Е. Гитман - 24 секунды до последнего выстрела

Себ остановился посередине и подумал, что она чертовски чистая.

Надраенный паркетный пол, такой сверкающий, что, кажется, можно поскользнуться. Такие же, как в коридоре, окна во всю стену вымыты так тщательно, что стёкла вообще не видно, разве что бликует – но у Себа на это глаз намётан. Низкий диванчик с красной обивкой – ни пылинки. И наконец огромный стол со стеклянной столешницей не был завален бумагами, как следовало ожидать, – на нём вообще ничего не было, кроме единственного ноутбука с серебряной крышкой. Стеллажи выглядели мечтой перфекциониста. Все папки – одна к одной. Все стопки – как по линейке. Себ стоял не двигаясь, но осматривался внимательно. Прочитал надписи на дипломах, вывешенных в идеальном порядке на стене напротив окна: какие-то там награды за лучший менеджмент, коммуникации и всё в этом духе. Лениво подумал, что чувак, который требует поддерживать в своей приёмной такую чистоту, должен быть слегка двинутым.

Под потолком висела камера. Себ на неё не смотрел, но заметил сразу. Он медленно выдохнул. Что его ждёт на собеседовании – непонятно. Не готовить же приветственную речь, да? Он же не школьница. Мысли в голове текли медленно, вяло. Он умел ждать и не дёргался, просто автоматически подмечал детали обстановки и посматривал на время.

Спустя пятнадцать минут не основная, а узкая боковая дверца открылась, и в приёмную вышмыгнул мелкий щуплый парнишка в отглаженной до хруста белой рубашке и брюках с заутюженными стрелками. Бросив быстрый испуганный взгляд на Себа, парнишка сел за стол и уставился в ноутбук, часто моргая.

М-да. Секретаря такого важного босса Себ представлял иначе. Если бы он сам мог платить снайперу тридцать тысяч фунтов в месяц, то уж на место секретаря нанял бы какую-нибудь красотку с третьим номером. Или босс по мальчикам?

Да и мальчика, пожалуй, можно было бы найти посимпатичнее. Этот секретарь выглядел откровенно жалко. Он не дотягивал до пяти с половиной футов. Плечи у него были опущены, спина горбилась. Тусклые рыжие волосы были зачёсаны назад и залиты какой-то даже на взгляд липкой дрянью. На лице виднелись все признаки недосыпа. И на Себа он бросал очень нервные взгляды из-за крышки ноутбука.

Прошло ещё три минуты. Теперь у Себа был новый объект изучения, и он рассматривал секретаря боковым зрением, уставившись при этом на дверь в кабинет. Бедный зашуганный парнишка. Вот надо ему это? Неужели так много платят?

Тишину нарушало только клацанье ноутбука. Секретарь щурился и иногда вздрагивал всем телом. Потом он встал, достал откуда-то из недр стола чистую тряпку и бутылку с пульверизатором, разбрызгал жидкость по столу, тщательно вытер.

Себ продолжал за ним следить. Кстати, зря он назвал секретаря парнишкой. Рост и субтильное сложение обманули, на деле ему должно было быть за тридцать.

«Дожить до тридцати с хреном и работать секретуткой. Карьера, однако», – подумал Себ. Мальчишке он ещё мог посочувствовать, но взрослый мужик, который гробит здоровье на работе, где ему страшно дышать, никакого сострадания не вызывал.

– Вам разве не предложили сесть? – вдруг спросил секретарь, закончив намывать столешницу и переходя на боковинки. Голос у него оказался точно под стать внешности: высокий, чуть дрожащий и неуверенный. Зато, несмотря на типично ирландскую рожу, говорил он с безупречным лондонским акцентом.

– Предложили, – сухо сказал Себ, хотя, вообще-то, ему просто сказали подождать.

– Давно ждёте?

Двадцать три минуты.

– Нет.

Себ не хотел с ним трепаться.

– Вы всегда такой разговорчивый, да? – секретарь издал звук, который, кажется, должен был обозначать хихиканье.

Себ промолчал, наблюдая за тем, как его непрошеный собеседник заканчивает с боковинками стола и переключается на полки. Но даже стоя спиной, секретарь не переставал бросать на него взгляды через плечо. Себу показалось, что они стали менее испуганными и более заинтересованными. Он сменил позу и сложил руки на груди, чтобы отгородиться от этих взглядов.

– Кажется, всегда, – ответил секретарь на свой же вопрос. – Я Джим, кстати, – он опять хихикнул, в этот раз отчётливее, – рад знакомству.

– Себ, – представился Себ ровно. Хамить секретарю будущего работодателя – откровенно дерьмовая идея. Может, это такой тест? На стрессоустойчивость? Он не собирался его проваливать.

– Себ? Это от Себа-астиана? – протянул Джим, непонятным образом исказив его имя. – Дайте угадаю? Вы военный. Подождите, я попробую догадаться, в каких войсках вы служили, – Джим сделал крайне задумчивое лицо, нахмурил брови, а потом улыбнулся.

Ладно, в конце концов, оставалась надежда, что босс окажется нормальным. А с голубоватым испуганным Джимом, если повезёт, можно будет не встречаться. И вообще, Себ ведь не принял решение, так? Он пришёл просто из любопытства. Может уйти в любой момент.

– Вы снайпер, – произнёс Джим кокетливым тоном, заставляя Себа снова на него посмотреть. Ах, ну да. Секретарь, наверное, должен знать, кто приходит к его боссу. – Начали в Ирландии. Засветились в Югославии. Потом Афганистан…

– Вы читали моё досье, – пожал плечами Себ. Это тоже было вполне предсказуемо.

– Повышение по службе, – продолжил Джим, словно его и не перебивали, – Ирак, широкая известность в узких кругах, и вдруг – отставка.

Что-то произошло.

Себ перевёл на Джима взгляд, потому что его голос из манерного вдруг стал очень жёстким, зазвучал ниже. И выглядел Джим иначе. Ни следа забитости или испуга. Тряпка лежала на полу, пульверизатор остался на стеллаже, нарушая идеальный порядок. Джим, опёршись на крышку стола, внимательно смотрел на Себа.

– Я задаюсь вопросом: почему? – задумчиво и очень серьёзно произнёс Джим.

Если он собирался заставить Себа занервничать, то прогадал. Те, кто так легко узнал про Бирмингем, наверное, могли раскопать и афганскую историю.

– Даже не ответите?

– Раз уж вы читали моё досье, – сказал Себ, чувствуя раздражение из-за необходимости общаться с Джимом вместо того, чтобы уже прийти на собеседование к настоящему боссу, – то мой ответ не нужен.

– Мне интересно другое, – Джим снова улыбнулся, и от этой улыбки у Себа мороз пошёл по коже (а он насмотрелся в своей жизни на всякую жуть, и в труповозке мог перекусить, не теряя аппетита). – Скажите, Себастиан, вам было обидно? Страшно? Может, мучила совесть? Что вы чувствовали, когда поняли свою ошибку?

«Какого хера тебе это надо знать?» – отчётливо подумал Себ и хотел было промолчать, но вспомнил о камере под потолком и сказал ровно:

– Это была дешёвая ошибка.

Джим птичьим движением наклонил голову набок, потом выпрямился. Спина его больше не сутулилась.

– А как вы меряете цену, Себастиан?