Марина Зилотина - Аномалии среди нас. Я жертва. Книга вторая

– Что ж? Наслаждайся своими тайнами.

– Наслаждайся? Это не про меня.

Но леди Бриг не интересовало продолжение. Она наложила вето и официальным тоном обратилась к мраморному изваянию:

– Без пафоса. Сохраняй свой статус. И, пожалуйста, отвези меня домой.

Внезапно её эмоциональный фон изменился. Безразличие нахлынуло, принося спасение в душевном оцепенении. Она полностью погрузилась в свою боль и перестала ей сопротивляться. Хищник зафиксировал момент перехода заболевания с энергетического уровня на органический, рванул за буферную зону и выкрикнул в отчаянии:

– Я же помочь тебе хочу!

Фурия резко среагировала на вторжение. В моём направлении уже был нацелен мастихин. Ли на дыбах. Жак съёжился у ног Камиллы. А сама виновница увещевала натянутым тактичным тоном:

– Помочь? Нет, Гордон, ты ошибаешься. Это тебе нужна помощь. – Я замер, а она всё тем же мастихином обрисовала в воздухе моё лицо и досадливо вздохнула. – Да, займись самостоятельной акупрессурой, чтобы снять приступ мимического тика. Я искренне надеюсь, что это не воспаление троичного нерва. Мне очень жаль.

Я чертыхнулся вслух, а она категорично отвернулась к этюднику, отгородилась наушниками и принялась за очищение палитры.

Сумеречная магистраль. Пустынно. Голые убранные поля. На горле – удавка. В груди – тоска. Разум – как истукан на глиняных ногах. А рядом – уснувший Ангел. Я съехал с трассы и остановился. Отверженный хищник изучал расслабленные черты её лица: «А ведь у меня были совсем другие планы на сегодня…».

– Да уж. Облажался сам. И обломал меня. – Я не успел отбить подачу зверю, как меня прошило: «У неё же кризис! Рецидив мигренозного статуса». Мобилизуясь, я попытался получить её согласие в некритичном состоянии. Но она здраво и категорично отрезала:

– Нет. Дай мне умереть.

Оставив эту махинацию, я уже рылся в её аптечке. Камилла только повернула лицо в мою сторону, но не проснулась. Состояние ухудшалось. Она мучилась от острого приступа мигрени. А меня снедала жажда. Видеть её страдания было невыносимо. Осознавать свою причастность – ещё хуже. А беспомощность меня убила. Я прикоснулся и оторопел: «Ох, ни хрена себе! Откуда у тебя такая концентрация? Последствия несанкционированного вмешательства чреваты критическими перегрузками». Зверь уже предоставлял отчёт:

– Допустим, с перегрузками, минуя период адаптации, ты справишься. Но ты под табу и без права доступа. Диагностируй уровень её ментальной брони, суммируй со степенью твоего влияния и рассчитай потенциал отдачи. Тебя раздавит, как только ты ступишь за кордон. – Я глубоко вздохнул и впервые определил ядро её аномальной виктимизации. Сканируя тонкое душевное тело, я видел её личный ад. Видел изнутри. Её глазами. Ад, в котором она жила всё это время. Демон самозабвенно комментировал. – Это невозможно ликвидировать. Это – юдоль скорби. И вкус сводит нас с ума. – Демон громко сглатывал, а я поэтапно анализировал информацию. Негатив разрушал физическую плоть, патологически деформировал тонкое душевное тело. Но то, что я увидел в её духе, меня повергло в шок. Я зарегистрировал выстроенный демонами портал. Статус – активирован. Причины активации – стихийный выброс сгустков энергии, несущей в себе отрицательную информацию в результате инициированного мною стресса. Духовное тело королевы вещало на всех частотах, привлекая инферналий и демонических оккупантов. Положение оказалось чрезвычайным. Такого излучения я ещё не фиксировал. – Вот теперь и вырубай свой транслятор. Я говорил, ты сам её убьёшь. Нам крупно улыбнулось, что мы на захолустной трассе. Вслушайся в эфир.

