился все толще. Мы решили: пусть сначала пройдут три месяца моего курса по осознанности и только спустя еще месяц можно будет думать о будущем.

Я уже не зарывался в работу, как прежде, и ожил благодаря Эмили. С помощью Йошки Брайтнера я познакомился не только со значением дыхания и островка времени. Он научил меня всевозможным упражнениям, которые пригодились мне и в дальнейшем. Я открыл для себя принцип «безоценочного восприятия», а также «намеренной концентрации». Упражнения по преодолению внутренних сопротивлений прочно вошли в мою жизнь наравне с осознанным дыханием.

Спустя двенадцать недель курс по осознанности подошел к концу, и на прощание Йошка Брайтнер подарил мне свою книгу «Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей» (которая должна была иметь кожаный переплет, если судить по стоимости самого курса). Я решил всегда носить ее с собой, чтобы в случае необходимости черпать из нее советы.

В ознаменование начала моей новой осознанной жизни я решил по окончании курса использовать островок времени в ближайшие выходные для короткого отпуска с Эмили.

Катарина была не против.

Она тоже хотела обозначить новый этап в своей жизни и насладиться свободой, которую получила благодаря мне. Она забронировала на выходные номер в спа-отеле. Такого она не предпринимала с рождения Эмили.

Будучи адвокатом Драгана, я имел доступ к его многочисленным объектам недвижимости. Большую часть из них добыл для него я и отдал в распоряжение различных его фирм. В числе таких объектов был сказочный коттедж примерно в восьмидесяти километрах от города, на берегу чудесного озера. С причалом для лодок, пляжем и площадкой для гриля. Эмили любила воду, и мы решили превратить дом на озере в замок на нашем островке времени.

Этот дом я купил для Драгана на сельскохозяйственные субсидии Евросоюза, выделенные для болгарских баклажанных плантаций. Едва поняв, что бюджетные средства выдаются не нуждающимся просителям, а бессовестным наглецам, мы как одержимые всеми способами стали добывать эти средства. На деле — стоило оборудовать в общественном туалете вход для колясочников, как, предъявив пятистраничную концепцию, можно было получить на весь дом грант от Министерства образования для «Центра без границ по повышению квалификации в области инклюзивных исследований». И потратить этот грант на устройство роскошного спа-центра.

Я знал, что на этих выходных Драган собирался в Братиславу с кучей налички, чтобы уладить там несколько дел. Драган знал, что я в это время хотел побыть с дочкой в доме на озере. Посидеть на причале. Поесть орехов. Покормить рыбок.

И никто из нас не знал, что выходные пройдут совершенно иначе.

Вся неделя до ночи пятницы была сплошным стрессом. До половины двенадцатого я просидел над документами по делам элитного борделя. В отличие от всех арендаторов, которые относительно легко поддались на уговоры, подкуп или запугивания и съехали, детский сад на первом этаже упорно отказывался покинуть помещение. Так что я был вынужден немного поднажать на учредителя — непокорную родительскую инициативную группу, созданную какими-то благодетелями. Поднажать, разумеется, с помощью юридических рычагов.