Лори Фариа Столарц - История Джейн N [litres]

Тяжело дыша, я свернула на улицу. С обеих сторон ее окаймлял лес. В поле зрения не было домов или построек, ни единого человека, к которому я могла бы обратиться за помощью.

Позади меня зашуршал гравий. В ухе раздался пронзительный гул. Я сосредоточилась на деревьях, но тут у меня дернулась лодыжка. Что-то отчетливо хлопнуло. У меня подогнулись колени, и я рухнула на землю. И сразу обернулась, ожидая увидеть монстра.

Но его там не было.

Я встала.

Прихрамывая, продолжила идти в лес, что все еще маячил в нескольких метрах от меня. Я протиснулась между парой высоких обнаженных деревьев. Солнце висело низко. Лучи оранжево-золотистого цвета плавили стволы, освещая ледяную землю. Скоро наступит ночь. Было уже холодно.

Я металась по лесу, проклиная свое тело за малейший шум, за топот по веткам и выпавшему снегу. Большинство деревьев растеряли свою листву, но были и вечнозеленые: вершины сосен возвышались надо мной, создавая своего рода лабиринт.

Я помедлила, чтобы отдышаться. За мной гонятся? Неужели я действительно сбежала? Я побрела вперед, продираясь через ветки и кусты. Где была улица? Почему я больше не могу ее найти? Звук моего дыхания прорезал внезапную тишину. Монстр тоже меня слышал? Загонял, как зверя на охоте?

Я присела на корточки, представив себя белкой – животным, способным сливаться с окружающей средой, – и стала ждать, не услышу ли я его следующий шаг. Но вместо этого уловила другой звук – свист проезжающей по улице машины. Я посмотрела вверх и увидела красные задние фары. Сколько прошло времени?

Рука пульсировала. Я затянула повязку. На четвереньках поползла на свет, царапая смесь снега и гравия. Какой сейчас месяц? Когда пришла зима? Камень впился мне в ладонь. Еще двадцать метров, сказала я себе. Еще пятнадцать, вот до того бревна…

Ладонь наткнулась на что-то острое; боль прострелила руку до плеча. Я повернула кисть. В ней торчал кусок стекла – наискось, прямо в плоти. Кровь текла по запястью.

Я схватилась за угол осколка и попыталась выдернуть его перевязанной рукой, но стало невыносимо больно. Следовало потянуть сильнее; кусок вошел слишком глубоко и задевал нервы. Пальцы начало покалывать. Может, лучше оставить стекло на месте. Вдруг вытащу и только сделаю хуже.

Я снова двинулась вперед, стиснув зубы от боли, поддерживая вес на кончиках пальцев, осторожно, чтобы не надавить на рану.

Еще пять метров.

Еще метр.

Наконец я добралась до асфальта. Легла, прижавшись щекой к тротуару, и положила руки на снежную прогалину; меня трясло от холода. Кажется или рука посинела? Неужели здесь ранили животное? Или это из меня вылилось столько крови?

Я посмотрела на звезды. Они действительно вращались? Улица правда идет под наклоном? Я качусь с холма?

Я зажмурилась и попыталась выровнять дыхание, пока не услышала его: гул приближающейся машины. Я открыла глаза. Вдалеке горели фары: яркие белые лучи освещали асфальт, отражаясь от дороги.

«Что ты творишь? – Голос Шелли снова звучал в моей голове. – Вставай. Вставай! Это, может, твой последний шанс».

Я послушалась и с трудом поднялась на ноги, споткнувшись о тротуар. Звезды продолжали вращаться. Кости болели, в ушах звенело.

Я стояла лицом к фарам, ожидая, когда же машина притормозит. До нее еще оставалось приличное расстояние. Но автомобиль не замедлялся. Моя одежда была слишком темной, слишком незаметной ночью. Я попыталась помахать водителю, но мышцы пронзила боль, не давая толком поднять руки.

Между тем машина была уже близко. Неужели она и правда ускорилась? Я отскочила назад, споткнулась и приземлилась на бок.

Машина с визгом остановилась. Синий пикап. Водитель – парень с лохматыми каштановыми волосами, такой же бородкой и миндалевидными глазами – высунулся в окно. Его рот шевелился; он что-то говорил.

Я встала. Голова продолжала кружиться, но я велела себе оставаться в сознании. Машина, на которой меня увезли… тоже пикап? Нет, это был седан. Но монстр мог сменить машину после моего похищения. Может, он купил как раз такой пикап – синий с помятым крылом…

– Ну? – спросил парень.

Что – ну?

– Ты по-английски говоришь? Я спросил, все ли в порядке.

Я посмотрела на его руку – нет ли на них татуировок с ветвями деревьев, – но запястье закрывало тяжелое пальто и потрепанный кожаный ремешок часов.

– Хочешь прокатиться или нет? – спросил он.

– Что – нет? – уточнила я, пытаясь осмыслить его слова и оценить ситуацию.

– Я могу подкинуть тебя до ближайшей автобусной остановки. Тебе правда не следует… – Он замолчал. Его взгляд остановился на моей руке – импровизированная повязка, хлопковая ткань, пропитанная кровью.

Это что – лопата в багажнике?

Резиновые перчатки на пассажирском сиденье?

И царапины у него на шее… они от ногтей? Жертва пыталась бороться?

– Слушай, с тобой что-то произошло? – Он смотрел на мою вторую руку – на торчащий из нее кусок стекла. – Тебе нужно к доктору.

Я уставилась ему в лицо. Его губы еще шевелились, бледные тонкие губы с опущенными уголками.

Громкий пронзительный вопль разрезал тишину. Словно дикая кошка взвыла. Я не сразу поняла, что он исходит из моего горла, – сработал какой-то примитивный инстинкт, подсознательная реакция.

Что-то в голове перещелкнуло. И я рванула обратно в лес – уже охотница, а не жертва.

Я летела по лесу, виляя между деревьями, валунами и кустами, как будто всю жизнь провела в дикой природе. Слабое сияние растущей луны озаряло мой путь, давая мне возможность двигаться вперед.

Дыхание срывалось с губ облачками пара. Какая сейчас температура? Около нуля, не больше; я вообразила, как снег клубится внутри моих костей, грохочет в ушах.

В какой-то момент мне показалось, будто я слышу гул приближающейся машины. Я остановилась поискать взглядом фары или задние фонари, ловя неизбежный свист воздушного потока.

Но ничего не произошло. Я никого не увидела.

Возможно, этот звук был у меня в голове, точно так же, как голос Шелли. «Тебе нужно попить», – сказала она мне, как будто я сама еще не догадалась. Горло саднило от жажды.

Я присела на корточки и поскребла землю, а затем принялась запихивать снег в рот. Он таял на языке. На зубах скрипел гравий. Я выплюнула его и продолжила скрести. Земля промерзла, но тем не менее я ковыряла ее перевязанной рукой и сумела расшевелить слой почвы. Я измазала лицо грязью. Заправила волосы под толстовку и натянула капюшон, надеясь хоть так укрыться от холода. И снова двинулась вперед – в более темную часть леса, ступая очень осторожно.

Наконец решив, что ушла достаточно далеко, я направилась к улице, пересекла дорогу и вошла в лес на другой стороне. Здесь я наткнулась на поляну с тянувшимися к небу серебристо-белыми березками. Луна освещала пространство, позволяя видеть утрамбованную грязную тропу, что вела дальше через лес.