Адам Малейк - Хамелеон

Последняя фраза, видимо, изменила расстановку приоритетов в рассуждениях Алекса Дорвина, что-то сдвинула в нем. Мартину показалось, что он заметил дрожь в уголках глаз. Немного потупившись, будто отруганный ребенок, которого заставляют признаться в проступке, Алекс произнес:

– Я… Мало что помню… – Алекс вертел головой, лишь бы не встречаться с агентом взглядами. – Я пытался, но…

Мартин смотрел на него усталым взглядом, в котором чувствовался укор.

– Алекс, ты же понимаешь, что, возможно, это не единичный случай?

– Да, знаю, просто… – Он неосознанно потянулся к макушке.

– Алекс, я говорил с твоим врачом. Я знаю про сотрясение и что у тебя отшибло память. Но ты как-то запомнил его физиономию, значит, припомнишь и еще что-то. Три вопроса, Алекс. И я хочу на них для тебя ответить. Так дай мне хоть что-то, чтоб оттолкнуться.

Алекс потупил взгляд.

– Я правда хотел бы, но каждый раз вспоминаю только его лицо и… – Мартин с интересом покосился на него – он, казалось, пытается выдавить из себя слова. – Пытки. И вспышки света.

Мартин, не скрывая живой интерес, выпрямился и положил сложенные руки на стол, ожидая подробности. Он хотел бы замолчать, но своим немым взором агент будто испытывал его гордость и мужество.

– Этот человек… Он просто… Просто делал надрез за надрезом… – Он сглотнул ком в горле. – …С таким безразличным видом. Даже не говорил ничего… а потом вспышки. Вспышки яркого света. И пустота.

Чья-то тяжелая рука легла на его плечо, и знакомый голос произнес:

– Алекс, все в порядке? Что это за мужик?

Эспен обращался к Алексу, но смотрел на Мартина. Он был настроен воинственно и одной рукой легко держал поднос с четырьмя пол-литровыми кружками разной формы, расцветки и консистенции их содержимого. Мартин достал свой значок, и ему показалось, что в глазах Эспена за пару секунд мелькнули пять этапов принятия смертельной болезни пациентом по модели Кюблер-Росс: сначала отрицание, затем гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие того положения, в котором он оказался. Все это время он стоял, стараясь безуспешно скрыть все эти эмоции. Наконец Эспен, взяв себя в руки, перевел взгляд на поникшего Алекса, затем поставил поднос на столик, чуть не уронив его, сел рядом с подвинувшимся другом и поставил каждому по коктейлю, ни произнеся при этом ни слова. Мартин, рассуждая о причине такой реакции, учтиво поблагодарил его и пригубил коктейль. Алекс с Эспеном сделали то же самое, после чего второй произнес:

– Мама всегда учила меня помогать полиции.

– Дельный совет вам дала ваша мать. Я как раз обсуждал с вашим другом ход расследования.

– Как интересно, – протянул он и покосился на Алекса. – И? У вас уже есть подозреваемые?

– Подозреваемые? Да полно. Например, вы двое. – Алекс и Эспен переглянулись. Мартин кружкой указал в сторону бара, где белокурая официантка брала заказ. – И вон та девушка. И бармен. Да кто угодно. Я б не удивился, если б этот человек сел напротив тебя, Алекс, а ты б и бровью не повел. – Он отпил из кружки. – Отличный привкус. Тут точно есть виски. Ирландский, да?

Эспен кивнул.

– И насколько большой список?

– А каково население этого городка?

Эспен сделал большой глоток, чтобы проглотить ком в горле.

– Но вы сказали, это он.

– Да, сказал.

– То есть вы знаете, что это парень.

Мартин кивнул, отпивая из кружки.

– Вы, друг, ловко подмечаете детали.

– А официантка?

– Все равно подозреваемая. – Мартин смахнул холодную каплю воды с края стакана и растер ее между указательным и большим пальцем. – Не хочу повторять ошибки своих прошлых коллег: исключать девушек, стариков или детей.

Эспен и Алекс сами не заметили, как легкий шум в баре из голосов и звона бутылок, хоть как-то разбавлявший угрюмую обстановку, исчез, оставив их в мрачной неловкой тишине.

– То есть у вас ничего нет? – спросил Эспен.

– Я этого не говорил. Теперь, благодаря вашему другу, у меня есть информация. А информация, Эспен Вансент, это то, чем Хасан ибн Саббах смог завоевать крепость Аламут без единой капли крови. – Мартин застегнул пиджак на обе пуговицы. – Спасибо за выпивку. Приятно было пообщаться. До встречи, Алекс. Будет случай – загляну к тебе как-нибудь. Не против? – Алекс в ответ рассеянно кивнул. Мартин собрался уйти, но вновь повернулся к ним и достал из кармана визитку. – Ах да, я обязан сказать вам, чтобы вы были осторожны и сообщали о любых деталях, которые могут показаться вам подозрительными или иметь отношение к расследованию.

Он встал и вышел из бара. Эспен подождал, пока захлопнется дверь за ним, и произнес, глядя на запотевший стакан у себя в руках:

– Очень странный тип. – Он поднял взгляд на место, где сидел Мартин. – Тебе не кажется? Не думаю, что нам стоило с ним общаться, не обговорив с кем-то вроде адвоката. Или того детектива.

Алекс молча отпил из своей кружки, будто не услышал его.

– Что ты ему сказал? Если не секрет, конечно.

Алекс молчал. Эспен, не дождавшись ответа, медленно повернулся к нему. Алекс сглотнул смесь, приятно охлаждавшую рот, и еле слышно произнес:

– Ничего.

– Он ведь что-то сказал про информацию.

– Это личное, – прошептал Алекс. Он не отвел взгляд в ту долгую минуту, пока Эспен смотрел на него.

– Алекс, скажи честно, – Эспен заговорил неожиданно серьезным тихим голосом, и он против воли наклонился вперед, ловя каждое его слово. – Он трогал тебя там, где не светит солнце?

Секундное замешательство, после чего шрамы на лице и груди вновь завыли от боли из-за улыбки и смеха, которые он не смог сдержать.

Эспен с улыбкой жестом подозвал официантку:

– Этот тип мне все веселье испортил, а это для меня роскошь. – Он взглянул на часы. – Черт, уже одиннадцать. Я обещал Хьюги вернуть тебя к полуночи. Придется догоняться, как в старые добрые. Надеюсь, полы тут все такие же удобные, на всякий, конечно же. – Он перечислил взволнованной официантке пару странных малоизвестных напитков, дал пять долларов на чай, чтобы она поторопилась, и пересел напротив Алекса с видом, будто всей этой истории и не было вовсе.

Они еще полчаса просидели в баре, тихо попивая коктейли. Потом взяли такси, и им попался самый шумный таксист на свете, постоянно норовивший обсудить новости экономики, политики и того маньяка, который является последствием воспитания современного общества потребления и алчных корпораций. И его совершенно не заботило полное отсутствие интереса у его пассажиров, один из которых вообще предпочел уснуть, зарывшись в капюшон. Они дали ему пару долларов на чай, за которые таксист поблагодарил на непонятном им языке. Эспен решил проводить Алекса до дома, хотя оба были вполне трезвые. Попрощавшись, Эспен ушел, взяв обещание встретиться еще раз компанией побольше.