Егор Невский - Дух подростка

Проходя по тем местам, где я рос, я кругом вижу воспоминания, которые были столь значимыми, где события были столь важными, где был слышен смех и плач, где мы – дети были открыты миру и впитывали все взахлеб. Находясь в местах своего начала, я не чувствую ностальгию, возникает чувство потери, чего-то такого теплого и близкого, некогда для меня важного, подобно тому, что от тебя отреклось, что у тебя отобрали, тому, что ты видишь, но никак не можешь заполучить. Детство обкрадывает нас, оставляя лишь прекрасные воспоминая и травмы, которые будут давить до конца жизни. Можно быть вечным подростком, но ребенком – никогда. Нет ничего постоянного, кроме прошлого, которое никогда не изменишь, и воспоминаний, которые не заменишь на другие.

Детство – это сокровище, не портите его детям и не спешите их вырастить, дайте им насладиться, никто не знает, что их ждет, ведь в конечном итоге детство – это всегда самое яркое и лучшее время в жизни. Даже когда все плохо, дети хотят и верят, что все вокруг них чудесно.

ДОПОЛНЕНИЕ

После средней школы я встретил Аристарха. Я узнал его на тусовке у подруги из школы в честь ее дня рождения. Оказалось, она была его родственницей, и он приехал к ней на праздник. Увидев его, я замер. Все мои детские чувства обострились внутри меня. Он сидел и выпивал в большой компании, я неловко подошел к нему.

– Аристарх?

– Да, я Аристарх, но зови меня Ари чувак. А ты кто?

– Помнишь меня, в детском саду, мы дружили?

– Да я даже не помню, с кем тусовался вчера! – сказал, рассмеявшись он.

– Мы еще с тобой сбежали, нас привезла полиция к твоему отцу? – этого он точно не мог забыть.

– Эм… А, да, ты этот, ну… А к черту, у меня плохая память на имена, пойдем в сторонку, выпьем.

Я буквально впал в те дни, когда мы носились в садике, как угорелые, и впервые за долгие годы почувствовал детство так близко, как никогда ранее.

– Почему ты не пришел за моим адресом? – звонко сказал я, ожидая ту самую версию, что его отец ему не разрешил или типа того.

– Я не помню, не знаю о чем ты, чувак, давай выпьем, – и он стал рассказывать, о том, как круто, что он уехал из этой дыры, что тут все такое убогое. Каким крутым стал его отец, о своих девчонках, шмотках, о машинах и вечных тусовках. Говорить с ним мне было не о чем, он просто забыл нашу дружбу, кроме того, для него забавного, случая с полицией. Он много говорил про свою жизнь, как он классно ее прожигает, но я особо не слушал, попивая свой виски с колой, кивая и улыбаясь ему. Я осознал, что с ним не разделю тех чувств и эмоций, которые я так отчетливо запомнил. Он достал порошок. – Будешь?

– Это же жутко вредно, знаешь, что от него с тобой…

– Ой, чувак, расслабься. Ладно, был рад вспомнить ментов, я буду там.

Он ушел, как будто мы совсем не знакомы, меня заполнила пустота и с каждым его шагом мое детство отмирало, я отправился домой. Видимо только я дорожу своим детством и пытаюсь его помнить и ценить.

Через месяцев шесть я встретил его родственницу, у которой мы и встретились с Аристархом, мы стали общаться, я решил узнать, как Аристарх.

– Как дела у Аристарха?

– Он умер, от передозировки.

– Это ужасно, – по моему телу побежали мурашки.

– Да брось, ему все позволяли, он к этому шел уже давно и был не управляем. Его родители сказали, что так даже лучше, несмотря на всю потерю, он был безбашенным, и это хорошо, что закончил он именно так и не натворил плохих дел, – я был поражен, что родители так считают, ведь это самое большое горе, когда родители хоронят своих детей. Видимо, он и впрямь творил жуткие вещи.

Могло ли все сложиться иначе, не переехав бы он, или взяв он мой адрес? Может быть, на его месте сейчас оказался бы я, может быть, дружи мы с ним, он стал бы отличником, и блестяще работал у папы. Неизвестно, этот вопрос будет часто всплывать у меня в моменты ностальгии, все-таки детская дружба оставляет особенные следы на всю жизнь.

