Мэри Кларк - Я не твоя вещь

— Идите за мной.

Когда они вошли в гараж, Кендра посмотрела Лори в глаза.

— Вы должны мне верить. Я понятия не имею, кто убил Мартина.

Кендра прижала ладони к глазам, пытаясь унять плач. Как это могло случиться? Ей вообще не следовало соглашаться участвовать в этом телешоу. Беллы всегда будут ее ненавидеть, всегда будут пытаться отнять у нее детей, что бы она ни делала, так зачем было вообще пытаться их ублажить?

Теперь сбывался ее худший кошмар. Она обещала тому типу, что не скажет о нем ни слова, но Лори Моран видела их вместе своими собственными глазами. Значит, у нее есть только один выход — попытаться воззвать к этой женщине, поскольку та тоже одинокая мать. Придется рассказать ей то, чего она никогда никому не говорила.

— Вы уже спрашивали меня, не заводила ли я тогда приятелей в барах. Я сразу же поняла, о чем вы.

— «Улей», — сказала Лори. — Я познакомилась там с барменшей Деб. Она вспоминала вас с большой теплотой.

Кендра невесело улыбнулась.

— У Деб крутой нрав. Я начала ходить туда, чтобы развеяться, и на какое-то время это вошло у меня в привычку.

Лори кивнула в знак того, что она понимает.

— В общем, я мешала алкоголь с таблетками и наверняка выглядела и вела себя как самая последняя пьянь, выделяясь на общем фоне даже в том мерзком кабаке. Помню, мне бывало неловко, когда другие посетители отходили от стойки и садились за столики, лишь бы оказаться подальше от меня. — Кендра потерла глаза. В своей группе в Анонимных алкоголиках она иногда уклончиво говорила о мрачных моментах своей жизни, но рассказывать о себе, прежней женщине, которая была ей совершенно чужой, оказалось труднее, чем она ожидала. — Затем один малый начал проявлять сочувствие к моим бедам. А может, я просто сочла его еще одним выпивохой, готовым терпеть мои излияния.

— Но кто он такой? — спросила Лори.

Кендра покачала головой, надеясь, что Лори ей поверит. Она лишь очень смутно помнила те дни. Как же убедить кого-то в том, что она говорит правду, если эту правду не до конца понимает даже сама?

— Понятия не имею. Думаю, он заговорил со мной как-то вечером, когда я в одиночестве сидела у стойки. Начав жаловаться на Мартина, я уже не могла остановиться. А он не мешал мне изливать душу и говорить о том, как я несчастна. Он даже подзуживал меня, время от времени говоря «вот козел» и что-то еще в этом же духе. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что он взял на себя роль доморощенного психотерапевта. Он был мошенник, и я стала его жертвой. И остаюсь ею до сих пор, как вы сегодня видели сами.

По растерянности, написанной на лице Лори, она увидела, что та ничего не понимает.

— То есть вы его не нанимали? — спросила Лори.

— Нет! — Ее голос прозвучал громче, чем она ожидала, отдавшись эхом от бетона и металла пустого гаража. Она отдала машину Мартина благотворительному фонду после того, как он был застрелен, сидя в ней, а другую так и не купила. — Извините, но я тоже не сразу поняла его план. Примерно через неделю после гибели Мартина, когда таблоиды честили меня вовсю, он поджидал меня, когда я забирала Бобби домой. Он достал из кармана маленький цифровой диктофон и включил его. Поначалу я даже не узнала свой собственный голос, но это определенно была я. Он свел воедино фрагменты наших разговоров.

— Которые он записал в «Улье», — сказала Лори. — И в которых вы жаловались на Мартина.

Кендра кивнула.

— Там вообще было нечем гордиться, но как бы это могло прозвучать после того, как Мартин был убит? Эти отрывки были… ужасны. Он сказал, что «было бы так жаль», если бы эти записи услышала полиция или родители моего мужа. И потребовал наличные за молчание.

Она услышала свой голос, произносящий слова медленно, невнятно. Я так больше не могу! Мой отец умер от инфаркта, когда был лишь ненамного старше него. Может, такое случится и с ним . И наконец то, что перекликалось со словами, сказанными ею Кэролайн после того, как Мартин был убит. Чего бы я только ни сделала, чтобы освободиться от него .

— Значит, он все это время шантажирует вас? — спросила Лори.

— Да, но он делает это нерегулярно, чтобы нельзя было заманить его в какую-нибудь ловушку. Однажды от него не было ни слуху ни духу одиннадцать месяцев, но он всегда возвращается. Он знает, что я буду продолжать платить. Собственно говоря, он пригрозил, что, если я соглашусь принять участие в вашем шоу, он причинит вред мне или моим детям. Но я сумела убедить его, что мое сотрудничество с вами в его интересах. Думаю, ему хватает ума, чтобы понимать, что если я потеряю своих детей, то утрачу и доступ к трастовому фонду, а тогда что он сможет с меня взять? — Она слышала в своем голосе горечь и гнев. — Я поклялась ему, что никому никогда не скажу о его существовании — ни полиции, ни вам. И вот я рассказала вам все.

Кендра смотрела на Лори, пытаясь понять, как та использует информацию, которая свалилась на нее.

— А вам когда-нибудь приходило в голову, что этот тип — этот шантажист — возможно, и убил Мартина?

— Поначалу да, приходило. И я собиралась пойти в полицию — даже если это будет означать, что они арестуют и меня. Но он сказал мне, что записывал наши разговоры с целью продать эти записи Мартину. Должно быть, находясь в своем тумане, я сообщила ему, что Мартин хочет оставить меня и забрать детей, вот он и решил, что Мартин заплатит за записи моих излияний хорошие деньги, поскольку они помогут ему в суде. Но гибель Мартина нарушила его планы, так что теперь, сказал он, платить придется мне.

— И вы ему поверили?

— Да, безусловно. — Ее голос звучал уверенно, но сколько раз она гадала, можно ему верить или нет. Тогда она на какое-то время стала совсем другим человеком, отчаявшимся, безрассудным, действующим в наркотическом тумане. Ведь она даже не помнила те свои разговоры, которые это тип записал в «Улье», а жизнь с Мартином поставила ее на грань безумия. Возможно ли, что она все-таки заронила какое-то семя в голову этого опасного типа? Не могла ли она все-таки заплатить ему за то, чтобы он нажал на спусковой крючок? Даже теперь она не могла бы поклясться в том, что ее руки чисты.

Лори смотрела в пространство, как будто пыталась сложить различные фрагменты информации воедино.

— Очень может быть, что он следит также и за мной, — сказала она. — В понедельник кто-то украл мои заметки по этому делу.

Кендра покачала головой.

— Думаю, это возможно. Он всегда оказывается на три шага впереди, но сегодня он ничего мне не говорил о том, что он следит за вами. Правда, он очень хотел узнать, что вам известно, а что нет, и потребовал, чтобы я докладывала ему обо всем.

— Вы действительно не знаете, кто он? — спросила Лори.