Артем Римский - Ещё слышны их крики

Свен вовсе не был расположен к алкоголизму, скорее даже наоборот. Идея выпить могла прийти ему в голову спонтанно, после чего хоть целый месяц он мог даже не вспоминать о существовании алкоголя. Но после знакомства с Кристиной, выпивка особо полюбилась парню, поскольку неплохо раскрепощала воображение, в котором не раз Свен вел очень уж чувственную беседу с Кристиной, разумеется, в ее магазине. Беседу за бутылкой вина, беседу, в которой слова играют второстепенную роль, а на первый план выходят едва заметные улыбки, жесты и периоды молчания; взгляды, в которых оба угадывают то, о чем уже давно должно быть сказано, то, что уже давно должно быть сделано.

И вот, пожалуйста: он сидит за тем самым столом, за которым когда-то пил ароматный чай, она сидит напротив, их разделяет бутылка превосходного вина и блюдо с фруктами, за окнами сгущается тьма, а в закрытом раньше времени магазине царит уютный полумрак. То, что Свен так часто представлял себе, теперь было преподнесено ему на блюдце. А он едва мог усидеть на месте, изнемогая от внутреннего дискомфорта и желая залить в себя эту бутылку одним махом, чтобы хоть немного выровнять свой эмоциональный фон. Он ведь и подумать не мог, что небольшой личный праздник окажется днем рождения. Если честно, он вообще не особо думал о том, что именно это мог быть за праздник, расценивая его как предлог, к которому девушка прибегла, чтобы побыть с ним вдвоем. А тут такое. Мало того, что день рождения, так он еще и единственный гость, из чего следует уже явная избранность его личности. А он даже букет цветов не догадался купить. Он даже не подумал о том, что стоит прийти с каким-нибудь подарком, поскольку Свен терпеть не мог подарки. Но вот теперь он сгорал от стыда за непродуманность своего визита и был уверен, что выглядит в глазах Кристины самоуверенным и скупым выскочкой. Разговор не клеился уже полчаса. А кроме того, ранее не интересовавшийся ее возрастом, он был крайне удивлен тем, что девушке исполнилось двадцать девять лет, хотя он и не предполагал, что она старше двадцати пяти. Он даже пожалел, что в свое время признался Кристине, что ему двадцать пять, и не накинул себе пару лет. Разница в четыре года добавляла неуверенности, выделявшейся на фоне утешительного принципа о подвластности любви всех возрастов.

– Кристина, ну почему же ты не сказала, что сегодня твой день рождения? Ты просто не представляешь, как мне неловко, – стонал Свен, с мольбой глядя в ее лицо.

– Да хватит уже, – весело ответила девушка. – Брось. Я не переношу лишней торжественности и всяких подарков.

– Правда? – с надеждой спросил Свен. – Я тоже не люблю подарки. Не дарить, не принимать.

– Ага. По себе зная, каково это – подобрать что-то не совсем уж бесполезное, но и не чересчур амбициозное, не хочу доставлять людям похожие хлопоты.

– Это точно, – усмехнулся Свен. – Да и лишние церемонии мне тоже не особо приятны.

– Это мой праздник, не так ли? Имею ведь я право провести день своего прибытия в этот мир так, как я хочу.

– Совершенно верно. Но… – Свен замялся и на несколько секунд опустил взгляд в пол. – Почему именно так?

Он вновь посмотрел ей в глаза и на фоне милой приятной улыбки увидел бушующий всеми возможными эмоциями огонь в ее глазах. «Точно ведьма» – подумал Свен и едва сдержался, чтобы не поежиться.

– У меня такая традиция, – ответила девушка. – Каждый свой день рождения я отмечаю с новым человеком. С человеком, с которым познакомилась как раз в течение последнего года, и знакомство с которым… произвело на меня положительное впечатление, скажем так, – она широко улыбнулась и сделала глоток вина из своего бокала. – Ты если не хочешь, то не пей. Не стоит себя пересиливать. Хочешь, я тебе чаю или кофе сделаю?

– Нет-нет, что ты, все в порядке, – поспешил ответить Свен и потянулся за своим бокалом. – Как тут не выпить? К тому же вино действительно превосходное.

– Да, это как раз подарок, – засмеялась девушка.

– С прошлого дня рождения? – усмехнулся и Свен.

– Ага.

– А кто был на моем месте в прошлом году? – спросил Свен, чувствуя ревность.

– Кстати, в буквальном смысле, – ответила Кристина, и лицо ее стало серьезным. – Это была удивительной красоты девушка, которая смогла заставить меня задуматься над многими вещами, которых мой взгляд ранее не замечал.

– Неужто красивее тебя? – Свен почувствовал, что краснеет от первого комплимента, сделанного в адрес Кристины, и поспешил отвлечься на поедание кусочка апельсина.

– Думаю, да, – ответила девушка, отреагировав на банальные слова легкой улыбкой. – Это был тот редкий случай, когда неземная красота уживается с глубоким интеллектом, с чувственной натурой. И с очень, – Кристина сделала ударение на этом слове, – с очень тяжелой судьбой.

Свен хотел было сказать, что не такая уж это и редкость, когда красота уживается с интеллектом, но не рискнул, посчитав, что не стоит засыпать девушку похвалами.

– Видимо, ты притягиваешь людей с тяжелой судьбой, – сказал он более подходящие для себя слова.

– Видимо, так, – прошептала Кристина и устремила в потолок грустный взгляд.

Свену показалось, что ею овладели воспоминания о той самой девушке, и он не смел прервать затянувшееся молчание. Он и не хотел. Ему вообще хотелось помолчать как можно дольше. Хотелось, чтобы Кристина как можно дольше рассматривала потолок, не обращая на него внимания. Хотелось использовать эту паузу, чтобы набраться сил и уверенности, чтобы стать неуязвимым для той интимной обстановки в которой он находился и которая так его пугала. Хотелось попробовать сделать настоящую ситуацию плодом своего воображения, представить, что все происходит только в его голове, где он полновластный король своих выдумок. Свен вспоминал, как весь вчерашний вечер и весь сегодняшний день трясся от волнения, и никак не мог сообразить, как ему стоит вести себя, и самое страшное – где найти сил на случай, если дело вдруг дойдет до секса. Он вполне допускал такой вариант развития событий, и понимал, что он совершенно к нему не готов. Ему казалось, что переспать с Кристиной – это взгромоздить себе на плечи непосильный груз ответственности, а ответственность была самым страшным сюрпризом, которым его могла наградить жизнь. И ощущение возможности этой незапланированной ответственности вгоняло его в невыразимую тревогу. А кроме того, страх упасть в грязь лицом и опозориться, поскольку Свен хоть и не был девственником, но вовсе и не был избалован женскими ласками. Весь день он настраивал себя на то, что попробует отстраниться от девушки и сможет продемонстрировать ей свою незаинтересованность в ее чувствах, сможет позиционировать себя не более, как приятель. И вот, пожалуйста. Как он не пытался сопротивляться, он чувствовал, что в плену. А еще это чувство, которое и раньше так часто настигало его в ее присутствии, и которое в этот вечер никак не отпускало. Чувство, которого он так стыдился, которое заставляло его чувствовать себя слабаком. Чувство нежности.