Князь Процент - Жёлтый

После девятого класса родители забирают Канцлера из школы и перевозят на дачу, где он под началом отца обустраивает ферму: мастерит клетки для кроликов и перепелов, строит навесы, под которые ставит эти клетки, заготавливает сено. По мере появления животных и птиц Промилле ухаживает за ними практически в одиночку: отец дает сыну указания и взаимодействует с покупателями, а мать впервые в жизни идет работать и не занимается приусадебным хозяйством.

На ферме Канцлер лишен общества сверстников. В поселке почти не встречаются ребята его возраста. У юноши нет мобильного телефона и доступа в Интернет, чтобы созваниваться или переписываться с бывшими одноклассниками, так что с началом учебного года те забывают о Промилле.

Условия жизни на ферме убогие, особенно после московской квартиры, пусть и обремененной убийцей-алкоголиком. Канцлер ютится в маленькой комнате, где живут и родители. Там мой будущий клиент практически не остается один. Туалет обустроен на улице, душ тоже. С октября по апрель семья дважды в месяц ездит мыться к родственникам, снимающим квартиру неподалеку. Промилле ждет не дождется банных дней: кислый запах немытых тел родителей вызывает у него отвращение. Особенно удушлив этот запах ночью, когда юноша лежит на продавленном матрасе и не может уснуть из-за то свистящего, то хрюкающего, то чмокающего храпа отца.

Канцлеру мешает спать и телевизор: мать обожает до глубокой ночи пить пиво и смотреть всякое низкопробное кино. Едва она забывается пьяным сном, как Промилле убавляет звук. Зачастую мать просыпается, ругает сына и велит сделать громче.

Летними ночами по телу Канцлера пробегают мокрицы. Как их ни вытряхивай, эти мерзкие существа оказываются в складках постельного белья (в теплое время года в комнате сыро из-за низкого расположения выходящих на тенистый сад окон). Почувствовав прикосновение мокрицы, юноша с возгласом отвращения подскакивает, а мать бранит его снова.

Больше, чем изнурительная работа на ферме, нарушение личного пространства и отвратительный уровень гигиены, Промилле угнетают нападки родителей из-за таких невинных форм его досуга, как чтение и литературное творчество (с восьми лет он тратит почти всё свободное время на эти свои излюбленные занятия), отсутствие собственных денег (родители не делятся с сыном заработанными фермерством средствами и отбирают небольшие суммы, которые другие родственники дарят ему на дни рождения), а также религиозное насилие со стороны отца (тот заставляет невоцерковленного ребенка ходить в храм каждое воскресенье, исповедоваться и причащаться).

– Папаша отрастил бороду лопатой, – говорит Канцлер скрипучим голосом, который кажется еще менее естественным из-за того, что в условиях пандемии COVID-19 мы общаемся в режиме видеоконференции. – Хотел выглядеть как поп. Эта борода, уже седая, доныне раздражает мамашу.

Канцлер случайно встретил папашу года два назад, – рассказывает мой клиент дальше. – К тому времени мы давно не общались. Стояло лето, а папаша напялил темный красно-коричневый балахон. Канцлер из-за жары надел всё светлое: рубашку, джинсы, туфли. Лишь шляпа была канареечного цвета, забавная такая.

Мы столкнулись на углу офисного здания в центре города. Секунду молчали. Струсивший вначале папаша затряс бородой, расхрабрился. Спросил, знали ли мы, какой церковный праздник был в тот день.

– Извините, что перебиваю, – говорю я, пользуясь тем, что Промилле делает паузу. – Отец давно не видит вас, а при встрече первым делом спрашивает, помните ли вы, какой сегодня праздник?

– Церковный праздник, – отвечает мой собеседник. – Именно это он спросил, да. Канцлер молча обошел папашу и убрался восвояси.

Не могу не отметить некоторое сходство истории Канцлера Промилле с биографией другого моего клиента – Вениамина Громомужа (еще одно необычное имя: сколь редкое, столь и вымышленное). Это тоже угнетаемый родителями писатель, жертва запоздалого религиозного воспитания, человек со значительными психопатологиями, хотя и не такой замечательный мерзавец, как главный герой данных заметок. Промилле признается, что именно наличие в моем портфолио опыта работы с творческими людьми (разумеется, опыта обезличенного) и ряда статей на соответствующие темы определяет его выбор кандидатуры психотерапевта.

После того, как спустя несколько месяцев общения Канцлер (признаюсь, неожиданно) просит у меня эти заметки, я редактирую их. Опция предоставления заметок указана в информированном согласии, которое подписывает каждый новый мой клиент, так что удивительна не сама возможность подобной просьбы, а то, что Промилле, предпочитающий художественную литературу, решает ознакомиться с моим текстом.

(Еще раз записки отредактированы перед публикацией.)

Прежде чем перейти к обстоятельствам знакомства с Канцлером, я полагаю важным рассказать о том, как мой клиент решает стать юристом. Это юношеское и, на первый взгляд, спонтанное решение Промилле не изменяет. К тридцати годам ему удается занять позицию партнера крупной московской юридической фирмы.

Юный Канцлер хочет быть богатым. Об этом он молится в церкви, а остальное время службы посвящает сочинению литературных сюжетов и смакованию эротических фантазий.

Эти фантазии получают единственный выход во время торопливой (отец строго следит за занятиями сына) мастурбации в уличном туалете. Когда мы говорим о сексуальных предпочтениях моего клиента (наша терапия включает и обсуждение интимных вопросов), Промилле называет занятия онанизмом в продуваемом всеми зимними ветрами туалете-будке причиной своей любви к длительным половым актам в комфортных условиях.

– Хорошо бы каждому попробовать онанировать в тридцатиградусный мороз, – скрипит Канцлер. – И чтобы папаша выслеживал, не дрочит ли сынок за углом. Тогда секс будет чаще, качественнее и дольше.

Несмотря на старания юного Промилле, ферма не приносит прибыли. Его труда с рассвета до заката хватает лишь на то, чтобы вывести хозяйство на уровень самоокупаемости.

К концу первого года фермерства Канцлер начинает раздумывать, когда и как начнет зарабатывать собственные деньги. Он мечтает распоряжаться выручкой сам и не делиться с родителями.

Отец толком не знает, какого будущего желать юноше: ему нравится идея иметь сына-священника, но учеба в ВУЗе (даже богословском) станет отнимать время, и ферма придет в окончательный упадок.

Пятнадцатилетнему Промилле хочется узнать, представители каких профессий много зарабатывают. Отец отказывается обсуждать эту тему, говоря, что мир лежит во зле именно из-за страсти грешников к стяжанию земных богатств. Мать предполагает, что хорошо получают экономисты: в свое время она оканчивает экономический, и кое-кто из ее более трудолюбивых однокурсников может похвастаться успешной карьерой.