Алекс Лоренц - Старик

Животные с огромными рогами. Подернутые призрачной дымкой леса и тундры. Лоси-хранители, у которых то половина черепа оголена, то глаза горят красным, то рога подпирают небосвод.

Какой это все-таки страшный с виду зверь. У него морда… какая-то неправильная. Взгляд недобрый. Мышцы – настоящая машина для убийства.

Группа была с богатым и впечатляющим наполнением, но не особенно многочисленная. Я долго, как говорит молодежь, мониторил контент – до тех пор, пока не прозвенел звонок.

Я уже вставал из-за компьютера, когда подошел историк Светозар Радомирович Науменко.

– Уже освобождаете? – обратился он ко мне. – Хорошо. Мне как раз нужно кое-что поискать. Задали дети задачку. Иногда жалеешь, что не можешь знать абсолютно все по своему предмету.

– You are welcome, – пригласил я и отправился на урок.

8

После уроков я взял на вахте ключ от учительского гардероба и спустился на цокольный этаж. Отпирая дверь, я услышал легкие и быстрые шаги прошедшего мимо за моей спиной. Я инстинктивно обернулся и увидел ту самую девушку, что рисовала жуткого лося на листке бумаги. Черная куртка, черные обтягивающие джинсы, черные крашеные волосы, черная сумка, черная водолазка, черные сапоги – все черное, твою мать.

И черный лось.

Вот кого можно расспросить о значении символа. Вот кто наверняка знает.

– Девушка! – окликнул я. – Постойте.

Она обернулась. Я ожидал чего угодно, но не той реакции, что последовала.

Она бросилась бежать.

– Девушка, постойте! – Я кинулся следом. Хотя… «кинулся» – слишком громко сказано. Сделал несколько шагов, но быстро вспомнил, что призовые места в догонялках мне уже лет тридцать не светят. Остановился.

Она стремительно удалялась по длинному коридору в другой конец здания, где располагался один из выходов на улицу.

– Я только хочу кое-что спросить! – бросил я последнюю фразу вслед наглой девице.

Почему она от меня убежала? Неужто испугалась, что попытаюсь ее изнасиловать? Это смешно, конечно. Она могла бы уложить меня на обе лопатки одним ударом кулака. Я представил себе в замедленном действии, как кулак сталкивается с моим носом. Хрящ с хрустом ломается, вминается. На пиджак, галстук, рубашку хлещет кровь. В глазах рвутся петарды, взмывают фейерверки. Голова кружится. Я валюсь на пол, словно мешок с костями.

Она могла бы запросто меня убить, если бы захотела. Достаточно одного сильного, точно направленного толчка в грудь, чтобы сердце старика перестало биться.

Но, к счастью, она просто убежала. Наверное, мне повезло.

Откуда она вообще возникла?

– Из того крыла, – ответил Другой, указывая взглядом направление.

Точно.

– Может, проверишь, что она там делала? Ведь не просто так она дала деру, как только ты обратил на нее внимание. Зуб даю, ты ее тут больше не увидишь.

Я отправился мимо опустевшей ученической раздевалки в то крыло, из которого явилась незнакомка. Там, за углом, находились кабинет ОБЖ, кладовая и небольшой спортивный зал для детей с ограниченным допуском к урокам физкультуры. А еще там был закуток. Просторный. Темный. Частенько уборщицы находили там окурки. Пару-тройку раз обнаруживались пустые бутылки из-под водки. За каждой такой находкой следовали скандал, разбирательство, фарисейские лекции на общих собраниях. Однако вычислить супостатов ни разу не удалось. Мне, человеку старой закалки и с наметанным глазом, сдается, что кто-то из ученичков приносил из дома батькины пустые бутылки и подкидывал в темную нишу. Провокации ради. Лично я поступал бы именно так. И никому бы не говорил. Каждый раз наблюдал бы за переполохом и хихикал в кулачок.

А еще один раз в том укромном местечке нашли презерватив. Бывший в употреблении. Нет, в него не набирали воду, чтоб кидаться в прохожих с крыши. Использованный по целевому, так сказать, назначению. Не знаю, как сие комментировать. Бывает и такое – вот все, что я скажу…

Туда я первым делом и заглянул. Включил фонарик на мобильнике, посветил. Внимательно осмотрел каждый угол. Нигде ничего. Даже оберток от сладостей.

Итак. В крыле несколько дверей. Я медленно двинулся по коридору, освещаемому болезненным голубоватым светом люминесцентных ламп, две из которых мигали. Подергал дверь маленького спортзала. Заперто. Кабинет ОБЖ – тоже. Как и подсобка учителя ОБЖ. Среди учеников ходили слухи, будто он там в редкие свободные минуты «беседует со своей шишкой».

Дальше два туалета – мужской и женский. Если девка посещала уборную, то почему здесь – в необитаемой в это время дальней части здания? Явно неспроста.

Я зашел на всякий случай в мужской. Внимательно осмотрел кабинки. Как и ожидал, ничего не обнаружил.

Теперь женский.

Рискованно это…

Огляделся. Вокруг – никаких признаков жизни. Прислушался. Тихо. Если бы кто-то направлялся сюда, я бы услышал издалека: в здании совершенно чудовищная акустика.

Я распахнул дверь дамской комнаты и…

…лицом к лицу столкнулся с уборщицей.

– Здра-а-а-а-а-а-авствуйте, – сказал я, пытаясь звучать естественно. Но естественно не получилось. Я ухитрился произнести это единственное слово с интонацией и улыбкой престарелого педофила.

Уборщица – женщина лет пятидесяти – посмотрела на меня как на идиота или психа.

– Это женский, – проинформировала она.

Я удивленно вскинул брови.

– Да что вы?!

– Ага.

– Ой, что-то я перепутал.

– Мужской вот он. – Она высунулась из дверного проема и указала древком швабры на соседнюю дверь.

– Спасибо, – ответил я, виновато улыбаясь. – Извините.

Я вновь зашел в мужской туалет, встал у раковины и, глядя на себя в мутное зеркало, стал ждать, прислушиваясь. Судя по чистому мокрому полу, уборщица только что навела здесь порядок. Я надеялся, что сейчас она по-быстрому сделает то же самое в женском туалете и покинет этаж.

Она долго драила порог – дольше чем нужно. Вероятно, ждала, когда я выйду. Возможно, что-то заподозрила.

Но я терпеливее. Она так и не дождалась. Собрала свои рабочие причиндалы и удалилась. Я приоткрыл дверь и долго слушал, как ее шаги затихают вдалеке. Услышал, как она поднялась по лестнице на первый этаж. Это значило, что вряд ли она скоро вернется.

Я шмыгнул в женскую комнату и все там осмотрел. Ничего интересного. Если что-то и было, то уборщица хорошо постаралась.

Нет уж, ребятки, все равно не поверю я, что та странная особа ходила сюда в туалет. Я бы мог подумать, что она наведывалась к вояке поболтать с его шишкой, но того не было на месте.

Дальше по коридору находилась большая подсобка, где хранился хозяйственный инвентарь. Я подергал дверь, но и она была заперта.

Оставался только один вариант – дверь в конце коридора. Я не знал, что там, и никогда не пытался узнать, за все годы работы в этой школе. Дверь была остекленная. За ней на небольшом расстоянии виднелась кирпичная кладка.