Юрий Елисеев - В поисках Либереи

За столом оживились, кто-то рассмеялся. Президент продолжил:

– В связи с этим мы задумали неплохую операцию, целью которой является поиск неких документов, способных нанести непоправимый урон российской государственности. Для этого мы отправляем двоих агентов в Россию и я хочу, чтобы каждый из вас, по мере своих сил и возможностей включился в это предприятие.

Пуанкаре любивший слово и обладавший даром произносить длинные прочувствованные речи говорил ещё около получаса. Когда он умолк и объявил собрание закрытым, собравшиеся с облегчением стали покидать квартиру, торопясь по своим домам, в надежде закончить оставшуюся часть ночи в свих постелях. Пуанкаре попрощался со всеми, но у выхода перехватил руку Рене и попросил задержаться. Вдвоём они вернулись в зал, где сидел министр Внутренних Дел Третьей Республики Луи Мальви.

– Теперь о главном. – президент вздохнул и не сдержался. – У нас чертовски плохие дела… Луи доложите.

Министр внутренних дел открыл коричневую, тиснёную золотом папку и сказал.

– Сегодня вечером наш подопечный, Калашников Фёдор Яковлевич, был обнаружен мёртвым у себя в номере. Нашла его, кастелянша, которая должна была принести ему чистые рубашки. На стук в дверь никто не отвечал и она заглянула в номер. Там у окна она увидела Калашникова, лежащего на полу с торчащим из шеи ножом для резки бумаг. По всему номеру были разбросаны вещи: видимо преступник спешил и нервничал. На крики кастелянши прибежали охранник и администратор отеля. Тот позвонил нам. Мы тщательнейшим образом осмотрели место убийства, облазили каждый уголок номера, но рукопись не нашли.

– Но кто…как? – у редактора перехватило дыхание от этой новости. Он был уверен, что всё под контролем и сейчас, когда все так удачно складывалось, появление третьей стороны было как удар грома при ясной погоде. – Откуда информация… как кто-то мог узнать о нашей операции?!

– Как – это нам предстоит выяснить позже. – задумчиво кусая губу, проговорил Пуанкаре и поглядел на министра Внутренних Дел. – Сейчас нам надо узнать, кто стоит за убийством и куда делась рукопись.

Луи Мальви закрыл папку.

– По данным опроса персонала отеля: Калашников вёл замкнутый образ жизни. В день убийства филёры, после контакта с Кожемякой, проводили его до дверей гостиницы, откуда он больше не выходил. По словам портье: старика иногда навещала внучка Елизавета Калашникова. Была она и сегодня, только не долго, и ушла около трёх часов дня.

– Её надо допросить, – сказал президент.

– Это невозможно, господин президент. Сейчас она уже пересекла границу Германии.. В шесть часов вечера она села в поезд «Париж—Петроград».

Пуанкаре сделал знак, который на языке парижских клошаров означал: «конец всему» и прокомментировал его в более приемлемой интерпретации на русском:

– Куда ни кинь— всюду клин!– блеснув знанием русских поговорок, глава Третьей Республики подытожил. – Итак. В сухом остатке имеем один труп, пропавшую часть рукописи и, возможно, крота, который сливает кому-то информацию.

В голове у Пуанкаре завертелась ещё одна русская пословица: «Утро вечера – мудрее», но он решил, что одной поговорки будет достаточно и сказал просто: – Это ужасно, господа…

***

Александр проснулся поздно. Вчерашние события выбили его из колеи и к вечеру он естественным образом залип в одном из ночных заведений на большой и веселой улице Сен-Дени. Там он изрядно выпил и как вернулся домой не помнил.

Ночной гуляка поднял голову с всклокоченными волосами и оглядел блеклые обои меблированных комнат, где он прожил с отцом последние два года после своей отставки из армии. По расположению солнечных пятен на стене понял что уже далеко не утро. За стеной малыш-Юсуп отчаянно ругал кого-то на своём восточном языке сдобренным французскими междометиями. Получалось очень красочно. Юсуп торговал марокканскими коврами и тканями в своём магазинчике расположенном тут же, на нижнем этаже доходного дома в центре Монмартра. Сегодня была пятница —

священный день, но Юсуп не спешил открывать свой магазин. Ночью кто-то проник в общий коридор и украл подшивку газет и журналов, которые были выставлены в коридор, чтобы не захламлять пространство квартиры Юсупа. Вместе с подшивкой исчезли и хромовые сапоги турка, что большей степени возмущало марокканскую жену Юсупа, которая также кричала всё утро, понося последними словами нечистых на руку соседей. Александр вспомнил, что возвращаясь поздно ночью, он споткнулся о баррикаду из обуви и макулатуры наваленную у его двери. «Так тебе и надо» – мстительно подумал Александр. – «Сколько раз было говорено: прибери свой мусор».

Ещё он вспомнил слова фабриканта о какой-то сетке, с помощью которой можно было расшифровать послание закодированное в рукописи Иеорнима. «Сетки специально перепутаны» – кажется так говорил Фёдор Яковлевич. Александр вскочил с кровати и, продрав глаза, подошёл к столу, где ворохом лежали бумаги отца. Тот на склоне лет увлекался астрологией. Стол был завален рулонами карт, гороскопов и диаграммами движения планет. Он пробежал взглядом собственную натальную карту, составленную отцом за несколько дней до смерти. Из расположения звёзд и планет начерченных на плотной бумаге Александр ничего не понял, но гороскоп ему не понравился. В поисках сетки-ключа он облазил весь рабочий стол, заглянул в шкаф с книгами и ничего похожего не обнаружил. Он уже собрался бросить эту затею, как взгляд его остановился на кальках размером с формат рукописи, на которых были нарисованы разноцветной тушью кружочки планет разного диаметра. Это были кальки с его натальной карты. Количество их оказалось равным количеству листов рукописи, из чего Александр предположил, что они вполне могли быть ключами к расшифровке. Возможно таким способом отец решил замаскировать сетку под гороскопы. Эту находку он решил показать Калашникову и, не откладывая отправился в отель «Виктория», где проживал старик-фабрикант.

Уже в вестибюле гостиницы Александр почувствовал особую нервозность персонала и выражение страха в глазах кастелянши на этаже, где жил Калашников. Дверь в номер старика была открыта настежь и, заглянув в комнату, он увидел двух горничных убиравших разбросанные вещи и книги в два больших чемодана, стоящих в центре комнаты. На вопрос Александра: —« Где хозяин?», горничная, увидевшая его в проёме двери, сделала круглые от страха глаза и сказала:

– О месье, нам запрещено разговаривать с посторонними на эту тему. Вы наверно знакомый убитого… – она осеклась на полуслове и зажав рот руками, замахала руками. – О, пожалуйста месье… полиция запретила говорить об этом, пожалуйста месье, вам лучше уйти…Прошу вас!