Микаэла Блэй - Мрачные тайны

— Если тебя что-то не устраивает, всегда можешь уехать обратно в Польшу, — сказала Эва. — Возможно, там принято выходить из себя и кипятиться по любому поводу, как ты постоянно делаешь.

Александра сделала вид, что не слышит ее.

— Беа должна почувствовать последствия своих поступков. Ей нужны мы оба. Я не справлюсь с ней одна.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты не часто бываешь дома. Не понимаю, как ты планировал заводить еще детей. Как собирался все успевать — ты хоть понимаешь, сколько всего взвалил на меня?

Он поднял ладонь.

Поняв, что зашла слишком далеко, Александра плюхнулась на стул напротив свекрови.

— Все катится к чертям. Временами я боюсь ее. Не знаю, на что она способна. Ты видел ее глаза? Иногда в них слепая ярость. Порой я думаю, что она — настоящее зло.

— Как ты можешь говорить такое о нашей дочери? Ей нужна дисциплина, вот и все. Мы справимся. Я помогу тебе.

— Поможешь мне?

Александра фыркнула, вспомнив все утренние битвы, когда ей приходилось орать на дочь, заставляя ее отправиться в школу, как она волновалась, думая, чем Беа занята целый день — а иногда и целую ночь.

— Прекрати, ты прекрасно знаешь, о чем я. Пойми меня правильно. Мне, нам всем сейчас тяжело. Ясное дело, что все это повлияло и на Беа. Она ведь тоже потеряла сестренку.

Александра ничего не понимала. Как он может настолько не замечать очевидного? Беа бесилась от одной мысли, что у нее будет сестренка. Даже больше, чем сама Александра.

— Каждый получает таких детей, которых заслуживает, — произнесла Эва, словно забивая последний гвоздь в крышку гроба.

Александра медленно обвела взглядом свою идеальную кухню в роскошном доме. Все рушилось прямо у нее на глазах.

После долгих уговоров Эллен все же удалось убедить маму, что ей необходимо остаться переночевать в Стокгольме. Она соврала, сказав, что ее выгонят с работы, если она не явится завтра утром на совещание по реорганизации. Пока они общаются с доктором Хиральго и даже делают успехи, она решила попытаться совмещать свою обычную жизнь и освещение убийства Лив, не вызывая жалоб и нареканий у родителей. По поводу отца она вообще не волновалась — он был, как всегда, залетным гостем и лишь притворился на миллисекунду, что беспокоится о ней, чтобы снова сосредоточить все внимание на своей новой образцовой семье.

Сестре Лив Эллен пообещала, что не будет снимать, — только на таких условиях та согласилась с ней встретиться. Важнее всего было завоевать доверие сестры, чтобы потом, если получится, сделать интервью с ней и рассказать об истории и судьбе Лив.

Девушка уселась за свой письменный стол — на самом деле это была старая кухонная столешница из Эрелу, покрытая куском стекла. Эллен намеревалась подготовиться к завтрашней встрече, узнать как можно больше о Лив. Кто она была? Что делала в тот день, когда ее убили, и в предыдущие дни? Какие у нее были привычки?

Эллен записала вопросы на какой-то бумажке и поняла, что они очень напоминают те, которые пытался задавать ей доктор Хиральго. Она перевернула бумажку. В животе урчало. Вспомнив, что почти ничего не ела за весь день, девушка посмотрела на часы. Скоро появится Филипп — он заверил Маргарету, что будет приглядывать за Эллен, что они пересмотрят вместе всю «Полку смерти» — лишь бы она держала себя в тонусе. «Вот это настоящий друг», — подумала она с улыбкой. Собственно, Филипп-то и окрестил книжный шкаф в гостиной «Полкой смерти». Его он панически боялся своим неповторимым артистическим страхом, как умел только он.

Эллен уставилась на свое собрание — единственное место в квартире, где царил порядок. Книги она расставила не по алфавиту и не по цвету обложек, как делали некоторые, а по типам преступлений, — все это были документальные и научные издания. Саму полку сделали на заказ — она закрывала всю стену до самого потолка. Здесь хранилась литература об убийствах по всему миру, в том числе и в другие исторические эпохи. Книги о работе судмедэкспертов. О раскрытых и нераскрытых преступлениях. О заговорах. Вырезки из газет. Все о смерти, что Эллен собрала за свою жизнь.

Многое хранилось у нее в компьютере, но большую часть материалов она распечатала и держала в папках. На жестком диске оставалось лишь то, над чем она работала сейчас.

Высокая деревянная лестница, при помощи которой она добиралась до самой верхней полки, так и стояла прислоненной к секции «Преступления против детей».

Эллен подошла и переставила лестницу левее, повернулась и направилась к холодильнику.

В нем царила абсолютная пустота.

Но это не имело значения — Филипп обещал купить по дороге кебаб.

Вино закончилось, так что им придется пить водку с содовой. Ничего другого в доме все равно не было. Какая разница — Филипп все равно решил бросить пить. Эллен интересно было посмотреть, как долго он продержится. Она помнила, как еще утром близка была к принятию такого же решения, но теперь этот план казался весьма сомнительным.

Поставив бутылки на сервировочный столик, она смешала коктейль. Ей давно не приходилось этого делать — похоже, она налила многовато водки и маловато содовой. Бросила туда несколько кусочков льда и попробовала. Получилось неплохо. Сойдет.

Странное чувство — снова оказаться дома.

Включив на полную громкость топ-десять композиций на «Спотифай», она открыла окно. Долго смотрела вниз на мост Шеппсбрун и на залив в сторону Шеппсхольмена и «Гранд-отеля». Стокгольм сиял от счастья. Лодки, люди, ярко-голубое небо. Ей хотелось бы слиться со всем этим, но она находилась совсем в другом месте и ощущала, что прошло еще одно лето, еще один год. От ощущения упущенного времени вдруг сдавило легкие. Эллен кашлянула. Залпом выпила коктейль и пошла смешивать новый. На этот раз он получился лучше — или ее вкусовые рецепторы уже отключились.

Она посмотрела на стену над диваном. Фотографии Люкке и Эльзы все еще висели рядом. У нее не нашлось сил их снять. Сейчас ее взгляд скользил с одной юной невинной девочки на другую. Две школьные фотографии, одинаковый сероватый фон, хотя сняты они с разницей в двадцать лет. Какая чудовищная несправедливость! Почти физическая боль отдавалась во всем теле, в каждой клеточке.

Вокруг Люкке Эллен прикрепила фотографии и документы, которые собрала в процессе поисков девочки.

Подойдя ближе, она сняла стирательную резинку, приколотую булавкой, понюхала ее. Клубничный запах еще не выветрился.

Они с Эльзой тоже собирали стирательные резинки. Соревновались, у кого больше и красивее. Однажды вечером, когда Эльза заснула, Эллен прокралась в комнату и изничтожила всю ее коллекцию. Разрезала их пополам, раскрошила на маленькие-маленькие кусочки.