Стефани Бюленс - Неудобная женщина

Дженнифер по-прежнему не понимала.

— Ты не можешь избавиться от этого шума, — сказала я горячо, едва ли не с раздражением. — Совсем как от чувства вины. Или ярости. Или страха.

Этот взрыв эмоций ошеломил Дженнифер.

— Ясно, — сказала она.

Мы вернулись к тексту Мишле, но, хотя занятие шло своим чередом, я мысленно продолжала борьбу с Саймоном. Ох уж этот несмолкаемый шум!

Я уехала от Дженнифер, но мои нервы были на пределе. Чтобы успокоиться, я решила прогуляться в небольшом парке по соседству. На скамейке сидел мужчина в темно-синем костюме. Рядом лежала красиво оформленная коробка с огромной лентой.

Саймон когда-то дарил мне цветы, упакованные подобным образом — точно подарок, с очаровательным бантом. Но я не в силах больше была представить его в роли галантного ухажера, а себя — его пассией. Мое воображение нарисовало иную сцену. Никакого подарка. Мужчина — Саймон, но он не один. Рядом с ним сидит другой мужчина. Они обсуждают, как лучше со мной поступить. Им нужно придумать стратегию, как меня сдержать. Наконец разговор окончен, они смеются. Они явно нашли какое-то решение, гарантированный способ заставить меня замолчать. Их схема не даст сбоя. Надо мной навис неумолимый рок, он спешит вперед, будто точно настроенные часы. А самое главное — они останутся в тени. Что бы со мной ни случилось, все будут уверены, что я сама это сделала. Все раны я нанесла себе сама. Никаких следов чьего-то злого умысла. Как хитро они все придумали! Мужчины встают и пожимают друг другу руки. Они гордятся тем, как ловко нашли способ избавить Саймона от этой проблемы.

Прожужжал телефон.

Сообщение от Николаса, богатого наследника. Семейное состояние позволяет ему баловаться написанием сценариев. Ему сорок четыре года, все прошлое лето он провел в Брюсселе и там нахватался по верхам французского. Он выяснил, что французы иногда субсидируют кино, и хочет туда переехать, чтобы продать свой фильм чиновникам. По его мнению, они охотнее согласятся проспонсировать фильм о Франции, поэтому он решил писать о «художниках Монмартра». Он зачитал мне несколько страниц сценария — очевидно, что его куда больше интересуют наркотики и секс, чем сложности ремесла художника.

Я открыла сообщение.

Не смогу сегодня, Клэр.

Отменил в последний момент — и никаких извинений, объяснений или компенсации.

У меня образовался двухчасовой перерыв между занятиями.

Поблизости оказалась кофейня. Я заказала эспрессо и уселась у окна. В паре столиков от меня мужчина читал журнал о путешествиях. На обложке был снимок белой яхты. Я совершенно в этом не разбираюсь, но эта яхта выглядела совсем как та, которую Саймон арендовал на Каталине. Я быстро отвернулась — мне не хотелось думать о той ночи.

Но было слишком поздно.

Воспоминания разворачивались как фильм, во всех подробностях. Яхта качается под порывами ветра. Брызги дождя на палубе. Съежившись возле поручня, Мелоди неотрывно смотрит на остров, где в отдалении горят огни.

Я подошла к ней. Она обернулась, и я заметила, что ее что-то тревожит. Я не видела у нее раньше такого взгляда и не знала, что он означает.

Мелоди, у тебя все хорошо?

Мама, у меня проблемы.

Я закрыла глаза, пытаясь изгнать это воспоминание.

Вскоре после ее смерти я наткнулась на сайт, который назывался «Открой секрет». Посетители писали анонимные открытки. Открытку можно было выбрать любую. Кто-то предпочитал цветы. Кто-то — закаты, пейзажи, водопады. И на этой безобидной с виду открытке нужно было написать секрет, который ты хранил ото всех. Некоторые секреты были вполне себе невинными: Я скрываю свой настоящий возраст. Другие были серьезнее: Я больше не люблю своего мужа . Были признания пострашнее: Мне нравится калечить животных. А иногда откровенность причиняла боль: Когда моя сестра потеряла ребенка, я обрадовалась.

Я помню, как смотрела на пустую открытку, и желание открыть мучительную тайну, даже анонимно, было таким нестерпимым, что я еле сдержалась.

Но я взяла себя в руки.

Как всегда.

Эта тайна умрет со мной.

Голос Саймона в трубке звучал напряженно.

— Она сделала следующий ход, — сообщил он.

— О чем вы?

— Она выследила Шарлотту.

— Когда?

— Вчера утром.

— Где? Это не могло быть у нее дома, я бы увидела это на…

— Нет, это произошло возле ее работы. Надо было дать вам адрес.

Да уж, подумала я, но что толку сожалеть теперь.

— Шарлотта не хотела мне об этом рассказывать. Она знала, что меня это расстроит, но вчера за ужином она не выдержала и просто…

— Что случилось? — перебила я его.

— Перед работой Шарлотта зашла в кондитерскую. Клэр подбежала и подсела к ней за столик — прямо напротив. Шарлотта попыталась уйти, но Клэр схватила ее за руку. Это вопиющее нарушение личных границ! Шарлотта вырвалась и выбежала на улицу, Клэр бросилась за ней. Она практически преследовала ее до места работы.

— Понятно.

Что сделано, то сделано. Теперь главное — чтобы это никогда не повторилось.

— О каких еще местах, где бывает Шарлотта, может быть известно Клэр?

— Мой дом, разумеется. Она время от времени туда приезжает.

Казалось, он был до глубины души потрясен тем, что натворила Клэр, и тем, что он забыл дать мне адрес магазина, где работает Шарлотта.

— Что нам теперь делать? — спросил он.

Судя по голосу, он был уже на грани.

Мне нужно было успокоить его и выиграть время, чтобы придумать план.

— Пора начать игру пожестче, — сказала я. — Мне нужно кое-что найти.

— Что именно?

— Информацию о Клэр, — ответила я. — Что-то, что я смогу использовать против нее.

Ход моих мыслей явно понравился Саймону.

— Надо действовать жестко, — твердо сказал он. — Хватит с ней нянчиться. Мы не можем даже предположить, что она будет делать дальше. Или с кем.

— Согласна.

— Пожалуйста, оставайтесь на связи, — попросил Саймон. — Я очень переживаю из-за того, какой оборот принимает дело.

Я пообещала держать его в курсе, дала отбой и принялась за работу.

Когда дело доходит до поворотной точки, пожиратели грехов иногда впадают в истерику. Они боятся подвести клиентов, и в ход идет тяжелая артиллерия. Мне случалось прибегать к этому методу, но было рано — пока рано — использовать его против Клэр.

Обезоружить ее — вот моя цель.

Один преподаватель в полицейской академии как-то раз сказал нам: мозг человека настроен на распознавание угроз. Даже когда люди одержимы навязчивой идеей, их подсознание способно вычислить тех, кто представляет опасность.

Суть проста: все держится на страхе. Он сильнее мании.

В случае с Клэр все было довольно очевидно. Ее нужно так запугать, чтобы страх пронзил ее безумие, будто ледоруб.