Ненависть, нетерпимость, несправедливость, все это о моем поколении, я уверен, как бы это не звучало это и поколениях грядущих, отчасти и прошлых, это гимны молодых поколений всех мастей. Такие люди всегда есть и будут, виноват сам строй жизни, который и формирует таких. Тут ненависть не к самому себе, политике, богатству, бедности. Хотя, конечно, у всех свои тараканы в голове. Но у большинства дикая ненависть к устройству мира, к его несправедливости, бездействию, привычке, типа, пусть лучше так, а то сделаем еще хуже. Нам столько было дано, и как мы этим распорядились? (с).

Не удивительно, что люди так отчаянно стали изучать Марс, пусть это и звучит как банальная теория заговора. Марс хотят освоить, построить благодаря 3D печати станции, там жить, проводить эксперименты, построить новую колыбель человечества и прочее. Изучите планы на Марс гения Илона Маска, уверен, вы очень удивитесь. Скорее всего, в далеком будущем на Марсе будут жить избранные мира сего и человечество войдет в новый этап существования. На Марсе все будет прекрасно, его засеют зеленью, построят города, вся жить там будет проходить с ультрасовременными техно логиями и над всем этим будет огромный стеклянный купол или по расчетам Маска, там создадут атмосферу схожей с земной. Но сразу назревает вопрос: у этих избранных которым посчастливиться жить в этом рае есть же дети и где гарантия того, что эти дети будут такими же, похожи на своих успешных родителей в плане воспитательном, моральном, нравственном, а если нет, разве они достойны там будут тоже жить? Зачем нужно осваивать Марс вливая в него миллиарды, если люди там станут такими же, как и на земле, не все будут скажем законопослушными, зачем нам что-то менять и тратить на него время, ресурсы, деньги?

Но в целом звучит красиво, я бы улетел жить туда с кучкой достойных людей, но тут возникает риторический вопрос, достоин ли я, или ты, полететь, жить и тратить на себя ресурсы пока земля загибается?! Как вообще можно вливать миллиарды на изучение космоса, когда на нашей планете, в нашем доме, в колыбели человечества, где многие люди до сих пор голодают и живут в нищете?! Я не понимаю этот мир. Сильные мира сего, прошу вас, займитесь нашей планетой, утройте для начала рай на земле. Не нужно быть гением, чтобы понять простую истину: устройте всем жителям планеты достойный уровень жизни, жилье, образование, медицину и люди станут намного добрее, зла станет гораздо меньше, зависти, несправедливости, когда у одних все, а у других ничего. Ну ладно, это все лирика, вернемся в суровую реальность.

Впервые я почувствовал изменение моей внутренней химии в 13 лет. Я запомнил этот момент. Я шел из школы, на мне были черные рваные джинсы, белая рубашка на молнии и кожаная куртка с белой очень тонкой и легкой подстежкой. Черная потертая от времени куртка, которая смотрелась очень круто, как мне казалось, иначе бы мои друзья высказали о ней всю правду, не стесняясь выражений. Мои друзья всегда были достаточно прямолинейные, черт, да мы даже тогда не знали такого слова «прямолинейность», мы говорили, что хотели, как хотели, когда хотели и кому хотели. Порой все, конечно, зависело от ситуации, но в целом мы шли напролом. Никто даже подумать не мог что эту куртку носил мой отец 17 лет назад, когда он был подростом, ярким, крутым, боксером. Полу спортивные кеды какого-то там древнего бренда сочетались идеально. Если бы я рос в черном квартале гетто, я уверен, меня бы там приняли за своего, ну скорее всего за своего. В общем, образ был наилучший. Я гордо шел домой, и меня распирало, была поздняя весна, слушая какую-то злую музыку я вместо того, чтобы отрыть дверь домофона ключом со всей силы его вырвал и зашел в свой подъезд, просто так, по фану, чтобы издать громкий шум. Во мне кипели гормоны, во мне будто сидели демоны, я чувствовал дикую озлобленность, агрессию и вечную энергию.