Wayne Lincoln - Марш тысячи ангелов

Она подошла сбоку к сидящему Райдеру и приклонилась к его уху. Тот почувствовал сладкие духи и тепло, исходящее от неё.

– Убей их громко. Весь мир должен знать, что будет с каждым, кто решится перейти нам дорогу. – злая девушка звучала, как ядовитая, но к себе манящая змея.

– Именно я должен этим заниматься? – Тони раздвинул брови и оскалил свои клыки, смотря снизу на губы Адель. – Окей, я сделаю это, раз так хотите. Я даже отлижу Вам вечерком, если того пожелаете, моя госпожа. А пока..

– Да что он себе позволяет?! – слегка покраснев, возмутилась леди.

Юэн широко заулыбался и пожал плечами.

– Прошу, не перебивайте меня, мисс.. как там Вас? Не припомню уже! – Райдер вздохнул и, неохотно встав с удобного кресла, поставил руки на стол, резко сменившись в лице. – Дайте мне самолёт, два джипа по прилёту – желательно с подогревом жопы, – четверых бойцов и.. пожалуй, гранатомёт тоже понадобится. Я устрою им фейерверк.

***

Пробуждение – грань между реальным миром и притягательным царством грёз. Организм уже вовсю функционировал, но моё сознание пока плыло совсем в ином направлении. Я был словно близок к чему-то.. К чему-то очень важному. Будто вот-вот смог бы прикоснуться к истине всего сущего, лишь вспомнив нужные детали из своих снов, но каждый раз меня накрывало скорое забвение. Мозг просто обрабатывал информацию и порой глючил, по крайней мере, так я объяснял себе это состояние.

Лучи солнца, пронзив грязное окно, проникали в комнату и слегка били в глаза. Голову будто залили водой, она стала тяжёлой как якорь. Я не мог подняться, потому лёг на спину, пытаясь понять, что же произошло вчера и как я очутился здесь на холодном полу. Во рту слизь, которую попытался сглотнуть, но затем просто сплюнул. Жутко заболело горло. Веки горели. Трясло от озноба и тошнило.

Подняться на ноги стоило мне целой минуты. Почувствовал, как в кармане смялась пачка сигарет. Привычка не курить в зданиях повела меня на свежий утренний воздух.

Я слишком ослаб за этот год. Исхудал, как чёрт. Ещё и заболел вдобавок. Да и психика давно не на месте. Будто всё это происходило не со мной. А решение, которое пришло вчера, – пик глупости. Такое нужно принимать на чистую голову, только тогда оно будет считаться настоящим выбором. Если бы я мог.. мог не чувствовать, стать бессознательной машиной без капли живого, было бы гораздо легче. А пока я заперт в этом мире боли и страданий. Но рано или поздно мой день придёт. Я этого жду.

Последняя ступень. Или первая. Зависит от того, куда направляешься. А я шёл вниз.

Наутро родной дом казался обычным жилищем, с годами он потерял весь свой уют и чистоту. Теперь это не более, чем четыре стены и дырявая крыша поверх. Больше меня не навещали воспоминания и тоска о детстве. Я не собирался больше тут оставаться, но и не знал, куда двигаться дальше. Это тупик.

Присел на крыльцо, закурил. Капало с крыши. Кругом таял снег. На улице под солнцем было куда теплее, чем внутри. Даже немного отпустило. Но сигарета не пошла, её привкус стал противен, а дым – тяжёлым и непроходимым к лёгким, что вполне нормально во время высокой температуры. Пришлось выкинуть окурок в лужу и немного прокашляться.

Откуда-то выбежал вчерашний пёс без ошейника, завилял хвостом и попрыгал ко мне. Я его узнал по пигментным пятнам на шее и лапах. Что это за порода – без понятия, но пёсик был не старше года и, похоже, голодным.

– У меня для тебя ничего нет, братишка, извини, – погладив прибежавшего пса, я с трудом встал и поковылял на второй этаж, чтобы забрать телефон и найти ключи от машины, но тот уверенно потопал со мной в дом. – Как тебя зовут, грязнуля? А, Ронни?

Но он резко остановился и начал что-то вынюхивать. «Скорее всего, учуял котов или кротов, от которых повсюду видны ходы в снегу», – подумал я и погладил на прощание Рона, что как заведённый рванул с воинственным лаем к дороге.

Я ощущал себя дряхлым стариком, которому тяжко было подняться по грёбанной лестнице. Пока переставлял ноющие ноги, выматерился про себя так, как не матерился раньше никогда. Ещё и спину прихватило.

Раздался странный звонкий удар. Затем второй, третий и по порядку. До этого дня мне ни разу не звонили на телефон, потому и не определил сразу, что это был за звук. Я удивился, торопливо дойдя до комнаты и приняв первый входящий звонок.

До жути знакомый голос:

– Беги.

В этот момент я посмотрел в окно, невольно опуская руку с телефоном от понимания того, что за мной прибыли. Чёрный внедорожник протаранил забор, подняв за собой клубы снега и воду из луж. За ним заехал второй. Оттуда вылезли вооружённые до зубов бойцы в балаклавах. Один из них вскинул гранатомёт.

Жалкие секунды на то, чтобы успеть схватить с пола револьвер и побежать к дальнему окну. Стрельнул в стекло и с разбегу прыгнул, зажмурив глаза и прикрыв голову руками. Как будто видел, как снаряд летел, пока я падал в снег.

Время, к сожалению, не остановить и не повернуть вспять..

Весь первый этаж снесло взрывом. И двухэтажная деревянная коробка сложилась за миг, как карточный домик.

Руки пронзила острейшая боль. Я приподнял голову, которая разрывалась от лютого давления. Снег подо мной окрасился красным. Из свитера торчали сантиметровые осколки.

***

– Свинье смерть свиньи, – Тони сплюнул на пол и, спрятав свой фирменный Walther в кобуру на поясе, снял тактические кевларовые перчатки, в которых уже знатно сопрели ладони. Пританцовывая и напевая себе под нос неразборчивые отрывки песен, он двинул на кухню, где в жутком бардаке вырыл почти полную бутылку спиртного и сразу же смаковал бодягу прямо с горла. – Вот я то думал, мой батя был уродом.. А нет, оказывается, бывает и хуже. Ты сдал собственного сына, Грин. И ради чего? Ради санных денег! Такая твоя участь, ублюдок. Заслужил.

Райдер переступил посиневшее тело с кровавыми дырами повсюду, возле которого валялось двуствольное ружьё, и неторопливо вышел на улицу подальше от дикой трупной вони, вышедшей мочи и фекалий. В двери виднелись следы картежи, что должны были оказаться пару минут назад в нём.

Он вдохнул полной грудью и взглянул на горящие голубоватым цветом небеса. Ему стало так паршиво на душе, что в глаза ударили слёзы.

«Сорок восьмой. Это был сорок восьмой человек, которого я убил».

С руки соскользнула бутылка. Она вонзилась в снег. Тут же неподалеку вдруг пронеслось эхо выстрелов, от чего Тони вздрогнул.

***

Немое кино.

Сверлящий шум в ушах. Пальцы крепко сжимали револьвер матери. Тяжелое дыхание и быстрое сердцебиение – я был на пределе. Пошла кровь из носа, противно попадая в рот. Краем глаза я видел, как на наёмников лаял Рон. Недолго думая, они прошили пса автоматными очередями.