Кирилл Сафонов - Дисторшн

Итак, трясемся в автобусе, собираем взгляды, игнорируем вопросы, если таковые оглашаются. Один дядька так вообще всю дорогу сверлил. Пижон эдакий, в белых брюках и черной рубашке. Я еще тогда подумал: «Лучше бы наоборот, в такую-то погоду». А он молчал и смотрел – чуть ли не разрывал просто глазами. Ненавижу таких. Может пидор? Черт его знает. Вообще не похож, хоть и холеный. Но потом он… Нет, не сейчас. Позже. О нем позже. Пишу дальше.

Ехали-приехали. Пироговка. «Наше» место. Место наше не то, что бы какое-то выдающееся, нет – просто наше. Там уютно, безлюдно, а значит спокойно. Что еще нужно для компании? Вот и я говорю – ничего. Идеально для любых занятий. Разделись, бросили шмотки и пожитки (бутерброды я делал, пока мой милый брат еще дрых) и в воду. Блаженство, что говорить. После окутавшей и расплавившей все тело автобусной парилки, холодная свежесть водяных объятий воспринималась как небесная награда, которую вселенная дарит бедному путнику за стойкость и смелость. Мы не были ни стойкими, ни смелыми, хотя… В принципе дорогу сюда можно считать небольшим, но подвигом – путешествие летом в раскаленном Лиазе (слава Богу, мы рискнули двинуть сюда не в выходные – вот это действительно был бы подвиг) в определенный момент начинаешь воспринимать действительно как путешествие к центру солнца. Ну да ладно, доехали же. Тем более, когда уже искупался, вернул организму рабочую температуру (пара градусов даже, думаю, была в запасе), лежишь раскинувшись на уже не таком и жарком солнце и думаешь… обо всем и ни о чем одновременно. Я думал о девчонках. В тот момент. Уверен. Брат наверняка тоже, но когда я на него посмотрел, заметив, что тот приподнялся с полотенца и сел, его шестнадцатилетнее (уже-уже) либидо никаких признаков жизни не подавало, а в каждой черточке его-моего лица отражался максимум десятилетний юнец, увидавший подарок под елкой на новый год или где-то там еще, к примеру, на тот же, но уже свой, день рождения. Брат что-то увидел и это что-то его безумно заинтересовало. Не девчонка.

Все было значительно проще. Мячик. Который спокойно дрейфовал по просторам пироговского водохранилища метрах в тридцати от берега. Или что-то очень похожее на мяч. Черт его знает… знал… тогда… «Я сплаваю», – сообщил брат. «Давай», – отреагировал я и вернулся в исходное положение. «Поиграем», – услышал я объяснение. «Ага», – согласился я и закрыл глаза. Взметнулся песок, топот перешел в водяное чавканье, а затем всплеск погружения тела в жидкость и неистовая гребля. «Курс взят», – подумал я и хотел было перевернуться на живот, чтобы полностью отдаться во власть спокойствия и дремы, как вдруг что-то заставило меня сесть и следить за выполнением моим братом его собственноручно придуманного задания. Которое, справедливости ради, следует сказать, из опыта, не стоит даже уже приложенных братом усилий, не говоря уже о полном комплексе, в который входит передвижение посредством плаванья из пункта А (берег) в пункт Б (точка, расположенная на водной поверхности с удалением от суши минимум на тридцать метров) и последующее возвращение из пункта Б в пункт А, толкая перед собой найденный предмет, похожий на мяч, который наверняка им и окажется, но, опять-таки наверняка, в виде, который никоим образом не будет соответствовать понятию «хороший мяч», «целый мяч» и т.п. В общем, скорее всего мяч этот проколот или разорван, какой-нибудь милой овчаркой, или еще что-то подобное, что заставило его предыдущего владельца с ним расстаться, попросту – выкинуть. А мой брат почему-то решил, что это подарок судьбы. На его… на наш день рождения. Что ж, подумал я, может быть так оно и есть. Мяч – это ни весь что за подарок, но все-таки. Вот я и следил за моим братом, уверенно плывущим к предмету округлой формы, качающемуся на поверхности воды. И чем ближе он подплывал, тем сильнее росло волнение внутри меня, объяснить которое я не мог, да, в общем-то, и не пытался. Все равно не унять. Это словно шестое, или какое там по цифровому порядку, чувство. Было как-то странно. У близнецов бывает, думаю, чаще. Отдаляешься друг от друга, пусть и на небольшое расстояние, и что-то чувствуешь. Не опасность. Именно волнение. Как ни в своей тарелке. Хочется, чтобы это быстрее закончилось. И чувство неприятное. Страха нет. Просто неприятно. Так вот. Брат плыл. «Мяч» качался. Расстояние заметно сокращалось. 5 метров. 4,3,2,1. И…

