Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм

Когда повозка выехала из лесу, Патрик проснулся, протер заспанные глаза и широко зевнул.

– Здесь, милорд, поводья возьму я. Вы не знаете дороги к той деревне, куда мы направляемся.

– Разве мы едем не в город?

Патрик покачал головой, забирая у Даймонда поводья.

– С парой рябчиков в городе нам делать нечего. Зато я знаю одну добрую даму, заправляющую в харчевне. Она с радостью даст нам немного муки за эти тушки, а может и свежего хлеба сверху прибавит.

– Но мы ведь должны продать дядин лук, а в деревне его у нас никто не купит!

– Простите, милорд, но лук я продавать не стану. Он нам гораздо нужнее, чем хлеб или овощи. Он накормит нас лучше, чем то золото, которое мы за него выручим. Хоть старый Арнольд и обещался смастерить еще один такой лук, да вот глаза его и руки уже не те.

Даймонд не мог не согласиться. В некоторых вещах Патрик соображал куда лучше, чем он, хотя и не умел читать и писать.

Деревушка из десятка деревянных домов с соломенными крышами стояла прямо у дороги. На фоне всех домов особо выделялась таверна – двухэтажное здание с большими окнами, откуда доносился аппетитный запах готовящейся стряпни. Туда-то Патрик и направился, оставив Даймонда охранять повозку, пока их лошадь пила воду в небольшом загончике, построенном у входа специально для того, чтобы путники могли напоить скакунов после долгой дороги.

Даймонд стоял у ограды и с интересом наблюдал за снующими туда-сюда людьми. Время близилось к вечеру, и теперь тут было особенно оживленно: крестьяне возвращались с полей, гости расседлывали и привязывали лошадей, намереваясь остаться на ночь и как следует напиться у местных хозяев. Но более остальных внимание Даймонда привлек высокий мужчина в рыцарских доспехах. Он прибыл на взмыленном коне. Его кольчуга и шлем вовсе не сверкали, как представлял себе Даймонд. Они были грязными, покрытыми дорожной пылью и запекшейся кровью. Когда рыцарь проходил мимо Даймонда, мальчик учуял неприятный запах многодневного пота, смешанного с грязью.

Рыцарь стремительно двинулся сквозь толпу, словно таран, расталкивая людей, встречающихся на пути. Через некоторое время, после того как он вошел в харчевню, изнутри послышались ругань и крики. Любопытство овладело мальчиком довольно быстро, и он, даже не стараясь воспротивиться этому пагубному чувству, отошел от повозки и вскоре оказался внутри харчевни, стараясь протиснуться сквозь толпу зевак, столпившихся у самых дверей.

– Ты мерзкая шлюха, Анна! – кричал рыцарь, нависнув над бедной женщиной, стоящей за стойкой. – Если ты сейчас же не плеснешь мне выпить и не нальешь своей мерзкой похлебки, которую зовешь супом, клянусь, я разнесу здесь все. Ты больше не сможешь делать звонкую монету на голодных людских животах!

Женщина дрожала, ссутулившись и пряча взгляд от разъяренной физиономии рыцаря.

– Но сэр, ведь вы и так не заплатили мне за прошлый раз! И за позапрошлый! Я не могу кормить вас каждый день бесплатно.

Мужчина ударил по стойке тяжелой рукой в перчатке.

– Заткнись, шлюха, ты все врешь! Я отдал тебе за все твои услуги сполна.

Патрик в тот момент стоял совсем рядом с ними, держа в руках тушки рябчиков и небольшую связку шкур. Он неодобрительно глядел в сторону рыцаря, и, казалось, вот-вот готов был кинуться на защиту хозяйки заведения. Между тем рыцарь перешел к рукоприкладству. Он стянул с женщины чепчик и грубо ухватился за распустившиеся волосы, склоняя ее голову к стойке.

– Забыла, как я был с тобой нежен в последний раз? – приговаривал он ей на ухо. – Может, хочешь повторить?

Хозяйка заплакала. Толпа крестьян не двинулась с места, продолжая с интересом наблюдать за происходящим, тихонько что-то обсуждая и показывая на женщину пальцами. Тут-то Патрик не выдержал и бросился на рыцаря с кулаками. Он одним ударом повалил мужчину на пол, а после взобрался на его грудь и продолжил лупить кулаками по его вмиг распухшему лицу. Когда он остановился, поверженный заревел подобно дикому зверю и сплюнул сгусток крови.

– Вот же крестьянский ублюдок! – ворчал он, нетвердо поднимаясь на ноги. – Вот же я тебя взгрею, парень, только подожди!

Его рука потянулась к мечу на поясе. В толпе раздался напуганный возглас, когда рыцарь рывком вынул меч из ножен и поднял его для удара. Толпа тут же расступилась, освобождая место.

– Патрик, берегись! – закричал Даймонд, но тут рыцарь, увидев, что крестьянин, осмелившийся его ударить, не дрогнул, убрал оружие на место. Он молча взял со стойки свой шлем и, громко топая, вышел из харчевни, наподдав по бокам зевак локтями.

Когда юноши вышли на воздух с парой лепешек и мешком муки, выменянных на рябчиков, возмутителя спокойствия и его коня уже не было. Даймонд не переставал восторгаться своим слугой.

– Как ты ему дал! А научишь меня так же махать кулаками?!

– Почаще тренируйтесь со своим дядей, милорд, да ешьте побольше мяса, и скоро сможете так же, – деловито посоветовал Патрик.

Они так увлеклись разговором о произошедшей драке, оживленно жестикулируя и звонко смеясь, что и сами не заметили, как отдалились от деревни и вскоре вернулись на тракт, ведущий к лесу.

Вечерело. Воздух стал понемногу охлаждаться, а когда они въехали в лес, их тут же атаковали тучи комаров. Даймонд скрылся от них под плащом, накрывшись с головой, но они все равно больно кусали его за ноги и за руки. Ход замедлился, лошадь начала уставать, к тому же ее острое чутье ощущало опасность, которую таила в себе раскинувшаяся по обеим сторонам от тракта трясина. Даймонд начал клевать носом, проваливаясь в дремоту, но вдруг до его ушей донесся отдаленный топот копыт.

– Эй, останови повозку! – Даймонд оглянулся и увидел мощную фигуру всадника. Он быстро приближался. – Останови повозку, подлый мерзавец!

– Это он, это тот рыцарь, – дрогнувшим голосом сказал Даймонд. – Чего он хочет?

– Не бойтесь, милорд. Я справился с ним раз, справлюсь и другой, – Патрик натянул поводья.

– Я и не боюсь вовсе, – соврал Даймонд, чувствуя, как начинают трястись поджилки.

Рыцарь остановился подле их повозки и спешился. Патрик спрыгнул с воза.

– Как ты посмел ударить меня, шлюхин сын?!

Лицо рыцаря казалось еще более свирепым, чем было в харчевне. Его разбитые губы кривились, бормоча проклятия. Он поднял кулаки и двинулся на Патрика. Слуга не отступил, принимая вызов. Они долго кружили по земле, присматриваясь друг к другу. Движения Патрика были легкими и быстрыми, в то время как захмелевший противник тяжело дышал и, бренча железом, переваливался из стороны в сторону.

– Напрасно ты заступился за ту ведьму! Я разделаюсь с тобой, а после вернусь и надругаюсь над ней. А потом она, как всегда, нальет мне пива и принесет поесть, – рыцарь громко рассмеялся, запрокинув голову, и тут Патрик бросился на него, собираясь нанести удар.