Анне Ханкок - Питбуль

Шефер провел рукой по волосам и посмотрел на машину, не концентрируя взгляда ни на чем.

— О чем думаешь? — спросила она. — Что тебе говорит интуиция?

Шефер встретился с ней глазами и покачал головой.

— Ничего, — соврал он.

Конни сидела за кухонным столом, когда Шефер вошел в дом после того, как отпустил Августин и сотрудников НКЦ домой. Она забралась с ногами на стул и сидела, обхватив колени руками. Когда Шефер вошел, она подняла на него темные, влажные от слез глаза и поймала его взгляд.

— Ты не поехал в больницу? Мне сказали, тебе нужно сделать рентген.

— Завтра сделаю.

— Но, Эрик, это может быть опасно, если ты не…

— Сделаю завтра, милая. Не беспокойся. Я в порядке.

Шефер остановился у стола, сложил руки на спинке стула и серьезно посмотрел на Конни.

— Что такое? — спросила она.

— Тот чувак, к которому ходит Элоиза. Тот старик…

Конни подняла голову и сдвинула брови, удивленная сменой темы. Она вытерла слезу с щеки тыльной стороной ладони.

— Ян Фишхоф? — спросила она.

Шефер кивнул.

— Что ты о нем знаешь?

Элоиза открыла глаза и немного полежала, хлопая глазами, пока не осознала, где находится. Комната была залита солнечным светом, ночные видения исчезли. Она понятия не имела, сколько проспала. В Копенгагене она никогда не заводила будильник, потому что привыкла просыпаться под звон колоколов Мраморной церкви в восемь часов. Здесь же было слышно только жужжание шмелей на цветочной клумбе под раскрытым окном. И чириканье птиц в саду.

Она потянулась за телефоном и увидела, что экран все еще темный. Батарея так и не зарядилась. Она попробовала воткнуть зарядное устройство в другую розетку, но ничего не изменилось. Она стянула с кровати покрывало, завернулась в него, спустилась вниз, вышла на площадку перед домом, открыла машину и поставила телефон на зарядку там.

На кухне она взяла из холодильника пакетик с «Гевалией» и залила в кофемашину воды. Открыв пакет с фильтрами, она увидела, что он пуст. Громко хлопая дверцами, она стала искать фильтры в шкафах и ящиках. Ее внутренний кофеман начинал паниковать, что не получит свою утреннюю дозу.

Она встала на цыпочки, ощупывая жестяные банки и пакеты с мукой и панировкой в верхнем шкафу, и провела рукой над полкой, проверяя, не завалялся ли где-нибудь фильтр. Она нащупала что-то, потянула, и оно с грохотом упало на пол.

Пригоршня патронов рассыпалась по клетчатому линолеуму, как мыши, разбегающиеся в разные стороны. Это были красные дробовые патроны с латунным колпачком, упаковка которых лежала сверху в шкафу. Элоиза собрала их, положила обратно в коробку и поставила на кухонный стол рядом с раковиной.

Она взяла из ванной рулон туалетной бумаги, оторвала длинную полосу и положила ее в фильтровальный отсек кофемашины, потом засыпала в нее кофе и включила. Пятнадцать минут спустя она уже сидела на полу гостиной с чашкой кофе несколько ватного вкуса и просматривала записи, сделанные накануне вечером.

Она остановилась на имени Курта Линнета. Это был человек, который видел, как вспыхнула лодка Мазорека в тот вечер. Она хотела взять телефон, чтобы поискать его адрес, но вспомнила, что он лежит на зарядке в машине.

Она стала пробегать глазами другие имена: Оле и Лизетта Далсфорт… Йес Декер… Йохан и Малу Янг.

Элоиза глотнула кофе и задумалась о словах, сказанных ей Яном.

Кровь. Так много крови, Элоиза. На моих руках, на моей одежде. Повсюду!

Что же он сделал?

Двойные двери в сад была распахнуты, и Элоиза подняла взгляд, услышав, что к дому подъехала машина. Она поставила чашку на пол и поднялась. Открыв входную дверь, она увидела черный «Рейндж Ровер Спорт», припаркованный рядом с ее белым «Рено».

Водитель вышел из машины, и у Элоизы замерло сердце.

Между ними было десять метров. Томас Маллинг смотрел на нее не отрываясь, и его брови почти сошлись на переносице, выражая крайнее удивление.

Элоиза медленно подняла руку в знак приветствия. На ее губах появилась робкая улыбка.

Томас подошел к ней вплотную, они стояли лицом к лицу. Он скользил взглядом по ее чертам, как будто ему было трудно поверить своим глазам.

— Привет, — сказала Элоиза, нервно пожимая плечами. Ее сердце билось так сильно, что она испугалась, как бы он не услышал.

Томас ничего не ответил, и Элоиза не могла понять выражение его лица.

— Извини, что я вчера приезжала к тебе домой, но…

Он обнял ее и притянул к себе, прежде чем она успела закончить фразу. Элоиза обняла его в ответ, и на нее нахлынули воспоминания.

Томас крепко прижимал ее к себе, его дыхание было теплым, а запах — таким знакомым. Запах надежности.

— Вчера мне показалось, что мне померещилось, — сказал он, отстраняясь и держа ее перед собой в вытянутых руках, чтобы получше рассмотреть. Его взгляд скользил по ее лицу.

Затем он расплылся в улыбке.

— Это действительно ты?

Элоиза улыбнулась и кивнула.

Он прищурился и молча покачал головой.

— Но что… что же ты здесь делаешь?

Элоиза посмотрела ему в глаза и не смогла вспомнить, зачем она сюда приехала.

Она не помнила ничего, кроме Томаса.

— Как ты меня нашел? — спросила Элоиза.

Щурясь от утреннего солнышка, она смотрела на Томаса, сидевшего на садовом стуле напротив нее.

— После того как вчера вечером ты дала полный газ и исчезла, не сказав ни слова, я позвонил в газету, чтобы получить твои контакты, но ваш начальник не дал мне твоего номера, и поэтому ближе к полуночи — и после полбутылки красного — я позвонил Герде.

— Ты просто взял и позвонил Герде? — спросила Элоиза и не смогла сдержать улыбку.

— Да, кажется, я ее разбудил. — Он негромко рассмеялся. — Она удивилась, услышав мой голос. И в то же время нет.

Элоиза опустила глаза и кивнула:

— Она хорошо меня знает.

— Она дала мне твой номер и сказала, что ты снимаешь домик здесь. — Он посмотрел на дом. — Я пытался дозвониться, но у тебя был выключен телефон.

Потом они долго сидели молча, смотрели друг на друга и улыбались.

— Почему ты уехала вчера? — спросил он. — Почему не зашла?

Элоиза опустила глаза и стала ковырять белую, уже слегка облупившуюся краску на садовом столике, за которым они сидели.

— Та женщина, что была там вчера, — сказала она, не поднимая глаз. — Это твоя жена?

— Бывшая.

Элоиза посмотрела на него, не поднимая головы.

— Ты разведен?

— Угу, — кивнул Томас.

— Давно?

— Два года.

У Элоизы кольнуло в груди. Два года, и за все это время он ни разу не объявился?

— Значит, ты живешь один в большом доме? — спросила она.

— Нет, дети половину времени проводят со мной.

— Но… — Элоиза нахмурилась. — Я думала, ты работаешь в региональной газете.