Дэвид Кроу - Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Он не знал, что немцы убили ее мужа на Западном фронте. Библиотекарша осталась одна с двумя детьми и без всякой перспективы выйти замуж, потому что все мужчины ушли на войну и, как ее муж, не вернулись.

Когда Сайлес возвращал просроченную книгу, он набрался храбрости и пригласил ее на свидание. Сара с готовностью дала ему возможность заполнить пустоту у нее в сердце и в животе и стать отцом ее осиротевшим детишкам. Она с радостью воспользовалась шансом снова найти любовь.

Сайлес многократно оприходовал ее своим мощным орудием. Он полюбил ее настолько, что сам пошел на войну и прославился при высадке в Нормандии в День Д. После войны они поженились, он усыновил ее детей, и они заделали еще тринадцать собственных, так что миссис Сара Марнер стала самой счастливой и удовлетворенной дамочкой во всей Англии. Сайлеса выбрали мэром Лондона, и он восстановил город после войны. Он был настоящим героем и дружил с сильными мира сего, включая премьер-министра Уинстона Черчилля.

Сочинение мне не вернули. Вместо этого миссис Ральф передала мне записку: «Завтра в 16:30 вас с отцом ждут в Роквилле для беседы с руководством округа и психологами».

Когда я пришел домой, отец с Моной поджидали меня на кухне.

— Мне позвонили от вашего директора, — сообщила Мона.

— Что ты такого натворил, что тебе устроили встречу с руководством и с мозгоправами? — поинтересовался отец. — Опять думал задницей, а не головой? И какого черта им понадобился я?

Мона сложила руки на груди.

— От тебя одни неприятности, Дэвид! Ты даже не пытаешься учиться или как-то прижиться в классе. Директор сказал, ты написал совершенно возмутительное сочинение, не имеющее никакого отношения к заданной теме.

— Дайте мне денег на билет до Гэллапа! — взмолился я. — Я уеду в Форт-Дефайнс и поселюсь у Коницев. Так будет лучше для всех. Даже Сэм и Салли согласны.

Эта просьба, как и все предыдущие, была встречена ледяными взглядами и полным молчанием.

На следующий день мы с отцом поехали в комитет образования округа Монтгомери в Роквилле. Он всю дорогу бормотал себе под нос. Три раза я слышал что-то про «гарвардских ублюдков». Когда мы припарковались, отец спросил:

— Зачем ты довел до такого?

— Я просто хотел повеселиться и заодно отомстить миссис Ральф. Меня все ненавидят. Учителя говорят, что мне нужна помощь с моей дислексией и я должен заниматься с репетиторами, чтобы нагнать свой класс, а еще обещают завалить на экзаменах, потому что я много пропускаю.

Отец уже шагал вперед, не слушая меня. Когда мы вошли в холл, женщина за стойкой проводила нас к кабинету, где сидели за столом трое суровых мужчин в костюмах и миссис Ральф. Психологи поднялись и представились, пожав отцу руку. Миссис Ральф тоже медленно встала и обвела взглядом комнату, а потом посмотрела на меня.

Когда все уселись, она сказала:

— Мистер Кроу, у Дэвида недопустимое количество пропусков. Конечно, вам необходимо было поехать к больному дедушке, а потом в индейскую резервацию. Но теперь его отставание перешло все границы.

Отец скрестил ноги и нахмурился. Ее слова его смутили.

— Мы считаем, что с вашим сыном что-то не в порядке. Его сочинение по «Сайлесу Марнеру» не имеет ничего общего с книгой. Он придумал свою собственную историю и включил в нее абсурдные и вызывающие беспокойство сексуальные элементы.

Она протянула ему листок с моей работой.

Отец пробежал его глазами. Потом, поджав губы, подтянул на шее галстук.

Миссис Ральф переключила внимание на меня.

— Откуда ты взял такой материал? Уж точно не из книги, которую я тебе выдала.

Ладно, отвечу.

— Про секс я прочел в ковбойских комиксах и в журналах « Гламур» , которые девочки оставляют в школьном автобусе. А про войну — в исторической литературе.

Учительница завозилась на своем стуле.

— Иными словами, у тебя было время читать комиксы и журналы и выдумывать всякую чушь, но ты не нашел времени на книгу, которую мы изучали в классе?

Отец встал, подтянул брюки и выпятил вперед грудь.

— Этот маленький ублюдок просто посмеялся над вами, — заревел он, и его голос заполнил весь кабинет. — Он прекрасно знает, что вы его не любите, и сам не любит вас тоже. Он собрал тут половину докторов наук со всего округа, чтобы доказать вам, чего стоит на самом деле. Он так поступает всю свою жизнь, и даже мне не удалось это из него выбить.

Главный психолог с лошадиным лицом откашлялся, прочищая горло.

— Мистер Кроу, прошу вас, поймите, что мы беспокоимся о вашем сыне. Мы здесь, чтобы ему помочь. Мы против телесных наказаний. Дэвид демонстрирует признаки антисоциального поведения и нуждается в психологической помощи. Мы бы посоветовали вам найти психотерапевта и вместе к нему походить. Ему также требуются занятия с репетиторами, и не исключено, что его не переведут в следующий класс.

Я уставился на свои ноги. Моя жизнь была окончена. Похоже, отца разозлили настолько, что он просто меня убьет, как тех придурков, о которых столько рассказывал — мол, обществу без них только лучше.

Я поднял на него глаза, ожидая худшего, но ошибся. Гнев у него на лице внезапно сменился хитрой ухмылкой. От облегчения я расхохотался, и он следом за мной.

— Антисоциальное поведение , — смеялся отец. — Да кто угодно станет антисоциальным рядом с вами! Дэвид хотел выставить вас идиотами и превзошел свои самые смелые ожидания. Кто еще мог собрать такую команду придурков? Ваше чертово собрание окончено!

Отец махнул мне рукой, приказывая вставать.

— Пошли отсюда!

С улыбкой он хлопнул меня рукой по спине.

Психологи были правы на мой счет, но отцу тоже не понравилось, что они смотрели на нас сверху вниз, кичась своей образованностью. Их диагноз в своем роде поставил нас на одну доску. Мы вышли из кабинета, оставив миссис Ральф и ее приспешников беспомощно таращиться нам вслед.

В машине отец снова расхохотался.

— Боже ты мой, до чего смешно ты написал! «Многократно оприходовал ее своим орудием…» И как только ты додумался до такого?

Он повернул ключ зажигания.

— Эта миссис Ральф еще противней вашей мисс Брезины. Теперь я понимаю, почему ты захотел ей отомстить. А ее психологи еще глупей, чем те, в Сан-Квентине. Кому какое дело, что они говорят? Чем они образованней, тем легче их провести.

Пока мы ехали обратно, он передразнивал миссис Ральф и психологов, хохоча все громче при каждом повторении. Потом на несколько минут отец затих.

В паре кварталов от дома он тронул меня за плечо. Я не мог поверить, насколько ласковым было это прикосновение.

— Пора нам придумать, как будем выживать на Востоке.

В конце лета, незадолго до моего поступления в старшую школу, мы играли в мяч с Джоном, братом Джеймса, на лужайке, неподалеку от Кенсингтонского шоссе. Каждый был сначала квотербеком, потом ресивером — так мы готовились к отбору в школьную команду. Перед тем как отправиться домой, Джон предложил мне представить, что сейчас последняя минута игры.