Е. Гитман - 24 секунды до последнего выстрела

Никогда в жизни никто ещё не пугал так Себа, как этот мелкий ублюдок. Если бы они не были вдвоём в кабинете всё это время, он поклялся бы, что у секретаря есть брат-близнец. Адский, злобный, опасный брат-близнец. Себ не верил в мистику, энергетику и прочую метафорическую хрень, но в этом Джиме было нечто пугающее до трясущихся поджилок. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: если Джим захочет, он уничтожит Себастиана Майлса по щелчку пальцев. И неважно, что он не допрыгнет ему до плеча. Ему, может, и не нужно.

– Я так понимаю, собеседование в самом разгаре… сэр, – сказал Себ. Это был выстрел почти наугад, без подготовки – то есть именно так, как он ненавидел стрелять, но ситуация требовала незамедлительной реакции.

– Как. Вы меряете. Цену? – повторил Джим медленно и раздельно.

– По числу трупов с той стороны, за которую играю. Сэр.

Даже если бы Себ очень захотел, он не смог бы разорвать зрительный контакт. Джим смотрел, как будто просвечивал ему мозг насквозь рентгеновскими лучами. И вдруг всё кончилось. Страшное из его глаз исчезло.

Он не стал опять запуганным секретарём, но и не внушал ужаса. Обычный человек. Клерк, которых тысячи в Лондоне.

– Большой Ка объяснит вам, что делать, Себастиан, – мягко сказал он. – И, кажется, я упоминал, что меня зовут Джим?

– Да… сэр, – кивнул Себ. Пересилить себя он не мог, не в том, что касалось субординации.

– Мы над этим поработаем. Вы можете идти. Малютка Сьюзен будет рада вас видеть, не сомневайтесь.

И прежде чем Себ нашёлся, что на это ответить, Джим поднял с пола тряпку, взял пульверизатор и продолжил свою работу.

***

Клаус ждал его за дверью приёмной, быстро окинул взглядом, как будто проверял, все ли конечности на месте, и сказал:

– Пошли со мной.

После путешествия по запутанным коридорам они оказались в тёмном безликом кабинете. Клаус достал из сейфа пачку листов, положил на стол и пояснил:

– Фоули сказал, что берёт тебя.

– Фоули?

На квадратном лице Клауса появилось выражение, которое можно было бы трактовать как весёлость. Или у него прихватило живот, не разберёшь.

– Джим Фоули, так его зовут.

– Я думал, собеседование будет с мистером Мелтоном, – заметил Себ. В конце концов, именно так ему сказал вчера сам Клаус. Тот покачал головой:

– Формально да, но он старик уже, редко появляется. А Фоули… – Клаус чуть замялся, что в его исполнении выглядело просто как длительная пауза, сопровождаемая почёсыванием затылка, – вроде как его зам.

Класс. Значит, работать придётся с Джимом по фамилии Фоули, который оказался отнюдь не секретарём. Точно нет.

Себ подвинул поближе договор, в который кто-то уже внёс его личные данные, пробежал взглядом первую страницу и уточнил:

– Этот Фоули… он псих?

– Конечно, псих, – согласился Клаус спокойно. – Но ты не бойся, платить будут как по часам, если что – вытащат из любой задницы, прикроют от Скотланд-Ярда, МИ-5 и Интерпола вместе взятых.

Тридцать тысяч фунтов в месяц. И работа. Это ведь не то, что Себ искал, верно? Совсем нет. Он думал, что займётся чем-то другим. Чем обычно занимаются гражданские? Вот этим. В конце концов, в армию ему дорога заказана, а с ЧВК [1] ЧВК – частная военная компания. Коммерческое предприятие, которое предлагает разнообразные услуги: от участия в военных конфликтах до охраны. он зарёкся связываться. Так что выбора особого и не было. Он должен был начать нормальную жизнь, в которую совершенно не вписывается работа на Клауса и Джима Фоули, как минимум потому что её предложили после выстрела в Бирмингеме.

