Тори Райз - Найти Гуру

В первый же год управления Morson Global его подозрения оправдались. Несколько продажных финансовых аналитиков и брокеров, которых он нанял, стремясь к обновлению компании, чуть было не поставили под удар весь его бизнес. Из-за их действий на бирже акции Morson Global резко упали в цене. Конкуренты набросились на них словно коршуны, еще несколько неверных действий могли привести к полному краху, до которого оставались дни. В тот момент Майкл, не обладая даже поверхностными знаниями в области финансов, впервые обнаружил у себя способности прогнозировать ситуацию на финансовом рынке. В конце концов, ему пришлось взять под контроль не только финансовые, но и юридические вопросы.

Чтобы научиться вести дела, унаследованной им корпорации, Майкл поступил на факультет бизнеса и управления в Колумбийский Университет и с упорством посещал все занятия, лекции и семинары, прочитал сотни книг о бизнесе и финансах. Он был лучшим на курсе, с отличием закончил обучение, получив сначала степень бакалавра, а затем и магистра бизнес администрирования. Через пару лет ему удалось вывести Morson Global на новый виток и состояние, доставшееся ему после гибели деда, не только не уменьшилось, ему удалось преумножить его.

Июнь, 2006. Нью-Йорк

Майкл сидел в своем кабинете на 60-м этаже Амэрикен Интернейшенл Билдинг. Этот небоскреб высотой в 290 метров, расположенный в Нижнем Манхеттене стал для основателя Morson Global архитектурным отражением его внутреннего состояния. Здание, было построено во время гонки небоскребов для нефтегазового барона Г.Л.Догерти, что явилось решающим для его деда при выборе офиса в Нью-Йорке. Догерти был для него своего рода кумиром, человеком, создавшим себя из ничего и благодаря своему таланту в бизнесе, вошедшему в историю нефтегазовой отрасли.

И хотя на сегодняшний день все здание принадлежало самой крупной американской страховой компании, Морсон-старший выкупил весь 60-ый этаж еще в начале 60-х годов прошлого века. Тогда этот небоскреб еще назывался Ситис Сервис Билдинг и принадлежал непосредственно нефтегазовой компании самого Догерти. Поначалу Morson Global арендовала лишь часть этажа, но когда Фрэнк Морсон стал расширять сферы влияния в бизнесе и компания начала стремительный рост, ему удалось выкупить весь этаж. Не смотря на то, что цена была не просто высокой, а заоблачной, это приобретение было на редкость выгодным.

Когда в 1976 году Ситис Сервис перевела свою штаб-квартиру из Нью-Йорка в Оклахому, и владельцем здания стала страховая компания, которая была готова выкупить здание целиком, Морсон-старший получил предложение, значительно превышающее его первоначальные вложения. Но он никогда не собирался продавать этот один из многих объектов недвижимости, входящих в активы его империи. Пожалуй на Манхеттене не нашлось бы ни одного риэлтора, который не знал об этом нежелании его деда расставаться с этим офисом, однако же, предложения о покупке поступали регулярно. Не менее регулярно Фрэнк Морсон отвечал отказом.

Что же касается Майкла, то это здание на Пайн-стрит со шпилем в неоготическом стиле, уходящим высоко в небо и обсерваторией на 66-м этаже, было его архитектурным отражением. Таким он видел себя: четкие жизненные ориентиры, устремленные высоко вверх и способность возвышаться среди других. И, как и это здание, то возглавлявшее список самых высоких зданий Америки, то сдававшее свои позиции, чтобы отвоевать через несколько лет место в первой десятке снова, Майкл Морсон так же то взлетал во всевозможных списках и рейтингах, то уступал свои позиции. Но одно было несомненно – он всегда был заметной фигурой в мире бизнеса, не менее заметной чем Амэрикен Интернейшенл Билдинг среди небоскребов.

Окна его кабинета выходили на юго-восток, откуда открывался потрясающий вид на Лонг-Айленд, отделяемый от Манхеттена проливом Ист-Ривер. Каждый день он смотрел на этот город с высоты птичьего полета и не переставал удивляться тому, как причудливо сложилась его жизнь.

Сегодня ему исполнилось двадцать восемь лет. Из них десять лет он весьма успешно руководил Morson Global. Его нельзя было назвать красивым, скорее он обладал харизмой сильного, уверенного в себе лидера и человека способного добиваться поставленных целей, не смотря на все трудности, которые ему приходилось преодолевать с детства. Всё это, конечно же, было приправлено магнетизмом его многомиллионного состояния.

Впрочем, по глубокому убеждению самого Майкла, в это заполненное брендами, лейблами, и всевозможной рекламой время, достаточно лишь следовать адекватным веяниям индустрии моды и красоты, для того, чтобы не только выглядеть, но и чувствовать себя уверенно и дорого посреди этого острова. И Майкл следовал.

В его штате не было огромного количества персональных ассистентов, стилиста или персонального модного советника. У него была всего одна помощница, но в её записной книжке было множество полезных телефонов. Его прекрасно составленное расписание включало несколько часов в месяц для стрижки, маникюра, различных процедур, поддерживающих здоровье и внешний вид кожи, а также встреча с парой консультантов из нью-йоркских магазинов одежды, которые просто привозили в его офис все необходимые предметы гардероба. Критерия цены для Майкла не существовало. Его волновало удобство одежды намного больше, чем тот факт, насколько престижной являлась как сама марка одежды, так и её дизайнеры. Его деловой гардероб был представлен в основном одеждой лишь двух брендов: Gucci и Prada. Что же касается повседневной одежды, одежды для занятий спортом и отдыха, то здесь Майкл отдавал предпочтение популярной американской марке A&F и оставался ей верен уже десять лет.

Единственной проблемой в гардеробе для него была обувь. Её нельзя было подобрать с первого раза. Даже если во время примерки казалось, что все удобно и полностью подходит по размеру, то после недельной носки любая пара обуви превращалась в орудие пыток. Со спортивной обувью все обстояло не так плохо, и здесь выбор Майкла был не ограничен. Ему подходили практические любые модели и материалы, но вот с обувью в деловом стиле все было иначе.

За несколько лет он скупил практически всю обувь, какую только можно было найти в городе. Какие-то пары стоили несколько сотен долларов, какие-то – несколько тысяч. В общей сложности он потратил несколько десятков тысяч долларов на обувь, которую был просто не в состоянии носить, пока однажды в Лондоне на Regent Street он не набрел на магазин Barker. Ему понравился стиль этой сделанной вручную обуви, которая по праву является одной из лучших обувных марок Англии.

Майкл так и не понял, что такого особенного было в этой обуви: то ли использование традиционных английских методов, таких как медленное естественное высыхание кожи и придание ей формы вручную; то ли многолетняя история создания этой обуви; то ли специфическая английская атмосфера, но впервые за долгие годы он с удовольствием носил обувь, а не ставил очередную пару на полку в своем шкафу.