Егор Невский - Дух подростка

Она была права, но моя боль не утихала. Я сразу понял, что та могила, заставленная цветами, принадлежит Тамиле и направился туда. Я замер, когда подошел и увидел ее могилу, ее гравировку на могильной плите, она была так красива и так знакома, от боли в душе и горького комка в горле мне стало трудно дышать, я присел. Смотря на ее надгробие, я начал вспоминать все хорошее, что у меня с ней было: первую встречу, первые мысли о том, что она мне становится ближе в заброшенном желтом разграбленном доме, как мы гуляли на этом же кладбище, мы проходили мимо этого места, где сейчас она лежит, и тогда она даже подумать не могла, что ее пребывание в этом мире закончится вечностью именно здесь, на этом самом месте. А как внимательно она умела слушать… Вместе с Тами я потерял часть себя. Когда ты мал и случается подобное это откладывается угрюмой печалью на всю жизнь.

– «Стоп, стоп! Я думаю не о том, о чем стоит, я зашел в дебри печали, только хорошее, умоляю, только хорошее» – пытался я себе внушить. Меня охватывали мурашки, и трепет застилал мою душу, руки тряслись, а слезы сами накатывались, стекая к земле, под которой лежала Тами. Я вспомнил, как мы проводили время за закатами на поле, как мы перебирали пальцами рук, щурясь и наставляя руки так, чтобы розовые лучи заката не попадали в глаза. Ее смех, ее милый голос, ее неуклюжий бег и вечные царапины на ней от сена, в которое она любила нырять с разбега, но даже эти царапинки смотрелись на ней красиво. Ее океанский цвет глаз, ее задумчивый и теплый взгляд, когда я ей рассказывал о своем городе и суетных людях в нем, которые спешат, не замечая ничего и никого. Сладкий запах ее волос, ее родинку на плече, каждое мгновение с ней было прекрасным. А еще я вспомнил ее мать, с бешеными карими глазами, как я мог раньше не увидеть в ней нечто больное, то ужасное, что в ней жило, в ее голове.

Я всегда начинал с хорошего, но все воспоминания о Тами всегда заканчивались плохо, я был бессилен, и забыть ее было невозможно, все кругом напоминало о ней, я пытался, ради себя, ради нее, но ничего не выходило. Я намного больше понял бабушку, которая потеряла своего мужа, пока она страдала у его могилы, я смотрел на могилу Тами и страдал вдвойне, я лишился двух близких людей, и теперь мое пребывание там стало намного угрюмей. Я решил поддерживать бабушку и отдаться этой поддержке, скрывая свою печаль, каждый день вспоминая Тами. Она покинула этот свет слишком молодой, такого не должно случаться, дети не должны умирать.

Последний раз я видел Тами во сне. Я сидел на скамейке у ее дома, она вышла ко мне и сияла, как хрусталь на солнце, она села и прижалась ко мне.

– В тебе всегда так много боли, она не проходит, ты будто забираешь боль всех вокруг тебя. Как бы ты ни старался, тебе больно. Я буду присматривать за тобой до конца, я первая за тобой приду, когда придет время, обещаю тебе, – я улыбнулся и прижал ее к себе и в тот же момент резко вышла ее мать и Тами растворилась, а ее мать повернулась ко мне, ее безумные глаза горели, смотря на меня, и я резко проснулся.

Прекраснее и красивее девочку я не встречу уже никогда, я точно это знал. Тами была особенной, словно ангел, спустившийся с небес на столь короткий срок. Не могу, я не могу думать о ней только хорошее, зная, как рано она ушла и каким одиноким без нее я стал, так много было не сказано и так много было не сделано. Я злился на себя, злился на то, что порою думал о ней плохо, о том, что она могла меня забыть, найти мне замену, предать, и прочие вещи, которые оказались полным бредом. Ее не стало в тот же день, когда я ее покинул, обещая вернуться, обещая провести ей следующее совместное лето, еще счастливее, чем было уходящее. Она стала ангелом в моей памяти и навсегда останется таковой, во мне навсегда осталась ее теплота, милость и образ. С ней я потерял преобладающую часть себя, во мне выгорела половина меня. Каждый вечер мы с бабушкой ходили на могилу дедушки, и, пока моя бабушка страдала, я отходил к Тами, всегда принося ей конфеты, которые она любила. Она навсегда осталась со мной, в моей голове, в моем сердце. Я ее трепетно люблю и эта любовь вечна.

Вернувшись в город, я стал замкнутым, зажатым и вечно подавленным, я ходил обозленным и разочарованным, мои друзьям заметили перемены, но не подавали виду, пытаясь всегда меня отвлечь и как-то развеселить. Но как бы я не старался, я не мог перестать думать о Тами, слишком сильные чувства были между нами.

Время шло, и я вроде как научился жить с болью. Мои друзья меня отвлекали, знали бы наши родители, как мы живем, нас бы не выпускали гулять никогда. Часто ситуации доходили до грани смерти или минимум инвалидности, но нам всегда как-то везло и все обходилось. Стройки, разборки, прогулки где попало. Часто мы доходили до конца железнодорожных путей, они вели в заброшенное депо с поездами, мы там часто встречали бездомных, обычно им было все равно, и мы просто проходили мимо них. Нельзя сказать так же про детвору, которая жила в районе железнодорожного вокзала, они часто свистели где-то в дали, обычно мы не обращали внимания на свист и просто проходили мимо, близко мы не встречались. Мы знали, что они безбашенные и бьют до тех пор, пока ты не сможешь встать, удивляюсь, как часто нам везло и мы не виделись с глазу на глаз с подобными жестокими детьми, которые не знали меры, мы видели лишь результаты таких встреч. Парня тринадцати лет так избили что он до конца своих дней не сможет ходить. Я никогда не понимал, почему все не дружат между собой и, видя незнакомого человека, стразу становятся агрессивными, это какие-то животные инстинкты, которые непонятно откуда берут начало у детей. Мы ходили в надежде их увидеть и как-то познать этот страх, о котором все кругом говорили, мы были этакими любопытными самоубийцами, которые шли из-за любопытства и скуки на крайние меры, но сколько бы раз мы там ни проходили, нам везло, либо все было очень преувеличено в рассказах остальных.

Детство кончается там, где начинаются серьезное отношение к жизни, к себе и к окружающим. Оглядываясь, я вижу моменты, события, некоторые такие краткие, будто их не было вовсе. Память – нечто непостижимое, как и наш мозг, и непонятно, по какому принципу мы запоминаем те или иные события из нашей ранней жизни, некоторые важные, некоторые совершено не нужные, а некоторые пытаешься забыть всю жизнь.

Смотря назад, что бы ни было, я понимаю, что мое начало было интересным, захватывающим, опасным, порою ужасающим, странным, потерянным, но никак не скучным и однообразным. Каждый день события менялись и переполняли нас – детей открытых, ярких, искренних и беззаботных. Мы отчаянно стремились не скучать и впитывать каждый миг, происходящий вокруг нас. В то время мировосприятие было другим, все было искреннее, ярче, чувственнее, правдивее, как-то по-особенному и вдохновляюще. Сейчас, осознавая, что мир не будет таким, как прежде и все когда-то близкие люди разбрелись по своим кругам, своим дорогам, своим делам, и той верной и дружной компании нет и никогда не будет, чувствуется детская пустота.