Себ подвинул жёсткий стул, сел, забрал договор и продолжил изучать его. Навыками скорочтения он не обладал, но и спешить не собирался. Подождёт Клаус.

На последней странице рядом с пустой строкой уже было напечатано: «Себастиан Майлс», а напротив стояла длинная витиеватая подпись мистера Дэвида Мелтона. Себ задумчиво потёр переносицу – была у него такая дурная привычка, тереть нос, когда требовалось сосредоточиться или подумать о чём-то. Временами мешала на службе. Интересно, когда Клаус успел подготовить все эти бумаги, если подошёл сразу по окончании собеседования? И как Фоули, чёрт возьми, успел вызвать Клауса, если не дотрагивался ни до компьютера, ни до телефона?

Очевидно, он влипает в некое очень хорошо оплачиваемое дерьмо. Отлично это осознавая, Себ коротко расписался в договоре. Клаус отдал ему второй экземпляр и посоветовал идти отдыхать с многообещающей формулировкой: пока дают.

***

Эмили и Сьюзен подошли ко входу в Гайд-парк ровно в назначенное время. Себ увидел их издалека и невольно засмотрелся. Сьюзен подросла, как он мог судить, вытянулась на несколько сантиметров. На прогулку она надела белое платье с пышной юбкой и розовую курточку, а две светлые косички были повязаны пышными бантами, очень нарядными. Крепко держась за руку матери, она постоянно озиралась по сторонам – и вдруг, стоило им перейти дорогу, рванула вперёд с визгом: «Папа!».

Себ подхватил дочь на руки и крепко прижал, поцеловал по очереди в обе щёки и с неохотой поставил на землю.

– Привет, принцесса, – сказал он мягко и наклонился, чувствуя, что на лице сама собой появляется широкая улыбка.

Он соскучился. Ужасно.

А Сьюзен и правда изменилась за полгода. Себ даже не мог точно сказать, как именно, но было заметно, что она стала старше, а взгляд голубых глаз сделался серьёзнее.

– Я скучала! – Сьюзен снова обняла его за шею. – Тебя долго не было.

– Я работал, – тихо сказал Себ, думая, что готов держать её в объятиях вечно, – прости.

– Я не сержусь, – она вывернулась и поправила курточку, – но больше не уезжай так надолго. Ты не попал на спектакль. Я играла мышку!

– Ничего себе, – Себ положил руку ей на плечо, – и ни слова мне не сказала по телефону?

– Я думала, ты приедешь, и будет сюрприз, а ты всё пропустил. Но мама сделала для тебя фотографии. Да, мам?

Эмили как раз подошла к ним, улыбнулась и сообщила:

– Вы пугающе похожи.

Все так говорили, но Сьюзен, несомненно, была его улучшенной в десятки раз копией.

– Сью, руки! – тут же сменила тон Эмили, и Сью виновато убрала руку ото рта. – У неё появилась привычка грызть ногти, никак не отучу. Итак, что – мам?

– Я говорила про спектакль, – пояснила Сьюзен, – и про фотографии.

Эмили клятвенно пообещала показать вечером всю стопку, и они двинулись на прогулку, держа Сьюзен за руки с обеих сторон. Сьюзен делилась новостями, повторяя и те, которые озвучивала по телефону, Эмили время от времени вставляла комментарии, а Себ кивал и улыбался. Ему было хорошо.

Впрочем, идиллия длилась недолго – вскоре разговоры надоели Сьюзен. Она сначала отбежала в сторону, чтобы посмотреть на белку, потом спросила, можно ли ей сорвать цветок (Эмили запретила), выпросила мороженое, а получив рожок, пошла чуть впереди, задумавшись. Так было всегда: поболтав и наведя шороху, Сьюзен предпочитала замолчать и погрузиться в свои мысли.