Эрик Поладов - Комната грехов

– А ты персонаж куда интереснее, чем казалось. И что же ты мне можешь такого предложить?

– Вашими друзьями на воле кое-кто интересуется. Я был у этого человека. Он предложил мне очень интересную сделку.

Приложив правую ладонь к подбородку, Дженнаро произнёс:

– Неужели? И ты конечно же запомнил его.

Покачав головой, Маттео вытянул раскрытую ладонь, притормаживая собеседника:

– Не так быстро. Всё по порядку. С этого места я изложу своё предложение, и от вашего решения зависит то, узнаете ли вы имя или нет.

Дженнаро несколько секунд всматривался в лицо Маттео:

– А ты далеко пойдёшь. Я слушаю.

– Вы берёте меня к себе. Я делаю для вас то, что в моих силах, а вы относитесь ко мне, как к своему.

– Я тебе это и предлагал.

– Не совсем. Вы – мне, а я – вам. Но как только мой срок истечёт, я сам по себе, на воле вы мне никто и я вам больше не подчиняюсь. Это для вас приемлемо?

Дженнаро разглядывал паренька с головы до ног, явно пытаясь понять, не хочет ли молокосос кинуть его.

– Вполне. Я согласен. А теперь имя.

– Имени я не знаю. Могу лишь описать. Детектив среднего роста, лет сорок, короткие русые волосы, светлые глаза и шрам на шее. Похоже на отверстие от пули, вот здесь – довершил Маттео, указывая пальцем себе под правое ухо.

Дженнаро шлёпнул ладонью по столу и произнёс с усталым видом:

– БЛЭКБЕРРИ! ГНИДА! Как заноза в заднем проходе!

– А я говорил, его давно пора убрать – сказал один из тех, что сидел перед телевизором, сложив руки перед собой и развернув голову в сторону босса.

Дженнаро продолжил возмущаться вслух:

– Нет, я пять лет сижу здесь. Как только появился первый человек за всё время, который отказался от моей крыши, эта тварь сразу же нарисовалась.

Когда страсти немного улеглись, Дженнаро спросил у Маттео:

– А что он тебе предложил?

– Скостить срок и охрану, как защиту от других зеков.

Подозрительным взглядом Дженнаро посмотрел на Маттео и спустя некоторое время сказал:

– Любой человек на твоём месте согласился бы.

– Этот любой потом всю жизнь ходил бы и оглядывался через плечо. Я не хочу, чтобы меня на свободе пасли головорезы со стволами, чтобы убрать при первой же возможности. Я предпочитаю крепко спать по ночам и не гадать, проснусь ли я утром или буду лежать в своей постели с перерезанным горлом.

– Вот, смотрите и учитесь, лопухи – восхищённым тоном произнёс Дженнаро, обратившись к своим людям, указывая раскрытой ладонью на стоящего перед ним Маттео. – Вот это слова правильного парня. С таких людей и надо брать пример. Он моложе всех вас, а уже созрел и без чьей-либо помощи понял, что мусор а – вот кто истинный враг народа. У таких как он большое будущее, а не как у вас, балбесов.

– А что мы делаем не так? – спрашивал всё тот же, кто настоятельно рекомендовал шлёпнуть детектива Блэкберри.

– Да нет, вы всё делаете по высшему разряду. – Прикуривая сигарету, Дженнаро продолжал: – Бегаете за сигаретами и свежими газетами. Потому что кроме этого больше вы ни на что не годитесь.

Совершив очередную затяжку, Дженнаро обратился к Маттео:

– А ты точно не хочешь работать с моими людьми на воле?

– Пока я останусь при своём мнении. А там, поживём – увидим.

– Я не знаю какой у тебя был жизненный опыт, но ты умеешь принимать практичные решения. – Стряхнув сигарету над пепельницей, Дженнаро добавил: – Значит так. Когда в следующий раз следователь будет с тобой разговаривать, скажешь, что всё идёт по плану. Мы тебя приняли, относимся как к своему. Он решит, что для того, чтобы вытянуть информацию понадобится кое-какое время. Это нам на руку. Сможем всё тщательно спланировать.

