Александр Варго - Оцепеневшие (сборник)

– Не волнуйся насчет меня, – коротко ответил он.

– Ты очень смелый, – улыбнулась девочка. Влажно блеснула полоска белых зубов, и Сашу бросило в жар. Еще никто не говорил ему, что он смелый. Ну, может, только мама…

– Они полные придурки, – сказал он, чувствуя, как от волнения горят его щеки. – Раньше я с ними дружил, а теперь нет.

Он неуклюже присел на корточки, разглядывая ссадину на колене девочки. Кровь уже не текла, и это обнадеживало. В какой-то короткий миг Сашу охватило непреодолимое желание коснуться загорелой кожи ее ноги, и он глубоко вздохнул.

– Сильно болит? – спросил он, и она покачала головой.

– Кровь уже свернулась, видишь?

Саша кивнул, не очень поняв смысл слова «свернуться». Свернуться можно в клубок или в трубочку. Но вот как может свернуться кровь?!

– А почему эти хулиганы тебя назвали Кастрюлей? – вдруг поинтересовалась девочка, и он вздрогнул. До настоящего времени Саша не придавал значения обидному прозвищу, которым его частенько обзывали во дворе. Ну подумаешь, Кастрюля и Кастрюля. Ведь никто его не бил, верно? Ну, не считая пущенного камня в глаз сегодня… А от слов ему ни холодно ни жарко. – Если не хочешь, можешь не говорить, – мягко добавила она, и Саша поднял голову. Ее глаза, эти два темно-зеленых омута, словно обволакивали его, засасывая внутрь. Сердце учащенно забилось, в горле появилась сухость.

– Я… однажды сильно упал, – промямлил он. – Ударился головой. Ну и после этого…

– Все хорошо, – произнесла она и, протянув руку, погладила Сашу по голове. От прикосновения тоненьких пальчиков незнакомки его будто током тряхануло.

Неожиданно откуда-то снизу послышалось мурлыканье, и они одновременно повернули головы. Оказалось, кошка к тому времени уже давно спустилась с дерева и робко приблизилась к ребятам. Прижавшись к ноге девочки, она потерлась о нее головой, словно таким искренним жестом пыталась выразить свою благодарность за спасение.

Девочка улыбнулась.

– Не гуляй больше здесь, – сказала она, с серьезным видом глядя на кошку. – И скажи спасибо этому сильному мальчику… Как твое настоящее имя?

– Саша, – выдавил Ковалев. Он выпрямился и, помешкавшись, задал вопрос: – А тебя как зовут?

– Ирма.

Девочка присела рядом с кошкой, которая продолжала урчать, щуря свои ярко-желтые глаза.

«Ирма», – с благоговением повторил про себя Саша. Какое необычное и прекрасное имя!

– Ну а как нам тебя звать? – спросила его новая знакомая, обращаясь к кошке. Животное потянулось, подняв хвост трубой, весь вид кошки словно говорил: «Какие проблемы, как назовете, такой и буду!»

– Может, Даня? – несмело предложил Саша.

– Неплохо, – кивнула Ирма. – А как тебе Мася?

– Тоже хорошо, – одобрил Ковалев и тут же усомнился: – А вдруг это кот?

Ирма засмеялась, и, глядя на нее, Саша тоже невольно улыбнулся. Слушая звонкий смех своей новой подруги, он почему-то подумал о серебряных колокольчиках.

– Нет, это она , – уверенно заявила Ирма. – Мася. Масенька.

– Ну пусть будет Мася, – тут же согласился Саша. Про себя он подумал, что не стал бы возражать и против других вариантов, какими бы нелепыми они ни были. Хоть Марьиванна или та же самая Кастрюля.

Между тем Ирма погладила кошку, и на мгновенье ее тоненькая рука замерла в воздухе. Губы девочки плотно сжались, лицо приняло озабоченное выражение, и улыбка сползла с лица Саши.

– Ты что? – удивился он.

Ирма еще раз провела по рыжей шерстке кошки, и та вновь томно выгнулась, показывая, что не против этих поглаживаний.

– Все в порядке? – снова спросил Ковалев, но Ирма ничего не ответила. По ее лицу скользнула смутная тень, и она выпрямилась.

– Мне пора, – чуть слышно сказала она. – Пока. И спасибо тебе.

Саше показалось, что он ослышался.

Как это «пока»? Вот так сразу и «пока»?!

Что случилось? Почему у Ирмы так резко изменилось настроение? Разве он сделал что-то не так?! Или дело в этой несчастной кошке?!!

Он едва ли не с гневом посмотрел на Масю, которая, усевшись, как ни в чем не бывало начала вылизываться. Потом перевел взгляд на Ирму – прихрамывая, она медленно уходила прочь.

Саша хотел броситься за ней. Сказать, что они слишком мало поговорили, что ему очень интересно узнать о ней побольше. Он хотел спросить, в каком доме она живет и почему он никогда раньше ее не видел. В голове подростка крутилась еще масса вопросов, но он не тронулся с места, а лишь с грустью смотрел, как худенькая фигурка в красном платьице удаляется все дальше и дальше, пока не скрылась за углом. В глотке застыл теплый комок, который никак не сглатывался.

Четырнадцатилетний Саша Ковалев даже не подозревал, что в этот солнечный июньский день он влюбился. Влюбился трепетно, всепоглощающе и безраздельно, с головой погрузившись в это странное сладостное чувство, доселе ему неизвестное.

Рассеченную бровь он заклеил пластырем, а когда мама вечером за ужином обратила на это внимание, буркнул, что ударился о дверь в подъезде.

– Ты почему ничего не ешь? – спросила мама.

– Я еще раньше булку съел, – соврал Саша, отодвигая от себя тарелку, на которой остывало пюре с куриной ножкой.

Мама пожала плечами, бросив внимательный взгляд на заклеенную пластырем бровь сына.

– Я сегодня взяла билеты в Волгоград, – сказала она после непродолжительной паузы. – У меня скоро отпуск, поедем к тете Жене.

Саша кивнул с равнодушным видом. Тетя Женя приходилась маме двоюродной сестрой, и они часто ездили отдыхать к ней в летнее время. Но почему-то сегодня новость о предстоящей поездке вызывала у него раздражение. Все его мысли были заняты Ирмой.

В эту ночь ему долго не удавалось заснуть, и он беспокойно крутился, вновь и вновь прокручивая в памяти события пролетевшего дня. Удивительно, но он все отлично помнил, до мельчайших подробностей! И то, как Дрон с Лехой швыряли камни в бедную кошку, и как Ирма попыталась пристыдить хулиганов, и как она стояла совсем рядом с ним… Он даже помнил аромат шампуня, исходящий от девочки! Саша отключился почти под самое утро, и ему приснился странный сон.

Он сидит на пустынном пляже, море гладкое, как зеркало, вокруг сгущаются сумерки. Волны с тихим шорохом накатывают на берег. Ирма самозабвенно танцует на песке, ее юное гибкое тело блестит в прохладном свете луны. Она полностью обнажена, на ней лишь ожерелье из драгоценных камней, которые поблескивают в темноте, словно далекие звезды. И Саша, будто загипнотизированный, не может оторвать взор от этого завораживающего зрелища.

Он чувствует странный холод и ежится, про себя думая: «А как же Ирма?! Ей тоже, наверное, холодно!»

Девочка внезапно замирает, ее голова не спеша поворачивается, и Саша дергается, как от удара – на него смотрит кошачья морда. «Ирма-кошка» так близко, что в круглых стеклянных глазах существа он может видеть собственное отражение. Глаза мерцают, как два топаза, утопленных в кошачью шерсть.