Он мне рассказал потом. Плыву, говорит, и чем ближе, тем больше сомневаюсь, что это мяч. Но плыву, блин, словно тянет что-то. Подплыл. Вытягиваю руку, прикасаюсь, и теперь уже отчетливо понимаю, что мяч этот – все, что угодно, но только не мяч. Тем не менее, все равно пытаюсь ухватить, раскрячиваю пальцы, снова пытаюсь, а он (в голове все еще «мяч») под тяжестью руки уходит под воду; одергиваю руку, и тут он выныривает. Дальше, продолжал он, все как в тумане… Это была человеческая голова. Поверь, кричал он мне, это была человеческая голова!!! Лицо! На меня смотрело лицо! Мое лицо! Наше лицо! Точнее, голова с нашим, черт побери, лицом!! Оно вынырнуло на поверхность и, казалось, что-то поддерживает ее снизу, потому что я успел все хорошо разглядеть. – Глаза были открыты, и внимательно смотрели на меня, – сообщил он. – А мертвые губы были растянуты в какое-то мерзкое подобие улыбки!

Это то, что он запомнил! То, что он видел! То, что с его слов было в воде в нашем, так его раз так, месте!!! Он закричал! Это уже помню и я. И вряд ли когда-нибудь забуду, этот крик. Меня передернуло от ужаса, которым был наполнен этот крик, от его мощи, от его, не знаю, как выразиться, тембра что ли. Ничего подобного я никогда не слышал, тем более от собственного брата. Меня словно парализовало. Я вскочил и на прямых ногах так стоять и остался, словно борзая в своей охотничьей стойке. Казалось, ни согнуться, ни сделать шаг я просто не в состоянии. Я мог лишь дышать, хотя и это давалось с трудом – какими-то минимальными и очень тяжелыми вздохами, кислорода от которых, хватало лишь на поддержание жизни, но никак не на активную жизнедеятельность. Я видел, как брат крича отталкивает свою находку (тогда я конечно не знал еще ни что это, ни как выглядело – вообще ничего – лишь только то, что происходит что-то страшное и совершенно необъяснимое), и в этот момент я испугался, что он тут же уйдет под воду, и я его уже никогда не увижу. И я бросился вперед. Не знаю за кого я больше испугался – за него или за себя, что останусь без него, или это было что-то автоматическое, неподвластное разуму, и лишь по воле тела или чего там еще, но я бежал вперед и через мгновенье уже хлестал по воде руками и ногами, не обращая внимания ни на что, с одной единственной мыслью – делать это как можно быстрее, чтобы как можно быстрее передвигаться. Через несколько мгновений я уже был рядом, но брат, увидев меня, как мне показалось, испугался еще больше, повторно вскрикнув, он бросился куда-то в сторону (о том, на что или на кого похожа была его находка я узнал лишь спустя около получаса или час – время тоже перестало тогда для меня существовать), но я схватил его и потащил за собой, и на этот раз он, хвала небесам, повиновался. Мы поплыли к берегу. Я постоянно искал ногами дно, так как было очень тяжело плыть с помощью лишь одной руки, второй я продолжал сжимать плечо брата, хотя допускаю, что этим я только мешал и ему, и себе, но об этом я совершенно не думал. Только дно, только берег. Но оно, дно, все не появлялось. Я опустил голову в воду, и махал рукой и ногами изо всех сил, уже даже не глядя на берег, так как был уверен, что так уж точно получится быстрее. И когда уже совсем выбился из сил, а пузыри воздуха, вылетающих из моих легких, перестали скользить по щекам, я… я почувствовал, как кто-то подхватывает меня и тянет вверх из этого холодного ада. «Фу… Спасены», – подумал я. Сознание, конечно же, я не терял, но чувство полной потери сил и ориентации в пространстве явно присутствовали. Потому что я даже не посмотрел в сторону моего, точнее, нашего спасителя. Чувствовал, что меня кто-то тащит и усаживает на берег, но кто именно – меня в тот момент не интересовало. Помогли, спасли и ладно. А вот брат… Я словно вновь вынырнул из-под толщи воды… Брат! Я вздрогнул и крутанул головой по сторонам. Мгновенье спустя увидел его стоящего на карачках в метре от меня – я откинулся на спину и закрыл глаза. Все нормально. Пять секунд и я в норме! Может быть шесть. Шесть. Наше число. Дайте шесть секунд, сволочи! Да уж, братишка… Пошел ты знаешь куда со своим мячом!?