Затем главарь обратился к Лучано, кивнув головой в сторону двери.

Лучано сказал, подойдя к Маттео и положив руку на его локоть:

– Пойдём. Я тебя проведу.

Лучано довёл Маттео до выхода из камеры, держа свою левую руку на плечах новоиспечённого члена мафии. По пути обратно Лучано рассказывал о местных порядках:

– Итальянцев тут больше полусотни и все они с нами. Один из них сидит в соседней камере от твоей. Кстати, а вот и он.

Они встретили того, о ком говорил Лучано, спускаясь по лестнице:

– Эй, Луиджи. Тормози. Не спешишь?

– Здесь спешить можно только на свободу. Но, увы, этот праздник наступит не скоро, а амнистия мне не светит.

После этого Луиджи посмотрел на Маттео:

– А я вижу ты познакомился с местной знаменитостью.

Лучано ответил, ткнув указательным пальцем в сторону Маттео:

– Об этом я и хотел поговорить. Знаменитость зовут Маттео.

Луиджи протянул руку:

– Рад знакомству.

Лучано продолжил:

– Вы сидите в соседних камерах.

– Так.

– Присмотришь за пареньком первое время. Мы только что были у Дженнаро. Так что парень теперь свой.

Разведя руки в стороны, держа в одной дымящуюся сигарету, Луиджи сказал:

– Да без проблем. Если надо, я буду рядом с ним круглые сутки.

– Значит договорились. Пока что, вроде бы, всё.

После этих слов Лучано отправился обратно, а от Луиджи поступило первое предложение:

– Ты как относишься к шлюхам? – спросил он, ткнув тыльной стороной ладони по груди Маттео, не выпуская сигарету.

– Я не голубых кровей, так что нормально.

– Отлично. Тогда пойдём.

Жесты и походка у Луиджи были очень энергичными и деловитыми, что выдавало в нём железную уверенность в себе, а это в свою очередь говорило о его долгом пребывании в тюрьме. По пути Маттео начал его расспрашивать:

– А откуда в колонии шлюхи?

– Ну… это не совсем шлюха. Она работает медсестрой в тюремной больничке. Ну-у-у и время от времени подрабатывает чем природа наградила.

– И как?

Луиджи взглянул на Маттео:

– Лучше, чем даже самый первоклассный эскорт. Поверь, – указывая обеими руками на себя, – это тело испытало ни один десяток женщин. Сейчас сам убедишься.

Они спустились на первый этаж, где у выхода их ждал один из надзирателей. Луиджи протянул ему сложенную пополам купюру через решётку, после чего они с Маттео покинули блок. В сопровождении двух охранников они шли в медицинскую часть. Там их ждала Ребекка – тридцатиоднолетняя медсестра с потрясными формами и смазливым личиком, глядя на которое, никогда не подумаешь, что эта, на первый взгляд порядочная медсестра, может работать по совместительству ночной бабочкой, да ещё и в дневное время. Пользуясь своим служебным положением, Ребекка часто использовала медицинский инвентарь в качестве реквизита для ролевых игр. Разумеется, за отдельную плату.

Прошло два года. За это время Маттео не раз слышал в свой адрес расистские оскорбления от вновь прибывших заключённых, после чего он отправил нескольких зеков на больничную койку. Это ощутимо добавило ему авторитета. Такое поведение поощряли все итальянцы в тюремном блоке, и в первую очередь – Дженнаро. Им дорожили, зная, что из него получится ценный кадр, надеясь уговорить его вступить в ряды организации после истечения срока. Помимо этого, у Маттео возникали постоянные стычки с охранниками, которые на самом деле были небольшим, но очень убедительным спектаклем. Он мог ответить в резкой форме надзирателю, обматерить его, послать или ударить. Как правило, причина всегда была одна и та же – Маттео казалось, что надзиратели порой невежливо к нему обращаются. Поэтому он иногда слишком сильно вживался в роль. Такую псевдодраку Маттео с охранниками устраивали раз в месяц и, под видом заключения в карцер, его уводили на очередной разговор с детективом Блэкберри.