Кирилл Сафонов - Дисторшн

Итак, дабы подвести итоги… Сегодня нам будет шестнадцать лет. Не знаю почему, но я всегда устанавливал себе какие-то рубежи, временные отметки, которые либо на чем-то ставили крест, либо, наоборот, показывали новые, еще неизведанные и спрятанные от меня тропинки, которые возможно приведут меня к чему-то очень и очень важному. Что касается, шестнадцатилетия, то это даже не точка, а просто конец части, тома или чего-то подобного. После шестнадцати должна начаться жизнь. Причем мгновенно, на следующий же день после дня рождения или даже прямо с него. И, наверное, это действительно так и есть, потому что ну что такое может происходить с человеком до шестнадцати? Да по сути ничего. Школа, школа и еще раз школа. Ну может быть повезет поцеловать какую-нибудь девчонку, может быть даже потискать ее где-нибудь в подъезде, ну и все. Конечно, бывают вундеркинды, которым удалось распрощаться с девственностью в период «до 16» (нам удалось только закончить школу (хотя еще нужно сдать упомянутые экзамены), потому что пошли в нее в шесть, но, уверен, их процент на столько мал, что это даже не исключение, а просто чудо, причем многие из этих сверхличностей зачастую на деле просто… как бы выразиться иначе? Не, иначе все-таки не получится. На деле они просто пиздоболы. Грубо, но точно. Как и то, что у меня еще «этого» не было. Поэтому, я очень надеялся на «после». И брат тоже. Но не девчонки главное, просто должна начаться совсем другая жизнь. Так, знаете ли, вообще. Так что давай, Другая жизнь, начинайся! Снип-снап-снуре-пурре-базеллюре! Все. На сегодня действительно все. Устал. Пошел будить брата. Ну и новую жизнь начинать.

Итак, с чего начать? Да, с утра, конечно, с чего же еще? Так вот, закончил я вчера писать, пошел будить вторую половину, братскую половину. Разбудил. Обнялись, поздравили друг друга. Родители на работе. Четверг. Где им еще быть? Отец, конечно, не в счет – работает сутками, может и в выходные горбатиться на скорой, а мама – та, пять дней в неделю с девяти до шести, плюс время на дорогу. Короче если отец на сутках, до семи, а то и до полвосьмого мы предоставлены сами себе. Неплохо? Идеально. Но только не вчера. Не в день рождения. Но что поделаешь. Случилось – сидим, разжевываем. Значит так – встали, умылись, оделись, поели… Что дальше? Лето. Каникулы? Ага, щас! Написал же уже, мы пошли в школу с шести, хотя могли спокойно еще год побыть в детстве, в беззаботном детстве. Как и многое, что касается решений наших родителей, для нас и это останется тайной. Видимо, им нравится окружать все связанное с нами некой таинственностью, если не сказать секретностью (надеюсь, мы хотя бы их дети, ха-ха). Мама говорит, что так решил отец, я имею в виду школу с шести, а то уже отвлекся. Папа говорит – это мать. Всё. Правды не сыскать. Да и кому она теперь, да и тогда, нужна? Было бы нам легче, если бы мы пошли в семь? Как по мне, так вряд ли. Читать мы в шесть уже умели, считать тоже, исходя из чего, первый класс показался нам достаточно простым. К тому же до этого мы ходили в детский сад, и дисциплина раннего подъема также была нам привита. Поэтому, нам было все равно. Хоть нас и не спрашивали. Пошли с шести и все. И с продленкой. Так что думаю, нас просто нужно было спровадить куда-нибудь, чтобы нас не было дома, так как все работали и тому подобное. Из детского сада вроде выросли – значит куда? Правильно, в школу. Так и получилось. И вот в этом году, в наше шестнадцатилетнее лето, мы ее заканчиваем. Экзамены мы с братом не любим, но что поделаешь. С тем, с чем ничего не поделаешь, ничего делать и не надо. По-другому никак. Но в день нашего рождения, в наше шестнадцатилетие, ни о каких экзаменах (благо следующий только в понедельник) мы даже думать не собирались, а посему…

Утро. Солнце. Лето. Что можно придумать? Да ничего, кроме пляжа – пускай мы и в городе. Сказано – сделано. Мы поехали. Привет с лазурного берега Пироговского водохранилища! Да, у нас есть свое место. Как-то не прельщают обычные пляжи – народу полно, а удовольствия никакого. Поэтому путем проб и ошибок было найдено «наше» место. О нем практически никто не знал – мы с братом, да Жало. Кстати, пришло, думаю, время пару строк о нем черкануть. Или сначала о произошедшем? Нет, наверное, все-таки сначала о Жало. То, что произошло, теперь уже никуда не денется.

О Жало… Есть у нас такой товарищ. Мне нравится это слово – «товарищ». Не знаю почему, но так всегда называет всех наших друзей-приятелей наш отец. Зайдет кто-нибудь в гости, отец выглянет, скажет: «Вы там поешьте и товарища накормите». И все в таком духе. Жало, конечно же, друг, что на нашем языке – товарищ. Жало – это Паша Жаликов. Понятно, почему Жало. Он, уверен, хотел бы быть Stingом. Но хрен тебе, Паша! Ха-ха. Ты просто Жало. Жало – наш ровесник. Ну почти. Старше на год. Но по школе мы – ровесники, уже понятно почему. Знаем мы его с детства, стал нашим соседом по «лестнице», когда нам всем было лет по пять. «Лестница», кстати, тоже отличное слово – обозначает сразу все, что касается дома. Если идем на «улицу» – значит куда-то вне дома, если зовешь на «лестницу» – значит внутри. Ничего больше не существует. А Пашка… Да, года в четыре мы копались с братом в песочнице, когда к нам подошел «незнакомец», достал большой грузовик и предложил играть вместе. Такой вот был Пашка, таким и остался. Коммуникативность возведенная в степень, плюс постоянная возможность достать что угодно. У него есть все возможности. Точнее, возможности есть у его семьи, но он может ими безгранично пользоваться. Что, собственно говоря, с успехом для себя и делает. Ну и врать не буду – нам, как друзьям, тоже перепадает.

Первый «Киндер-сюрприз» и первый «Сникерс» мы попробовали на Пашкины деньги. Живем мы с Пашкой в одном доме, а учимся в разных школах. Еще один родительский секретик. Все из нашего дома учатся в 237. Мы с братом в 243. В общем-то ничего страшного, но… Минус все-таки был. Так как мы целых два года учились в разные с нашими друзьями-однодомниками смены. Год мы в первую, они во вторую, на следующий год – наоборот. Да, было обидно. Приходишь из школы, уроки сделал и никого. Или идешь в школу, а все, смотришь, уже гулять выходят. Бесило. Но что-то я все время отвлекаюсь. Рассказать-то хочется совсем другое. Страшное-вчерашнее.