Юрий Елисеев - В поисках Либереи

17 августа в десять часов утра, отпросившись по своим делам у мичмана Лапина, Трофим покинул крепость и направился в Исаакиевский Собор. Очутившись на Английской набережной, он миновал парк с «Медным всадником», прошёл мимо колон внутрь собора и углубился в один из приделов, где за конторкой сидел пожилой протоиерей и писал что-то в большой журнал. Увидев подошедшего матроса поп склонил голову набок и внимательно посмотрел на него.

– Здравствуй, отец. – сказал посетитель.

– И тебе не хворать. – ответствовал протоиерей. Похоже визитеру он был совсем не рад. – Как поживает твой братец-душегуб?

– Зря ты так, отец. Мы твои дети. Где же твоё смирение и всепрощение?

– Это я потому такой с вами, что труды мои прошли впустую. Не для того, и не к тому я готовил вас все годы. – возмущение, которое было написано на лице духовника Князя Михаила Александровича, было лишним подтверждением напрасных ожиданий и несбывшихся надежд отца. – Вы должны были продолжить мою миссию… А теперь что?.. Кому я доверю тайну? Двум изгоям веры и государства? – было видно, с каким трудом отцу даётся разговор с сыном. – К моему стыду должен признать это.. Я болен, мне осталось не долго.. Поэтому я решил – рукопись должна попасть в достойные руки. Не вам, предавшим мои усилия и веру в вас. Изыди с глаз моих – сказав это протоиерей сделал жест, перечеркивающий собеседника, и давая понять, что разговор закончен, скрылся во внутреннем приделе собора.

– Ну что же, на то, едрён дон, воля божья, – проговорил с явным облегчением Трофим.

Ведомство сэра Вернона Джорджа Келла располагалось в Темз-хаусе на северном берегу Темзы недалёко от Ламбетского моста. Начавшее свою историю, как розыскное бюро из десяти человек, в 1916 год оно было реорганизовано и стало частью директората военной разведки со штатом в восемьсот сотрудников. Сюда стекались все сведения из охваченной войной Европы. Это было МИ6

Джон Салливан, глава Европейского отдела внешней разведки, шёл на доклад к шефу, который тот, вот уже почти пять лет, ежедневно проводил по утрам в своём кабинете. Отмеряя взглядом старинный паркет расстилающийся под его ногами, разведчик думал о том, как подать начальству новость об успешной операции, которую затеял на свой страх и риск полгода назад с далеко идущими последствиями. «Начну издалека, пожалуй… Всякое блюдо готовится не сразу, сначала надо разогреть сковородку.» – с этими мыслями Салливан подошёл к кабинету Вернона Келла. Секретарь заученным движением, нажала на селектор и сказала:

– Шеф, к вам Салливан.

В микрофоне сильно затрещало и в этом треске явно послышалось:

– Пусть зайдёт.

Джон, изобразив вымученную улыбку пятидесятилетней родственнице Келла, взялся за ручку викторианской двери и вошёл. В глубине кабинета сидел основатель военной контрразведки Британии и читал какие-то бумаги. «Что там?» – привычно пронеслось в голове Салливана, – «Уж не обо мне ли?».

– Проходи Джон. – сэр Вернон Келл отложил бумаги и посмотрел на папку в руках Салливана. – Что на этот раз?

– Да собственно, ничего из ряда вон выходящего. – ответил глава отдела. —Рутина..

– Ой ли? – недоверчиво спросил Келл.

Этот взгляд Джон знал прекрасно. За долгие годы совместной службы генерал ошибался редко, а на его счёт – никогда. После недавнего налёта Германской авиации он ждал только плохих вестей из Европы. Действительно, вторая волна немецких военно-морских сил, предпринявших новую беспощадную войну на море, имела плачевные последствия для королевского флота. Каждый день подлодки врага отправляли на дно английские суда. На фоне недавних поражений на «Линии Зигфрида», дела «Владычицы морей» шли хуже некуда. Военные потери давно перевалили за полмиллиона солдат и пришлось вводить принудительную мобилизацию. Была введена экономия продуктов и карточная система.

Генерал смотрел на своего заместителя ожидая его реакции. Она последовала незамедлительно:

– Осмелюсь предположить, что о делах в Европе вы осведомлены не хуже меня. Но…– Салливан обожал ставить акценты. – но я хочу предложить вашему вниманию некоторые подробности. Во-перых: в Турции, где работает наш агент, наметились очень неплохие выходы на высшее командование. Агент докладывает о тесных контактах с Осман-Пашой на его личной яхте.

– Да, да я слышал об этом агенте, – раздражённо перебил его Келл, – Её зовут Алиса: денег берёт много, а отдачи —ноль!

– Я думаю на этот раз у неё все получится, надо только не торопить события. Плод должен созреть и тогда он сам упадёт к нам в руки.

– Ну ладно, подождём. Но мне всё же не нравится ситуация, когда Британское правительство должно оплачивать оргии дамочки лёгкого поведения. Что дальше?

– Во Франции наша агентура докладывает о планах Пуанкаре переиграть карту России. Теперь он хочет весь Юг, Крым и Украину и ведёт переговоры за нашей спиной с Японией и США. Я хочу предложить вашему вниманию распечатки перехваченных шифровок нашей агентурой в Париже.– с этими словами Джон выудил из папки несколько листков и их положил перед боссом.

Тот кивнул и продолжал слушать Салливана, который перешёл к заключительному аккорду.

– Несколько лет назад в сферу нашего внимания случайно просочилась информация о библиотеке, которую с давних времён искали, и в конце-концов, признали бесследно пропавшей. Я имею в виду легендарную библиотеку Ивана Грозного. Вы наверно помните, что эту информацию посчитали уткой и забыли. Но вот полгода назад наш агент, кстати тоже женщина, работающая по ближнему и масонскому окружению Пуанкаре, случайно узнала об операции касающейся этой библиотеки. Я докладывал вам об этом. В настоящий момент она постоянно держит нас в курсе дел Французской стороны, и мы пока на шаг опережаем их. В наших руках появилась одна из трёх частей рукописи, и наш агент очень близок ко второй части.

Глава Ми5 повертел в руках сигару, разглядывая её со всех сторон. Он обожал Конан Дойля и во всём хотел походить на Щерлока Холмса. Вернон не верил в библиотеку Грозного, но чутьё подсказывала ему, что в самой запутанной и невероятной истории есть простое и ясное объяснение.

– Дайте команду форсировать события. Рукопись должна быть у нас полностью,– сказал он и отрубил гильотиной кончик сигары. Форсировать события означало лишь одно: не останавливаться ни перед чем. Действовать быстро и решительно.

– Мы и так действуем слишком жёстко. – оправдываясь сказал Джон, он не был сторонником радикальных идей. – Нам пришлось убрать старика… С молодым, правда, вышла промашка – убрали не того. Но «Викингу» придётся исправить это в России. Я приказал ему отдать рукопись добытую у Калашникова нашему резиденту и заняться документом хранящимся у Васильевых.