В информационном поле поднималось возмущение. Менялась погода в мире физическом. Сильные порывы ветра приносили отголоски далёкого демонического зловония. Собаки забеспокоились, заметались по салону. Но она не просыпалась. Я бережно поместил ладонь под её затылок, пальцы легко скользили по шёлковой шее. Вампир зачарованно следил за пульсом на сонной артерии. Фоном звучал медитативный обертон: «У тебя нет выхода, сынок…».

Монстра ломало. Но через хаос жажды и мутации я чётко осознал, что никогда её жизнь не оборвётся по моей вине.

– Гордон?! – демон подавился от возмущения, а я поймал кураж.

– Выход есть. Мне за кордон. Я заберу то, что спровоцировал. Весь негатив.

– Глупец. Мало тебе инфаркта? Ты – труп. Даже не думай… – Зверь оказался за бортом сознания. Внезапный порыв ветра, и я зафиксировал координаты первых материализующихся симбионтов. Меня ослепили фары нескольких машин. Две вспышки аномалий. Хищник осатанел. Ментальная броня взломана. Весь негатив в себя. Портал дезактивирован. Сигнал Камиллы исчез с демонических радаров.

На этот раз зверь не блефовал. Захватывая цель, я иронично оценил степень разрушения: «Пропал». В ушах пульсар. Действия по инерции. Открытая дверца машины. Вся энергия на щиты и деморализацию противников. Фары отъезжающих автомобилей на встречной полосе. Трассирующий след исчезающих формаций. Аномалии закрыты. Свежие порывы ветра. Пустая трасса. Стерня. Шершавый ствол. Мокрая трава. Голова, как трансформаторная будка. Время остановилось. Стазис.

Камилла

Глава 3. Бред

Потухшее небо зависло над сонным жнивьём. На изломе – чернильным монументом реденькая лесополоса. Прохладно. Ветрено. Тревожно. Пахнет сеном.

Пасторальную идиллию порвал протяжный нечеловеческий вопль. Схватилась за телефон, и со следующим ударом сердца осознала свою сиротливость на незнакомой сумеречной трассе: «Абонент недоступен». Без гудков.

– Люк! Пожалуйста! Где ты? – На пустом шоссе сгущался мрак вечернего безмолвия. Где-то ухнула сова. Оглядываясь в поисках малейшего признака движения, я отчаялась и открыла багажник. – Жак! Ли! Где папочка? Ищите!

Собаки сорвались в темноту. Спотыкаясь вслед за ними, добрела по колючей стерне до деревьев и… добровольно согласилась на шизофрению.

На земле лежал холодный каменный колосс – бездыханная статуя, без пульса на сонных артериях и реакции расширенных зрачков на свет фонарика. Параллельно мнемонической памятке экстренной реанимации изумлённое сознание бомбардировали отголоски паники:

– О, Боже! Какого чёрта ты пристроился под деревом? Я же не в состоянии тебя тащить. Да ты гораздо внушительнее, чем казался! – Несмотря на собачьи завывания, крупную дрожь в руках, слёзы и сердечную боль неясного происхождения, я настойчиво волокла одеревеневшее тело на ровную поверхность. Сражаясь с тремором, чтобы не перепутать последовательность действий, пугало с огромными глазами сосредоточенно твердило. – Тройной приём – голова, челюсть, рот. Дыхание с интервалом четыре – пять секунд. Компрессия – на два поперечных пальца выше мечевидного отростка, два через тридцать, сто в минуту… – Методичные действия высвобождали сознание из плена хаоса и страха. – Ну, помоги мне! Слушай. Пять, шесть, семь… – Воззвание к ледяному изваянию. Безрезультатно. Признаки жизни отсутствуют. Снова тридцать ритмичных нажатий. Маятник. Компрессия грудной клетки. – Люк! Дыши! Гордон, дыши! – Голова запрокинута. В руках маска истукана. Я выдохнула очередную порцию воздуха. – Прошу тебя! Не уходи.